VI (1/1)

Через восемь дней после встречи с солдатами они дошли до северных гор. Лошадь пришлось развьючить и отпустить – узкие скользкие тропы были для нее непроходимы, к тому же, корма там с трудом хватило бы даже для козы, все еще следовавшей за ними.Боль почти не беспокоила Квинта, но Рианн все равно позволил ему нести только одну, легкую сумку с одеждой и травами, а сам тащил на себе все остальное, поэтому они продвигались медленно. Квинт давно сбился со счета ид и календ, а имена месяцев и дней, которые называл Рианн, ни о чем ему не говорили, но солнце становилось все теплее, будто бы с каждым часом, даже в горах снег уже сошел, а деревья были украшены пышной зеленой листвой. Квинт просыпался под пение птиц, а засыпал, сжимая Рианна в объятиях, под стрекот сверчков. По ночам высоко над ними сияли яркие белые звезды, рассыпанные по темному небесному полотну, словно крупный бисер, и луна - огромной жемчужиной. Почти преодолев перевал, они набрели на маленькое горное озеро, лежавшее среди невысоких сосен, точно блестящее круглое зеркало на зеленом шелке. От его красоты захватывало дух, и они решили остановиться на ночлег на берегу, хотя до заката оставалось еще времени на несколько миль пути.Пока Рианн занимался костром и ужином, Квинт разделся и вошел в воду. Бритт запретил ему мочить медленно затягивающиеся раны, поэтому он остановился, как только вода покрыла его ягодицы, зачерпнул горсть, умылся и обтер шею, подмышки и плечи. Прогретая солнцем прозрачная влага приятно освежала. Легкие сизые облака стремительно неслись по желто-голубому небу, отражаясь в неподвижной глади озера. Квинт засмотрелся на них и не сразу заметил, что негромкое пение Рианна, которым тот обычно сопровождал монотонную работу, затихло. Он обернулся, и увидел, что бритт стоит по щиколотку в воде, не сводя с него широко открытых глаз. Квинт прекрасно знал этот взгляд, и его одного было вполне достаточно, чтобы он почувствовал пламя, разгорающееся внизу живота, и стремительно, словно лесной пожар, охватывающее все тело.- Квинт, я больше не могу. – Признался Рианн, поймав его ответный взор, темный и тяжелый от страсти. – Быть все время рядом с тобой и не прикасаться… это для меня чересчур.Квинт посмотрел вниз, на свой живот, на тонкий бурый струп, лишь недавно стянувший разорванную кожу. - А как же рана?По лицу Рианна тенью от облака мелькнуло сомнение, но он упрямо тряхнул головой.- К лешему рану, – сказал он, и Квинт увидел кончик его языка, молниеносно скользнувший по его алым губам, - если разойдется - я тебя подлатаю. Потом отлежусь пару дней, и пойдем дальше. - Уверен?..Вместо ответа Рианн снял свою тунику и бросил ее на землю, не отрывая от Квинта голодного взгляда, потом избавился от штанов, вошел в воду и нетерпеливо прижался губами к его губам, прикусил нижнюю, двинулся ниже, запуская пальцы в жесткие светлые волосы на его затылке. Он слишком торопился, так что Квинту пришлось крепко обнять его за талию и целовать до тех пор, пока бритт не растаял в его руках и не начал сладко постанывать ему в рот, скользя мокрыми ладонями по плечам и спине, прижимаясь бедрами к бедрам. Рианн едва ли не выволок его из воды, когда Квинт наконец отодвинулся и разомкнул их объятия.- Только осторожно, - попросил бритт, ложась на бок, прямо в густую траву. - Уже давно...