Милые посиделки и выяснение отношений (1/1)

Когда Вилли и Вероника дошли до дверей, что открывались автоматически, девушку ожидал неприятный сюрприз: стало ясно, что те заблокированы, так как они не открывались. Ника прыгала перед ними, пыталась оттянуть одну дверь от другой, раздвинуть разом и даже один раз ударила кулаком по стеклу, но у неё ничего так и не получилось. А Вонка со своей рукой был ей не помощником.—?Да что происходит?! —?в очередной раз нервно выпалила Ника на родном языке и ударила кулаком по стеклянной, но очень прочной двери.—?Знаешь,?— начал Вилли,?— я, конечно, могу быть и не прав, что случается крайне редко, но я считаю, что их заклинило, когда я что-то зацепил в щитке при падении,?— мужчина аккуратно потёр свою повреждённую руку в районе плечевой кости.—?Ты так думаешь? —?Вероника стушевалась при упоминании падении Вонки, виновницей которого она была,?— Но ты ведь можешь его починить? —?робко с надеждой спросила она, а потом более резко и активно добавила до того, как кондитер начал говорить:?— или я могу чинить, а ты будешь просто говорить, что делать.—?Вероника, нет, это опасно. Прости, но я уважаю пожарную безопасность,?— отказался Вонка.—?Но, что нам в таком случае делать? —?девушка не сильно развела руками и покачала головой. От язвительного смешка в адрес Вонкиной реплики, её удерживало чувство вины.—?Не переживай, работники, которые скоро приступят к своей смене, смогут быстро разобраться с поломкой и выпустят нас,?— с улыбкой и спокойствием на лице, которому могли позавидовать самые просветлённые тибетские монахи, сказал кондитер.Уверенный настрой Вилли Вонки передался в какой-то степени и Веронике, поэтому она уже не так тревожно, но всё ещё растеряно спросила:—?И когда твои работники приступят к своей смене?—?Конкретно в этом цеху работа начинается в полшестого утра,?— не меняясь в лице, ответил мужчина.—?Во сколько? Но это совсем не скоро, Вилли, совсем! —?вновь Вероника запаниковала,?— что мы будем делать всё это время? Здесь же так холодно! Кстати да, почему тут так холодно, если ты что-то сломал в том щитке, то почему эта морозилка и свет, всё ещё работают? —?в голосе не было привычной подозрительности и желания подловить на лжи, лишь растерянность.—?Это всё резервные генераторы,?— начал увлечённо рассказывать кондитер,?— на них охладительная система переключилась, когда щиток сломался. Ты же слышала тот щелчок? Кстати на них работает та хижина, что я хотел тебе показать.—?Хижина? Щелчок? —?запутанно пробубнила Ника устало поглаживая лоб,?— погоди, но если ты знал, что двери работать не будут, то почему мы тогда шли сюда?***—?Вот мы и дома,?— сказал радостный кондитер, когда Вероника открыла дверь маленькой деревянной хижины.Именно после этой фразы уютный тёплый домик принял их в свой незамысловатый интерьер. Вероника прошла первой и заметила, что во всём доме была только одна большая гостиная комната совмещённая с маленькой кухней и дверка, которая вела, вероятно, в комнатку поменьше.—?А вот и нет,?— Вероника посмотрела на кондитера недоуменно.—?А вот и да. Дом?— это понятие относительное, Вероника. Для меня, вся моя чудесная фабрика?— дом.Вероника хотела съязвить в ответ, но почему-то именно сейчас она испытывала к Вонке странную тоску и жалось, а всё из-за его сломанной руки. А так же её смущала его вечная жизнерадостность, из-за которой сейчас он стал ей казаться душевнобольным. И за все эти эмоции и за Вонкину руку, Ника чувствовала вину. Поэтому сейчас в ответ она не сказала ничего.Вероника разулась и прошла к большому широкому коричневому дивану, на котором лежало светлое покрывало с интересными геометрическими орнаментами, и села на него, осматривая всю комнату. В домике ничего странного не было, обычные обои на стенах и деревянный пол, деревянным так же был и мебельный гарнитур. Единственное, что показалось Веронике странным, так это присутствие камина, в котором не было дров. Складывалось ощущение, что тот нёс в себе сугубо декоративную функцию. А в остальном интерьер не заставлял Веронику чувствовать себя странно, напротив?