Глава 2 (1/1)

—?Сегодня замечательная погода,?— негромко говорю я, вдыхая свежий воздух из раскрытого окна машины. Мне приходится постоянно убирать свои растрепанные рыжие волосы, которые то и дело лезут в лицо благодаря теплому движению ветра.Мы едем по шоссе?— я, подобрав ноги под себя и наслаждаясь по-летнему ясной погодой, и Гермиона, сидящая за штурвалом автомобиля и звонко хохочущая над моими шутками. Наше путешествие началось буквально пару часов назад, на рассвете мы выехали из Лондона. Мама безумно переживала и не хотела меня отпускать (кому там уже двадцать лет и кто уже взрослый мальчик? точно не я), но Гермиона заверила всех в том, что ничего плохого не случится. Джордж обнял меня, усмехнувшись и прошептав на ухо: ?Удачной поездки?. Позже Гермиона мне сказала, что он перед отъездом смотрел на нас и многозначительно улыбался.—?И правда, погода просто чудесная,?— говорит Гермиона, перестав нажимать на педаль газа и замедляя движение машины. —?Знаешь, как только отъезжаешь на пару километров от города, становится легче дышать. Мы проезжаем такие пейзажи, Фред! —?восклицает Гермиона, а я продолжаю смотреть в окно, будто у меня получится увидеть эти самые пейзажи, и глотать воздух. —?Справа от нас огромное поле. Ему не видно конца и края! Из-за многочисленных цветов поле похоже на разноцветный ковер. Слева?— густой лес. Вечно зеленые ели неколебимо стоят около дороги, а над ними возвышается яркое солнце. А завершает всю эту картину высокое бледно-голубое небо. За городом невероятно красивая природа.—?Я представляю,?— тихо говорю я, рисуя в голове картину, потрясающую своей красотой. Мы молчим, наслаждаясь тишиной. Мне становится так легко и спокойно от описания происходящего вокруг Гермионой, будто и нет у меня никаких проблем со зрением. Свежий воздух, отличная погода и природа положительно действуют на человека. Или на меня так действует Гермиона? Я встряхиваю головой, стараясь мыслить в другом направлении. —?Где мы едем?—?Карта под твоим сиденьем,?— говорит девушка, останавливая машину на обочине дороги. Нащупывая карту, я усмехаюсь своей немощности, но все же нахожу ее и победно поднимаю над головой.—?Ну,?— усмехается Гермиона,?— радуешься, будто олимпиаду выиграл,?— и отбирает карту. Слышу, как она медленно раскрывает ее рядом со мной, шурша бумагой. —?Так, мы выехали из Лондона здесь и ехали прямо по этой дороге,?— говорит Гермиона, делая достаточно долгую паузу после каждого слова.—?Ты сказала, рядом с нами лес? —?спрашиваю я.—?Что? —?после коротко молчания говорит девушка, видимо, раздраженная тем, что я отвлек ее от рассматривания карты. —?Да, да, лес. Кстати, за ним течет река. Я примерно понимаю, где мы, но не могу назвать тебе точного места.—?А мне и не нужно точного названия,?— улыбаюсь я. —?Река? Мы можем проехать к ней через лес?—?Думаю, да,?— говорит девушка, отбрасывает карту в сторону (в мою, между прочим!) и заводит машину.—?Герм! —?кричу я, ловко отбивая карту, и она приземляется к моим ногам. —?Ты что творишь?—?Проверяю, остались ли в тебе задатки блестящего игрока в квиддич,?— смеется девушка, раздается звук мотора, и вот мы уже снова едем по шоссе, а в окно влетает теплый воздух.—?Да я хоть сейчас на метлу и вперед! —?восклицаю я и смеюсь вместе с Гермионой. —?Стой, как ты сказала? Я не ослышался? ?Блестящего игрока??—?Ну, нет,?— говорит Гермиона голосом только что пойманного преступника на месте преступления,?— ничего похожего я не говорила,?— она тихо усмехается.—?Я, конечно, слепой, но еще не глухой! —?смеюсь я и поворачиваюсь к Гермионе. Сажусь вполоборота с видом самого известного игрока в квиддич, собирающегося дать интервью своим многочисленным поклонникам. —?Спасибо, ты тоже ничего.—?Ничего?! —?восклицает девушка и начинает громко хохотать. —?Ну, спасибо.—?Всегда пожалуйста,?— усмехаюсь я, возвращаясь в свое исходное положение?— подгибаю под себя ноги, облокачиваясь на сиденье.