- Я знаю. Я буду осторожен. - Пообещал Квинт, любуясь тем, как разливается по его щекам легкий румянец. Он брал Рианна сзади, держа на весу его бедро, тот стонал в голос, не скрывая своего наслаждения, притягивал Квинта для поцелуя, заведя назад руку и сжимая в горсти его волосы. Когда легкая тянущая боль прошла, Рианн начал подаваться назад, а потом попросил Квинта остановиться и перевернулся под ним на спину, бесстыдно раскинув ноги и приподняв поясницу, под которую римлянин, давно понимавший его без слов, тут же подложил их небрежно скомканную одежду.Белая кожа Рианна тускло блестела от выступившего пота, глаза сверкали, зацелованные влажные губы напоминали ягоды калины, покрытые ледяной глазурью. Квинт не мог на него наглядеться. - Хочу смотреть тебе в лицо, - шепнул Рианн, обнимая его за шею, и вскрикнул, когда Квинт снова вошел в него. Квинт уперся локтями в траву по обеим сторонам его шеи, прижался лбом к его лбу и, медленно, начал двигаться. После долгого перерыва это почти причиняло боль, заставляя стискивать зубы, и Рианн, чуткий и ласковый, принялся гладить его спину, напряженные плечи и руки, сжимать ягодицы, исступленно целовать его лицо. После особенно глубокого толчка он выгнулся под Квинтом, откинув голову, и вид открытого горла отозвался огненной вспышкой у того в груди. Римлянин впился губами и зубами в тонкую кожу, поцеловал, прикусил, хрипло и низко выдохнул, вылизывая оставленную метку:- Мой. И вдруг испугался того, как собственнически это прозвучало. Но Рианну, похоже, его собственничество очень понравилось.- Твой. - подтвердил он, толкнувшись навстречу, и улыбнулся.Квинт с трудом заставил себя привстать, чтобы дотянуться до своего плаща и мехового одеяла, которым они укрывались в холодные ночи. Рианн засыпал, прижавшись к его липкой от пота груди. - И все-таки, я никак не могу понять, - прошептал Квинт, слушая его размеренное дыхание, уверенный, что Рианн уже спит, и слова не достигнут его ушей, - что ты, такой удивительный, нашел во мне?..- Всё. – Ответил Рианн, чуть слышно, и Квинт прижался губами к его виску.***Они так вымотали друг друга, что уснули, не озаботившись разведением костра, и вместо привычного пения птиц перед самым рассветом, Квинта разбудил жуткий волчий рык, когда луна была еще высоко. Коза, дремавшая неподалеку, вскочила и с испуганным блеянием кинулась в заросли орешника, но волк, черно-серый и тощий, пренебрег ею ради более соблазнительной добычи.Он рычал, скаля зубы, поднимая черный влажный нос, блестящий в серебристом свете луны, заливавшем прибрежный луг. Квинт выставил перед собой клинок, а свободной рукой плавно оттолкнул прижимавшегося к нему Рианна. - Иди к озеру. Медленно. - Проговорил Квинт, понизив голос, как будто волк мог услышать и расстроить его планы. - Я ранен, он займется мной. - Слушай, римлянин, мне твои настойчивые попытки меня спровадить и пожертвовать собой уже оскомину набили, - рассердился Рианн, - неужто не понятно, что я никуда не пойду? Лучше убери свой дурацкий меч и посторонись. Квинт так удивился, что повиновался безропотно. Рианн медленно встал и пошел на волка, показывая ему пустые руки. Зверь зарычал громче, потом залаял и сделал несколько шагов назад, чуть припадая на передние лапы, но, к удивлению Квинта, не атаковал. - Тише, тише. - приблизившись, Рианн наклонился, протягивая руку, челюсти волка щелкнули так близко от его пальцев, что Квинт вздрогнул и едва заставил себя остаться на месте. - Не бойся.- Не бойся? - нервно усмехнулся римлянин. - По-моему, не он тут должен бояться. - Дай мне немного мяса, пожалуйста. - Попросил бритт, проигнорировав его замечание. Он протянул на раскрытой ладони отрезанную Квинтом кроличью лапку, а когда волк, недоверчиво кося золотистыми глазами, взял ее, погладил густой черный мех за его треугольным ухом.