Глава пятнадцатая. После (1/1)

Кто бы знал, какие чувства бушевали в душе Глеба, когда он стоял на сцене и видел перед собой молодых людей, которые так громко подпевали ему. Самойлов в ту минуту понял, что музыка – это то, чем теперь он будет заниматься до конца своей жизни. Во время концерта он дурачился вместе с Костей и Валерой (Снэйк-то за барабанами сидел и потому никак не мог к ним присоединиться) под одобрительные крики зрителей.

Когда Глеб пел с Дашей одну из своих песен, он понял, что если не будет рядом с ним этой девушки, то и его не будет. Вообще концерт на него как-то странно повлиял: после него мужчина был на невероятном эмоциональном подъеме и ничуть не чувствовал усталости в отличие от остальных участников группы, которые сразу же после концерта отправилась в ближайший бар пить очередную бутылку рома. Но Глеб не захотел этого, и Костя мог его понять, ведь только он знал, что задумал Самойлов. А Глеб тем временем кое-как уговорил Дашу пойти прогуляться по ночной Москве. Они блуждали по улицам и совершенно случайно набрели на Патриаршие пруды. Неожиданно Дашин телефон зазвонил, и они присели на одну из лавочек, что находились между деревьями. Звонила Таня.– Танька, ну как там наши Понедельник, Вторник и Четверг? Нормально? А Брыся как? Да, я такая плохая сестра, раз мне больше интересней мои любимые коты, чем ты. Ну ладно тебе! – Даша весело улыбнулась, говоря все это сестре по телефону.Глеб тоже улыбнулся. Он до жути соскучился по своим питомцам. Музыкант как-то вдохновенно оглядел улицу и вдруг в конце неё увидел странную фигуру. Дальнейший разговор Даши с сестрой потонул в небытии. На Самойлова почему-то налетела волна страха. Фигура принадлежала мужчине, довольно-таки преклонного возраста, седого, одетого в серый костюм, с тростью в руках. Глебу это до жути напомнило одного литературного персонажа. Мужчина же уверенной походкой подошел к лавочке, где сидели они, и с акцентом спросил:– Бутье так добр’ы, – картавил незнакомец, – не подскажьете мне, сколько время?Глеб, не в силах оторвать от него взгляд, достал свой телефон.– Дв… двин… двенадцать по Москве, – пробормотал Самойлов, глядя на экран мобильного.– Спасьибо, – незнакомец кивнул головой и, казалось, собирался пойти дальше, но тут Глеба прорвало:– Вы немец?– Я-то? – удивлено спросил мужчина. – О, я, немьец.– Хайль Гитлер? Рот Фронт?– Извиньите менья, мне нужно спьешить, – быстро проговорил незнакомец, тихо добавив ?Russische Schwein?.– Извините, – сказал Глеб, поняв, что ошибся. – Вы мне просто одного человека напомнили.

