Часть 1. (1/1)
Кто же мог предугадать, что одной из темных и дождливых ночей, волею судьбы проведенных в Глазго, мои эмоции, искусно скрываемые маской равнодушия, вырвутся на свободу. Шаркая подошвами, промокших ботинок, я всё возвращался к началу разговора, выдавшего все мои глупые, на первый взгляд, мысли. Себастьян. Самый близкий слуга… Перевоплотившись в демона, насильно удерживая дворецкого подле себя, я раз за разом требовал прошлого человеческого отношения. Ха. Отношения ли? Скорее той чертовски притягательной улыбки, редко сходившей с лица Микаэлиса. Но губы уже не трогала даже ухмылка, а на глаза легла печать усталости.Придираясь к каким-то идеально выполненным мелочам, постепенно увеличиваю тембр голоса. А он молчит. Молчит и смотрит, будто сквозь меня, на начинающие барабанить по окнам каплям дождя. Покорная поза, отсутствующий взгляд. Из горла вырвался неконтролируемый рык, сплетающий воедино крайнюю степень недовольства, озлобленности и отчаяния. В два шага оказываюсь рядом с ним, стремительно опускаю руку на его лицо, оставляя четкий след пятерни. Завершая столь детское представление, нарочито громким хлопком двери, выбегаю на улицу, предоставляя хрупкое тельце во власть усилившегося дождя.
Пробежав пару кварталов, я очутился на портовой набережной. Остановившись, потягиваю носом воздух, зажимая с отвращением ноздри. Зловонный запах смерти опутывал каждую пылинку этого места. Стоит только удивляться тому, как этого не замечают люди.На негнущихся ногах делаю шаг, за ним еще один и взглядом упираюсь в источник мерзкого запаха. Гора трупов, небрежно сваленная на камни. Рядом, будто муравьи, копошилась пара мужчин. Рассматривая их, инстинктивно передергиваю плечами, отмечая, что в отличие от них, я слишком легко одет. Но об этом заботиться не стоит.Заляпанные кровью, они с большим энтузиазмом рылись среди, начинавших гнить, тел, разрывая плоть, словно плохо сотканную ткань. Я поднял голову к небу, подставляя лицо холодным каплям.-Эй, Бог,- шепчу я, - кто-то хочет превзойти тебя.Уместны ли были эти слова, я не знал, но так или иначе они отражали суть. Люди были одержимы электричеством. А самые безумные из них уверяли, что могут благодаря нему оживить человека.
Гальванисты. И из-за этого я здесь? Какая оплошность. Приехать в Глазго ради кучки сумасшедших ученых. Я нервно засмеялся, тем самым привлекая к себе ненужное внимание. Развернувшись на каблуках, я не теряя достоинства шел прочь. Мда, пропажа трупов в исключительно медицинских целях, а я надеялся-то.
Ощущаю, чтоменя нагоняют прежде, чем слышу стук по брусчатке. Поворачиваюсь слишком медленно, видя уже знакомых мне гальванистов.Скучные люди, обрюзгшие в своих телах.Вздыхаю, замечая, что теплого дымка нет. Я ведь демон, я уже мертвый, мне ни к чему эти физиологические штучки.Рука более крупного мужчины рывком нависает надо мной, поблескивая изогнутым металлом. Я снова усмехаюсь. А ведь неплохо было бы почувствовать, каково это получать порцию болиот руки человека. Стою, наверное, манерно, со скучающим взглядом. В ту же секунду ощущаю удар, приходящийся на шею. Концентрируюсь на ощущениях. Боли нет, но должна быть. Я сам помню лицо Себастьяна, когда в процессе обучения, выливал горячий, плохо заваренный, чай ему на руки.
-Что-то идет не так, - шепчу я, и без того бледными губами.
Глаза закрываются, а меня словно несет поток. Ощущаю головокружение. Что ж, если мой дворецкий хотел лишиться гнета маленькой обузы, такая возможность ему предоставляется.