Рианн кормил и гладил зверя до тех пор, пока тот не прекратил шарахаться от поднятой руки и не завилял хвостом, в точности как обычная собака. Квинту хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что ему все это не мерещится. - Хочешь погладить? - улыбнулся Рианн, запуская пальцы в черно-серую шерсть на груди волка. Он сидел на траве, а зверь благодарно вылизывал его лицо и руки. - Не особенно, - отозвался Квинт, усмехнувшись. Он вытянулся на своем плаще и положил ладонь на ноющую рану. – Разожги костер, прежде чем ложиться спать. И умойся.За командный тон Рианн шутливо пнул его в бедро, проходя мимо, и весело рассмеялся, когда Квинт подсечкой повалил его на себя и крепко обнял за талию. Волк увязался за ними, появляясь и исчезая, нарезая вокруг них широкие круги, то и дело скрываясь в зарослях, и внезапно показываясь вновь - с совсем другой стороны. У Квинта постепенно вошло в привычку засыпать лишь после того, как в лоб ткнется его мокрый холодный нос.***Северные леса, необъятные и непроходимые, поразили Квинта. Никогда раньше он не видел столь древних и могучих деревьев, чьи ветви, казалось, ловили какие-то нездешние ветра даже в самую тихую погоду, и зловещим скрипом отпугивали птиц. В Риме деревья приручили, высадили рядами и превратили в сады и парки, а скудные леса дельты Ланы, на опушках которых хатты строили свои дома, сожженные дотла легионерами Valeria Victrix, и сравниться не могли с чащей, поджидавшей путников за горным перевалом.Первое время Квинт чувствовал себя неуютно. Он не понимал, как Рианн ориентируется в диких зарослях, как находит едва заметные тропки и определяет направление, несмотря на то, что сквозь тонкое кружево черных ветвей не было видно даже солнца – только золотистое сияние, становящееся нефритовым, с трудом пробиваясь сквозь густой зеленый покров. Но бритт был рядом, спокойный и уверенный, улыбчивый, как всегда, и постепенно Квинт начал видеть красоту и величие леса отчетливее, чем его опасность. Очень скоро бесчисленные темные стволы, поросшие мхом и лишайником, отливающие изумрудом листья старых тисов, таких высоких, что их, должно быть, боги создали задолго до людей, уже завораживали Квинта, и, заметив его ранним утром, старающимся разглядеть в тумане верхушку разлапистой сосны, Рианн улыбнулся.- Добро пожаловать в Альбу, римлянин. – Сказал он, положив ладонь Квинту на плечо. – Надеюсь, ты единственный из твоего народа, чья нога ступит на эти земли.- И я на это надеюсь. – Кивнул Квинт в ответ, и тоже улыбнулся, почти по-детски восторженно, увидев, как среди частой темной хвои мелькнула, словно сполох рыжего огня в огне зеленом, маленькая белка.Со временем он начал замечать их: других белок, снующих от дупла к дуплу, гибких куниц с блестящей шерсткой, за которыми волк Рианна бесстрашно бросался в густой орешник, хоть ни разу и не смог поймать ни одной, любопытных лисиц, внимательно глядящих на людей с почтительного расстояния, царственных оленей и бесшумных рысей.В этом лесу, несмотря на то, что он рос здесь, похоже, с самого начала времен, бурлила жизнь. Этот лес и был жизнью, такой, какой, должно быть, Теллус видела ее, до того, как люди начали рубить деревья, жечь костры и убивать ее детей. Квинт совершенно не удивился бы, встретив у ручья сильвана, фавна или другого лесного духа, и чем дальше они углублялись в чащу, тем больше он сомневался в том, что путешествует бок о бок не с одним из них.