– Бывает, – ответил немец без акцента и пошел прочь.?Вот черт, – подумал Глеб, вытирая рукой выступивший на лбу пот, – что-то я совсем разнервничался. Уж этого милого господина принять за Воланда, за дьявола… Блядь, звездец, я схожу с ума?, – музыкант почему-то улыбнулся, провожая взглядом незнакомца в сером костюме.Уж неизвестно, по какой такой причине в этот момент так называемый немец повернулся и глянул на Глеба, и правый глаз его сверкнул недобрым огоньком. У Глеба аж мурашки побежали по спине. Он закрыл глаза на одну секунду, а когда открыл, незнакомца и след простыл.– … ну, пока, пока, пока, – Даша отключила вызов и посмотрела на Глеба. – Ты чего, радость моя? – девушка толкнула его в бок.– Да ничего, – ответил опешивший Самойлов. – Как там наши коты?– Неплохо устроились. Их Танька мясом свежим каждый день кормит, обнаглели до жути, говорит. Так хочется их поскорее увидеть! А с кем ты тут разговаривал? – поинтересовалась девушка.– Ты видела его? – удивился мужчина.– Ну, конечно.– Да так, немец, – Глеб выдохнул. Все эти ощущения музыканта в данном случае можно спихнуть на нервное напряжение, которое он испытывал в данный момент.– Пойдем уже, а? А то, – Дарья зевнула, – спать хочется.– Пять минут, – ответил Глеб, собираясь с духом.– Кстати, ты там про какой-то там отказ вчера говорил… Ну и как?– Сейчас узнаем, – мужчина как-то нервно хихикнул, запустив руку в карманы своих любимых штанов.Дарья вздохнула, думая, что Глеб сейчас снова выдаст какой-нибудь новый текст песни, но…– Дашенька, хорошая моя, я долго думал и… понял, что так больше не может продолжаться, – начал Самойлов.На этих словах сердце у девушки екнуло: неужели он решил её бросить? После всего, что между ними было… Нет, такого не может быть!– Глебушка, нет, ну что ты, все ведь хорошо… – слезно проговорила Даша, хватая музыканта за руку.– Да, конечно, да ты дослушай до конца…– Глеб, я не хочу… – Даша уже почти рыдала.– Ну что ты плачешь, золотце? – Глеб улыбнулся. – Я ж тебя замуж хочу взять.– Замуж? – недоуменно переспросила девушка, пытаясь понять смысл слов.– Ну, то есть жениться на тебе. Ты согласна? – тут Самойлов вытащил руку из кармана, показывая кольцо искусной работы. Было видно, что ювелир долго работал над ним.– Глеб, что? – Даша все никак не понимала, что от нее хотят.– Ты согласна быть моей женой? – вдохновенно спросил Глеб, совсем осмелев.– Нет. То есть… – девушка схватилась за голову. – Ах… ну… а! – она улыбнулась, когда смысл речи музыканта все-таки дошел до нее. – Глеб, конечно, конечно, да, да! – закричала она радостно.– Боже мой! Я самый счастливый человек на земле! – и Глеб запечатлел на губах своей невесты жаркий поцелуй.– Глебсон, твою мать, я уж подумала, что ты хотел порвать со мной, – сказала Даша, обнимая музыканта.– Ты что, нет, никогда, – ответил Самойлов на это, поглаживая девушку по голове. – У нас с тобой все хорошо будет, – тут Глеб вспомнил, что кольцо-то было до сих пор не на своем месте. Поэтому он быстро надел ювелирное украшение на безымянный палец правой руки Даши, мельком поглядев на левую руку. На ней указательный палец девушки до сих пор был в несгибаемом состоянии после ?кровавого? приготовления супа, но определенно было хорошо то, что отек спал.– Глеб, это было лишним, – пробормотала девушка, смутившись. – Кольца ведь потом можно было купить.– Нет, я решил, что так лучше будет. Да и зря, что ли, Костя ездил за ним?– Так вот почему вы вчера ушли, – догадалась Дарья. – Ну, Самойлов. А в ЗАГС-то когда пойдем?– Да хоть сейчас! – воскликнул Глеб.Даша улыбнулась.– Нет, сейчас уже всё закрыто.– Мне так хочется тебя в платье увидеть… – проговорил музыкант.– Глеб, а, может, все тихо и скромно, а? Никаких пиршеств. Да и платье мне не очень-то хочется, – ответила на то Даша.– Ты что?! Хотя… дело твое.

– Ну, как это мое. Это общее дело! И давай потом все обсудим. Главное, не разругаться нам, а то знаешь, как бывает…

– Знаю, знаю, – мужчина вздохнул. – Короче, пошли спать! – Глеб вдруг почувствовал усталость во всем теле и приятную сонливость.– Конечно, идем, а то как-то мне не нравится это место.Самойлов улыбнулся, а после поцеловал девушку. Они встали с лавочки и пошли в гостиницу. Правда, они заблудились и потому явились в номер только под утро, сонные, но зато счастливые.