— вазочка с шоколадными конфетами на комоде даже заставила Нику улыбнуться.Внезапно Ника вспомнила о кондитере и обернулась к тому с вопросом, который прервался на половине:—?Может тебе нужна по… —?к середине предложения Ника затихла. Девушка хотела помочь кондитеру с обувью, так как подумала, что с одной рукой у него могут возникнуть проблемы. Однако её ожидал сюрприз?— кондитер спокойно вешал целой рукой уже снятую им куртку, обуви на нём также не было.—?Прости что? —?с улыбкой спросил Вилли, а когда он оборачивался к Веронике, то его каре забавно покачнулось.—?Да нет, ничего, забудь,?— сказала Ника, её брови непроизвольно нахмурились, предавая лицу задумчивый вид.—?Ты уверенна? Ты выглядишь странно, всё в порядке? —?спросил мужчина.Вероника убедила Вонку, что всё в порядке, так как не хотела ему говорить, что без цилиндра, которого сейчас на Вилли не было, он выглядел необычно для Вероники.—?Тогда почему бы тебе не снять куртку, разве тебе не жарко? —?спросил Вилли, садясь на диван близко к Веронике. Сейчас на мужчине были свитер и штаны от горнолыжного костюма.—?Нет, не хочу замёрзнуть, камин ведь не работает,?— и Вероника не глядя, указала большим пальцем на злополучный камин.—?Как это не работает? —?Вонка удивился и его брови поднялись вверх.Следующие пять минут девушка пыталась объяснить Вонке, что о декоративной функции камина она узнала благодаря отсутствию дров и, что более важно, дымохода. От слов Ники Вилли посмеялся, чем задел Нику, а затем взял с камина пульт, который Вероника не заметила, нажал на несколько кнопок и в камине включился обогреватель. Всё же Ника сняла с себя куртку, после чего довольный кондитер предложил девушке поужинать.Несмотря на повреждённую руку, Вонка отказывался от любой помощи Вероники в сервировке стола.—?Позволь мне поухаживать за тобой,?— говорил он.Вероника была бы и рада позволить, но мужчина слишком долго старался над деталями, которые она сама считала ненужными. К примеру: Вилли минут пять думал куда поставить свечи и в какие тарелки положить еду. Когда Ника спросила о практической пользе всего этого, мужчина небрежно бросил:—?Любой художник всегда творит и пытается создать атмосферу. Я бы не добился успеха, если бы выкладывался лишь наполовину,?— ответил Вилли даже и не поднимая взгляда на Веронику. Его голос был слишком задумчив.—?Ну не всегда же,?— неуверенно сказала Вероника, сидя за столом,?— разве нельзя порой отнестись к чему-то проще.—?Нет, Вероника, если человек творческий, то это проявляется во всём,?— зажигая свечи, сказал Вилли?— это, своего рода ?талант?, - на последнем слове он усмехнулся—?А что не так с талантом? Я верю в то, что он решает если не всё, то многое?— неуверенно сказала Ника и заёрзала на стуле.—?Вот тут ты не права,?— он улыбнулся и взмахнул здоровой рукой, как какая-нибудь сплетница,?— талант?— это скорее метафора трудолюбия и упорства. Я вот к примеру не добился бы ничего без своего ?таланта?, но при этом, у меня…Дальше Ника не слушала, что говорил кондитер, пока раскладывал столовые приборы. От всех слов Вилли Вонки несло такой самовлюблённостью, что у Вероники попросту пропал аппетит. Именно поэтому, когда Вилли закончил, и так же сел за стол, Ника приступила к еде без особого энтузиазма.—?Приятного аппетита,?— на лице Вонки была широкая радостная улыбка,?— я не нашёл никаких других напитков кроме воды и вина, что довольно странно, надо будет поговорить об этом с умпа-лумпами… —?мужчина замолчал ставя бутылку на стол.Когда он пытался одной рукой открыть бутылку вина с помощью специального штопора, Вероника не выдержала и немного раздражённым, но больше уставшим, голосом предложила помощь.—?Отличная идея, ты побудешь моей запасной рукой! —?в конце он хихикнул, а после дал Веронике чёткие указания, как держать бутылку вина.По сути это всё, чем девушка помогла?— просто подержала бутылку. Когда у Вонки всё же получилось и он хотел налить Веронике вина в бокал, она отказалась.—?Я буду только воду,?— сухо сказала Вероника, смотря на Вонку ледяным взглядом.—?Л-ладно,?— мужчина нервно хихикнул, а затем, после небольшой неловкой паузы, вновь заговорил:?