Мы еще долго смеемся, пока не настает тот момент, когда можно сидеть, не говоря ни слова, при этом наслаждаться тишиной и не испытывать никакой неловкости за этот период молчания. Но в тишине, когда Гермиона следит за дорогой, а я лишь слушаю звук редко проезжающих мимо машин и ловлю непрекращающийся ветер через окно, невозможно просидеть долго. Такая потребность в возобновлении разговора, когда вам действительно есть, о чем говорить, возникает только между близкими людьми. Снова встряхиваю головой.—?Ты скучаешь по квиддичу? —?вдруг говорит Гермиона, возобновляя уже вроде бы закончившийся разговор и возвращая меня в реальность из затуманенных мыслей.—?Скучать можно по человеку, по дому, по определенному месту, которое дорого твоему сердцу,?— не сразу говорю я, немного прикрывая окно,?— но не по квиддичу. Знаешь, осознав свою слепоту, первое, о чем я подумал, был квиддич. Было горько понимать то, что стало неотъемлемой частью твоей жизни, в один миг превращается в то, что будет недоступным для тебя всю последующую жизнь. Не прошло и секунды, как все, о чем я мечтал, раскололось на мельчайшие кусочки где-то внутри. Как будто я проглотил бесчисленное количество разбитых стеклышек, понимаешь? —?я поворачиваюсь к Гермионе, но она только шумно вздыхает. Я думал, мне будет больно говорить об этом, но сейчас мои слова мне самому кажутся воодушевленными в определенной степени, потому что я редко с кем обсуждал это. И высказывая все то, что я чувствовал в тот момент и ощущаю сейчас, я испытываю какое-то облегчение. Я продолжаю говорить все так же тихо, снова отворачиваясь к окну. —?После этого я был подавленным долгое время. Единственный, с кем я мог поговорить о своих чувствах и с кем я делился своими ощущениями, до сегодняшнего дня был Джордж. Он каким-то образом помог заглушить то, что врачи обычно называют душевной травмой. Но это не значит, что я забыл о квиддиче и о том, что для меня значила эта игра. Поэтому школьные воспоминания не наводят на меня ни скуку, ни тоску по квиддичу. Остаются лишь неопределенное угнетающее чувство внутри меня и пустота,?— шепотом повторяю еще раз последнее слово, закидывая голову назад, и вновь поворачиваюсь к Гермионе,?— и ничего больше.—?Не стоило спрашивать,?— отрывисто говорит Гермиона после продолжительного молчания. Шепчет: ?Прости?, а я мотаю головой в разные стороны типа ?ничего?.Через пару минут молчания слышу звук со стороны улицы, такой продолжительный, громкий и трескучий, как будто машина сворачивает на грунтованную дорогу.—?Мы свернули в лес,?— словно читая мои мысли, говорит Гермиона встревоженным голосом,?— и я понимаю те чувства, о которых ты говорил,?— она вздыхает,?— это так тяжело и удручающе, так убийственно мрачно, что…—?Что давай не будем говорить об этом? —?с трудом улыбаюсь я. Думаю, она улыбается мне в ответ. —?Давай остановимся на какой-нибудь полянке, где можно и машину оставить, и прогуляться.—?Предполагаю, что около реки наверняка найдется хорошее местечко для остановки,?— говорит Гермиона уже спокойным голосом, пока машина медленно передвигается по лесной дороге, застревая колесами на секунду то в одной яме, то в другой.В оставленное мною наполовину открытое окно уже не дует ветер, но мне не становится жарко. В лесу свежо и приятно пахнет. Хвоей, кажется. Я заглатываю этот чудесный запах, разваливаясь на пассажирском сиденье.—?Я так давно не был в лесу,?— говорю я, дыша медленно и глубоко.—?Здесь необыкновенно красиво,?— говорит Гермиона, ловко справляясь с дорогой. —?Через высокие кроны деревьев струится солнечный свет, освещая многочисленные гнезда птиц. В лесу, на самом деле, множество других жителей, не считая птиц. Слышишь?Правда, я слышу щебетание птиц, а также жужжание и писк других незаметных обитателей леса. Киваю головой в ответ Гермионе.—?Очаровательная природа,?— продолжает девушка. —?Бессчетное количество густых деревьев и кустарников, а под ними?— чудесный зеленый ковер из трав и цветов.—?Как на картине,?— тихо говорю я.—?Писанную маслом на огромном холсте,?— с воодушевлением высказывает мои мысли Гермиона.—?Где основными цветами являются все теплые оттенки зеленого,?— продолжаю я, все живее представляя пейзаж в своей голове.—?