— Вероника, не поможешь мне нарезать мяса, а то я не могу орудовать и вилкой и ножом одновременно.Вероника, молча, посмотрела на кондитера в ответ. Нике хотелось бросить еду ему в лицо, но вместо этого, под гнётом чувства вины, она сказала тихое:—?Да, конечно.Дальше они ели в тишине, во время которой Ника думала над словами Вонки о таланте. Девушка не могла понять, серьёзно ли мужчина говорил, или чтобы сделать Нике неприятно. Так же девушке было плохо от собственных очень злых мыслей, в которых она грубила Вилли, выплёскивала воду или кидала еду в лицо. Было так дурно, словно она сделала это в реальности. Недаром однажды ей сказали: ?подумал?— значит согрешил?. И все эти мысли… Неужели её настолько задели рассуждения Вилли Вонки о таланте.Вероника постоянно была в негативных мыслях, она сама была сплошным комком негатива. Неудивительно, что именно она сейчас была в заточении на фабрике психопата и шоколадного гения…Вероника не знала, существуют ли высшие силы, но сейчас она мысленно просила их подать какой-нибудь знак. Божественное провидение.Ковыряя вилкой в еде, девушка продолжала думать ни о чём, но её отвлёк мягкий голос кондитера.—?Вероника, что-то случилось? —?спросил Вилли, а когда Ника подняла на него взгляд, то поспешил объясниться:?— просто ты выглядишь совсем подавленной.После недолгого молчания Ника заговорила:—?Я? Да нет… просто,?— на этом слове Ника словно потерялась, её брови сузились к переносице, а сама она стала отводить взгляд,?— просто я… задумалась,?— наконец она нашлась что сказать.—?О чём же? —?недоуменно с прищуром спросил Вонка. От этого взгляда Ника подумала, что кондитер раскусил её.—?О чём? О-о… об инсулине! —?выпалила девушка,?— я не знаю, где мой инсулин:?— Вероника говорила слегка коряво и неумело, что любой бы понял, с каким усердием она выдавливала эти слова из себя, однако затем Ника спохватилась:?— А где мой инсулин?!На этот раз эмоции не были поддельными. Напротив, она растеряно посмотрела на Вилли, а затем стала быстро шарить по карманам штанов.—?Вероника, постой,?— сказал Вилли с улыбкой на лице,?— не переживай, он у меня,?— и мужчина достал её небольшую, размером с обычный школьный пенал, бирюзовую термосумку для инсулина.—?Где ты её взял? — спросила Вероника, почувствовав сильное облегчение.—?Ты забыла её, когда подкололась после тех замечательных круассанов.—?Ясно… —?задумчиво сказала Вероника, а затем более бодро, но всё ещё неловко добавила:?— спасибо!—?Не за что,?— сказал Вилли, улыбнулся и тепло посмотрел не Веронику, чем смутил её.Посидев ещё минут пять и кое-как впихнув в себя не весь остаток ужина, Вероника поняла, что не хочет себя мучить едой дальше. Она встала из-за стола, ради видимости приличия извинилась перед Вилли и спросила, где здесь уборная комната. В туалете Вероника вколола себе инсулин и задумалась о том, какое шаткое у неё положение на этой фабрике, ведь инсулин ей выдавал Вонка. В голову прокралась мысль о том, что если она решиться на побег, то стоило бы разузнать, где Вонка хранит весь инсулин, чтобы хватило на первое время. Всё же Вероника заставила себя выйти к Вонке, но решила при этом с ним особо не контактировать: она всё ещё думала о своём здоровье, характере и, самое удручающее, словах Вонки про талант. Неужели Вероника просто мало старалась? Неужели её одногруппницы рисовали лучше неё, Вероники, не потому что у девушки не хватало таланта, а потому что она мало старалась? Эти мысли утомляли.В итоге Вероника просто лежала на диване и смотрела в потолок, а на все вопросы Вилли отвечала односложно. Так бы она и пролежала всю ночь, пока не уснула, если бы в цехе не погас свет, а домик так же не погрузился во тьму.—?Что это? —?резко встав с дивана, сказала Вероника.—?О-о,?— радостно протянул Вонка,?— видимо уже девять часов вечера. Обычно в это время, после последнего обхода в цехах, выключается освещение в целях экономии.—?Погоди, то есть был последний обход, при котором нас могли обнаружить? Почему ты не сказал мне, Вилли? —?в голосе Ники звучала претензия.—?Я как-то забыл,?— с толикой вины мягко сказал мужчина,?— и вообще не факт, что нас могли заметить.Вероника вздохнула и обратно легла на диван, ничего при этом не говоря. Сейчас она ещё больше видела разницу между реальным миром и этой фабрикой: сейчас при отсутствии хоть какого-то источника света в домике, да и во всём цехе царил полнейший мрак, а в реальной ночи светила бы луна и хоть какие-то звёзды. Эти мысли пронеслись в её голове буквально секунду, несся за собой тоску.—?Не переживай, Вероника, в домике можно включить свет,?— не теряя своего чудного оптимизма сказал Вонка, а затем более озадачено добавил:?— только нужно найти выключатель.Дальше по шуршанию ткани и лёгкому скрипению мебели, Вероника поняла, что Вилли встал с кресла, которое располагалось рядом с диваном, и пошёл на ощупь искать тот самый выключатель. Девушка не хотела никак это комментировать, у неё не было настроения.Прошло минут пять с тех пор, как Вонка приступил к своим поискам, но так ничего и не нашёл. Ника всё так же молчала, а сам кондитер изредка кидал забавные комментарии по поводу собственных неудачных поисков. Возможно пять минут являлись не долгим промежутком времени, но Вероника и Вилли, которые всё это время провели в темноте не особо контактируя, понимали, как долго на самом деле шли эти пять минут.—?Вероника, я могу задать тебе вопрос? —?раздался серьёзный голос кондитера.Вероника вяло пожала плечами, давая тем самым своё согласие, но затем спохватилась и сказала громче, чем нужно ?да?.—?Почему ты сегодня почти всю вторую половину дня ходила такая грустная? —?в голосе Вонки звучала печаль.—?Я… —?Вероника посмотрела туда, где должен был находиться Вилли.Перед Вероникой был поставлен сложный вопрос: рассказать Вилли правду и открыться ему, или просто отмахнуться от кондитера. Сейчас Ника думала, что Вилли задал этот вопрос не из праздного любопытства, а из лучших побуждений. Опыт подсказывал Нике, что утаивая от Вонки свои переживания, она бы навредила лишь себе. Да и отсутствие любого источника света давал Нике странное ощущение приватности и защищённости.До ушей кондитера дошёл звук тяжелого вздоха, а затем шуршание на диване. Вероника подогнула под себя ноги и обхватила их руками.—?Я просто задумалась,?— неоднозначно и грустно ответила Ника.—?Это я уже слышал сегодня,?— со смешком, но не насмешкой, сказал кондитер. Хотя в его голосе проскальзывала нетерпеливость.—?Да я же не закончила! —?вспылила Ника и тут же отошла,?— я задумалась о твоих словах. О таланте.Вероника замолчала, ожидая реакции Вонки, но её не последовало?— мужчина внимательно слушал.—?Когда ты сказал, что таланта как такового не существует, я… —?Вероника почувствовала ком в горле, который словно душил её изнутри. Девушка и не думала, что рассказать о внутренних переживаниях, которые она прятала даже от самой себя, будет так сложно.—?Я подумала, что это бред, ведь как ещё объяснить все мои неудачи? Весь вечер я злилась на тебя, пока… —?Ника замолчала, внутри стало гадко от самой себя,?— пока я не поняла, что обманываю себя! Я просто оправдывала себя тем, что у меня нет таланта, но правда в том, что я… Знаешь, в какой-то степени я использовала тебя. Я говорила самой себе, что если бы не ты, и не это дурацкое попадание в другой мир, то я бы обязательно поступила в университет в своём мире. Но затем до меня дошло, что виной моему всему ни отсутствие таланта, ни твоё похищение, хотя это довольно гадкий поступок,?— Ника говорила очень быстро, практически тараторила,?— ни даже попадание в этом мир! А всё дело в том… в том, что я…Ника замолчала, а затем, растеряв весь запал сказала:—?Я просто неудачница, бездарность,?— хоть девушка начинала истерить, конец предложения она сказала обычным тоном, только приправленным горечью. На последнем слове голос дрогнул. Нике стало легче, а темнота, которая держала Вонку там вдалеке у стены, была для неё барьером.Раздался щелчок, и комнату не полностью заполонил мягкий тёплый свет маленькой лампы с тумбочки. Когда включился свет Вероника увидела, что Вилли стоял совсем близко к ней, от чего она даже испугалась.—?Вероника, что ты такое говоришь? Это неправда, я же видел твои рисунки,?