Художник живописно обрисовал детали леса: вон там, около величественного дерева, ствол которого невозможно обхватить даже самыми длинными руками, собраны в кучу множество сучков. А там, наверху,?— кажется, будто Гермиона с волнением показывает рукой расположение предметов то в одной стороне, то в другой,?— там слабый ветер колышет зеленые листья, через которые солнце усердно пытается прорваться в самое сердце леса.—?Через картинку художник стремился передать гармонию пространства и времени,?— говорю я, уже нарисовав в своем воображении все то, что Гермиона видела и воспринимала глазами. —?Эстетично,?— тихо проговариваю я, поворачиваясь к Гермионе.—?Выучил новое слово? —?усмехается девушка, а я в ответ всплескиваю руками.—?И вот надо же испортить такой прекрасный момент,?— смеюсь я, отворачиваясь к окну. —?Я правильно понял, что создавать хорошее настроение?— это моя работа, а твоя?— портить его всеми способами?—?Мы команда! —?восклицает Гермиона, продолжая смеяться.Еще пару минут мы разговариваем на отвлеченные темы, улыбаясь и смеясь. Но мои мысли заняты тем, что только что произошло. Как? Каким образом мне удалось почувствовать природу леса и все, что меня окружает? Сейчас я еду с полным осознанием того, что находится вокруг меня и какая погода за окном. Через воображение я ощущаю мир таким, какой он есть на самом деле, не испытывая проблем и каких-то сложностей из-за зрения. В моей голове все перемешалось. Неужели Гермиона права? Можно воспринимать природу и искусство, испытывать эстетическое наслаждение, не видя все собственными глазами? Хочу поговорить об этом с Гермионой, поблагодарить ее, в конце концов, но откладываю этот разговор для более подходящего случая, так как мы, судя по звукам, уже подъезжаем к реке.—?Ого,?— говорит девушка, останавливая машину. —?Мы на одном из берегов реки.—?То есть,?— я почесываю затылок, стараясь понять, где мы находимся,?— это не речка, протекающая в лесу, а лес, расположенный по берегам реки?—?В точку,?— Гермиона щелкает пальцами.Мотор окончательно заглушен, и мы выходим из машины. Я ступаю медленно, продвигаясь прямо к реке, но спотыкаюсь, что неудивительно, чуть ли не падая вперед.—?Над водой тьма различных мошек,?— говорит Гермиона, беря меня под руку, и мы подходим ближе к реке, спускаясь через многочисленные бугорки, ветки и длинные ветхие корни многолетних деревьев.— Я чувствую,?— держусь за Гермиону, как за спасательный круг, отмахиваясь другой рукой от надоедливых насекомых. —?Но здесь также красиво?—?Небо отражается в воде, поэтому река кажется ярко-голубого цвета. Но она все равно остается мутной, не видно ни дна, ни рыб. Река широкая, течение спокойное. Противоположный берег достаточно далеко отсюда, а густо-зеленый лес простирается на много миль в разные стороны. Вид отсюда, будто пейзаж с картины.—?Того же самого художника? —?усмехаюсь я, стараясь представить картину с лесом, уже много веков стоящим на берегу широкой и невозмутимой реки.—?Скорее всего,?— отвечает Гермиона,?— краски на его холсте такие же яркие, как на предыдущем холсте.—?Мы можем устроить здесь пикник,?— радостно говорю я, пытаясь отойти от темы природы и живописи. Духовную пищу нужно иногда подкреплять материальной.—?И правда, мы с утра ничего не ели,?— говорит Гермиона, продолжая наслаждаться столь замечательной природой, держа меня за локоть. —?Останавливаемся здесь?Я киваю в ответ головой, а Гермиона отходит от меня к машине. Нащупываю под ногами наиболее сильно выступающий корень дерева и сажусь на него.—?Чудесный день,?— тихо вздыхаю я, наслаждаясь лесными звуками, запахами и видами, запечатленными в моем воображении,?— и погода замечательная.Слышу, как Гермиона чем-то шелестит в машине, и поднимаюсь с земли.—?Может, я помогу? —?спрашиваю я, медленно шагая по рыхлой почве.—?Если у тебя получится, не причиняя вреда ни своему, ни чужому здоровью,?— усмехается Гермиона.В это же мгновение я спотыкаюсь и падаю, но успеваю выставить вперед руки и приземляюсь безболезненно. Мы начинаем громко хохотать. Оживление и шутливый тон беседы служат источником нашего дальнейшего приподнятого настроения.