— добрым и таким тёплым голосом сказал кондитер, что Нике захотелось повернуться к нему, но это не потребовалось, так как он залез на диван через спинку и приобнял Веронику за плечи.—?Ага, конечно,?— с сарказмом, но при этом обиженно сказала Вероника, словно именно кондитер заставил девушку усомниться в своей значимости.—?Да, конечно! Ты отличная художница,?— Вилли повернул Веронику лицом к себе и пронзительно посмотрел в глаза,?— ты прекрасно рисуешь и ты стараешься, твои работы меня вдохновляют, а ещё, тебе это нравится, а это самое потрясающее в творческом процессе. Поверь мне, я ведь всё-таки тоже художник!—?Я не знаю…—?А я знаю! Художникам во всём мире говорят о мифических музах, о чувствах, о таланте, но на самом деле это всё берётся отсюда?— Вилли два раза постучал пальцем по своей голове,?— нужна практика и упорство. Плюс люди никогда не бывают от рождения равны. Например: ребёнок, рождённый в семье художников уже более предрасположен к тому, чтобы и самому стать художником. Считаешь ли ты это частью таланта? —?Вилли посмотрел на Веронику с любопытством.—?Н-нет, наверное,?— неуверенно в собственном ответе сказала Ника, а затем поспешила добавить:?— но это говоришь мне ты? Успешный кондитер, родившийся в семье дантиста?!От реплики Ники Вилли слегка стушевался, улыбка спала с лица на секунду и мужчина стал выглядеть растеряно. Вероника заметила перемену в лице Вонки, но как только она хотела спросить, что произошло, Вонка вновь стал таким же, каким и был?— весёлым.—?Да, Вероника, ты права, мой отец не был рад моим увлечениям, но я потратил всю свою жизнь, чтобы стать кондитером! И знаешь, я ведь не самый лучший пример, ведь из-за своих стремлений, я многое упустил в жизни. У меня не было друзей, и я практически не общался с семьей… —?мужчина стал немного поникшим и задумчивым. Взгляд кондитера упирался в никуда.—?Но зато тебя все считают талантливым гением! —?Громко сказала Ника, испугавшись за Вонку и его резкое впадение в транс.—?Талант, как много раз я слышал это слово,?— с ироничной улыбкой сказал Вилли, отводя взгляд,?— правда до этого я слышал, что кондитерское ремесло?— это не моё,?— Вилли хитро посмотрел на Веронику. Игривый настрой передался и девушке, а потому она робко улыбнулась, хотя во взгляде всё ещё была тоска.—?Ладно,?— сказал кондитер и ударил в ладони,?— если талант это врождённая штука, то, что он должен включать в себя? —?спросил Вилли, а после короткой паузы, во время которой он и не дал толком возможность ответить Веронике,?— к примеру, математикам нужна хорошая память и крепкий ум. Это люди могут получить с рождения, это я понимаю. Но что должно быть у художника врождённое? Третья рука? А может ещё одна пара глаз?—?Я, я не знаю… Хорошо, ты выиграл! Но я всё равно не уверена. Когда я сравнивала свои работы с чужими, то мои всегда проигрывали.—?Вероника,?— он взял её лицо в обе свои руки,?— ты чудесная. Ты чудесный человек и чудесная художница. Если бы я верил в существование таланта, то глядя на твои работы, решил бы, что он у тебя есть. И никогда, никогда не сравнивай себя с другими, потому что ты личность. Ты, как и все остальные, индивидуальна. А ещё ты особенная… для меня.Мужчина выглядел в этот момент одухотворённо, в глазах плясали огоньки, а улыбка, что расцвела на его лице, была настолько обворожительной, что невольно в который раз передалась Нике и нашла своё, немного неуверенное, отображение на лице девушки. Ни с кем ещё она так не разговаривала, как с этим чокнутым кондитером, Вилли Вонкой.—?Ты так думаешь? —?девушка скривила брови так, что стало понятно, она была неуверенна ни в себе ни в словах Вонки о ней.—?Конечно, а как иначе? —?спросил мужчина и прижал её к своей грудной клетке, Ника не удержалась и крепко обхватила его руками в ответ.Сейчас ей было неважно, говорил кондитер ей правду, или всё же пытался задобрить. Нике хватало просто поддержки. К тому же, ей хотелось верить кондитеру. От мужчины пахло арахисом. Она ещё крепче его обняла, а затем почувствовала, как обе его руки погладили её спину. Внезапно Вероника отстранилась и подняла обеспокоенное лицо на кондитера.—?Ой, прости, я не хотела,?— пролепетала обеспокоенно девушка и когда увидела на лице кондитера непонимание, то аккуратно оттолкнула того от себя, а затем скрестила руки на груди.—?Ну и как там твоя сломанная рука? Всё ещё болит?***—?Вероника, прости, я не хотел тебя обманывать, поначалу я и вправду думал, что сломал руку! —?выпалил Вонка,?— честное слово! Скажи, как мне загладить вину, чего ты хочешь? —?с робкой улыбкой и сложенными ладонями вместе, кондитер посмотрел на Веронику. В который раз Вилли объяснялся перед Вероникой.Девушка смотрела на Вонку и не знала, как ей ответить. Она думала, как правильно среагировать в этой ситуации. Вероника была рада, что на самом деле Вонка был цел, так как это автоматически снимало с неё вину. Однако она всё ещё думала, как поступить. Вероника знала, что нельзя просить выпустить её с фабрики, так как эта просьба не возымела бы эффекта. Так же Ника знала, что ей нельзя было просто игнорировать кондитера, так как она в любом случае не продержится и дня, и вновь будет говорить с ним, как ни в чём ни бывало. Вариант с прощением Вонки отпадал сразу, так как Ника понимала, что такое отношение к его проступкам научит кондитера тому, что он может и дальше обманывать Веронику. Ника действительно затруднялась ответить.—?Вероника? —?обратился вопросительно кондитер, не решаясь сказать что-нибудь ещё.Ника посмотрела в глаза кондитера. В его взгляде можно было заметить волнение, но больше всего Вероника заметила то, как мужчина вглядывался в каждый её жест, словно сканировал…—?Придумала,?— после сказанного на лице у Вонки заиграли интерес и радостное ожидание,?— помнишь, ты мне показывал видео, в котором было показано, почему я сюда попала? Так вот то видео находилось в специальной комнате с закрытым доступом, как я поняла, а сама комната находилась в огромной библиотеке с множеством книг. Помнишь? —?спросила Ника, и когда получила медленный кивок от кондитера, который был уже не таким радостным, то продолжила:?— Я хочу иметь доступ к этой библиотеке.После сказанного Вероникой наступила пауза. Вероника смотрела на Вонку, а Вонка на Веронику. Ещё несколько секунд, за которые Ника успела почувствовать себя паршиво, и тишина прервалась Вонкиным смехом.—?Вероника, мне казалось, что я хорошо знаю тебя, но ты не перестаёшь меня удивлять,?— я ведь не запрещал тебе ходить в библиотеку.После слов Вилли, Ника почувствовала себя странно.—?То есть как? Разве я… разве… —?слова не формулировались в предложения, так как сами мысли не могли полностью собраться в кучу. Что конкретно сейчас Вероника хотела узнать? Можно ли ей было покидать комнату? Или свободно перемещаться по фабрике?—?Вероника, если что, тебе не запрещено покидать комнату, или гулять по фабрике,?— после короткого, но весёлого смеха, вновь заговорил Вонка. На лице мужчины всё ещё сохранялась улыбка.—?Тогда я приберегу своё желание на потом,?— гордо сказала Вероника и легла не диван.—?Хорошо,?— радостно согласился кондитер, и лёг рядом с Вероникой.—?Ты что, собираешься здесь спать? —?возмущённо спросила Ника.—?А где мне ещё спать? На полу? —?возмутился кондитер.—?Нет,?— не то сказала, не то задала вопрос Вероника.Ей не хотелось прямо сейчас обсуждать что-либо с Вонкой и уж тем более язвить ему или ругаться с ним, после всех тех тёплых слов, что он сказал ей.—?Вероника, а что ты делаешь? Ты же не собираешься спать на полу? —?обеспокоенно спросил кондитер у Вероники, когда она встала с дивана.—?Что? А, нет, конечно же! Просто я хочу уколоть инсулин на ночь.—?Ах да, точно,?— сказал горько Вилли,?— для меня каждый раз непривычно, когда ты пользуешься своим лекарством.—?Правда? —?Вероника озадачено посмотрела на кондитера, а затем на шприц с инсулином. Слова Вилли были для неё странными. Нике было странно осознавать, что её привычная рутина для кого-то может быть чуждой. А ведь и вправду её режим был довольно утомительным, но Вероника быстро приучилась, ведь она хотела жить.Они легли спать, так и не почистив зубы, но Нику это вовсе не заботило. Сегодня она чувствовала облегчение.