Удостоверившись наконец, что римляне больше не охотятся за ними, Рианн перестал спешить к цели их путешествия, устраивая долгие привалы на заросших цветами полянах, собирая редкие травы, скорее по привычке, чем из необходимости, играя со своим волком и охотно принимая ласки Квинта. Они были счастливы, и Квинт отдал бы что угодно в обмен на, чтобы это счастье никогда не заканчивалось.Рианн упрямо тащил в одной из сумок тяжелую мембрану с латинским свитком и читал при первой возможности, сосредоточенно нахмурив брови, водя пальцем по выцветшим строчкам. Теперь он все реже просил Квинта перевести ему незнакомые слова. Квинт и сам решил не терять времени даром и обучиться чему-нибудь полезному. - Нет, нет, римлянин, это не та трава, тебя что, боги лишили зрения? - Рианн стряхнул горсть собранных листьев с его ладони и проверил, не осталось ли на коже зеленого сока.- Прости мою глупость, но я не вижу никакой разницы между этими двумя сорняками у тебя в руках. - Насупился Квинт.- Присмотрись внимательнее и все увидишь. - Рианн улыбнулся. - Вот листья, которые нам нужны, они успокаивает сердцебиение. Видишь, тут с каждой стороны по три прожилки и у кончика - темные крапинки?Квинт кивнул, присмотревшись.- А вот это - то, что принес ты, один листочек вывернет твои кишки наизнанку.- О. Этого мне бы не хотелось.- Тогда запоминай: тут по четыре прожилки и крапинок нет, только легкий пушок.- Теперь вижу.Рианн поцеловал его пальцы вместо ответа, рассыпал собранные листья по куску полотна и лег на расстеленное на земле одеяло. Квинт опустился рядом с ним, голова к голове, и взял его за руку.- Почему мы не можем просто остаться здесь? – спросил он. – Зачем нам идти куда-то еще, если здесь нам хорошо? Квинт почувствовал его мягкий смешок на своем виске.- Посмотрим, что ты скажешь зимой, римлянин, когда тебя снегом заметет по самую макушку, и меня вместе с тобой.- Я построю дом, я ведь обещал. Он будет готов еще до холодов.- Ты не представляешь, как мне этого хочется. – Вздохнул бритт. - Но мы не выживем в этих лесах, Квинт. Поверь мне, я пытался. Квинту хотелось расспросить его об этой попытке, но, в очередной раз, он понял, что Рианн не желает говорить. Поэтому он просто перевернулся на бок и встретился с ним взглядом.- К тому же, - продолжил Рианн, тронув кончиками пальцев его щеку и прижавшись лбом к его лбу, - не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что мы должны продолжить путь.- Мое сердце там, где ты. – Прошептал Квинт. – Я пойду за тобой, куда скажешь. Через несколько дней после этого разговора мох и опавшую хвою усыпали мелкие лиловые цветы – лесные фиалки. Рианн делал из них настой и каждый вечер умывал им лицо, а когда хотел привести в порядок остриженные волосы – добавлял в фиалковую воду немного сухого порошка мыльнянки, и очень скоро его кожа будто пропиталась дивным ароматом цветов, который Квинт был готов вдыхать часами напролет.Именно фиалки Рианн собирал, спустившись в неглубокую низину, когда Квинт, оставшийся ждать на тропе, вдруг потерял его из виду. И именно в это время сильный ветер, без труда ломающий сучья и срывающий листья с ветвей, принес грозу, через несколько мгновений превратившуюся в настоящую бурю, в разгар которой Квинт понял, что остался один.Он бежал, перепрыгивая скользкие гниющие стволы, поваленные в свое время другим ураганом, не подозревая, куда именно бежит, в раскатах грома не слыша даже собственного дыхания. Стена дождя окружила его со всех сторон, и он видел только размазанные тени деревьев и толстые, словно корабельные снасти, струи воды, отвесно падающие с темного неба. Слева от него вдруг мелькнул промокший насквозь черный волк, и тут же снова исчез. Шум дождя перекрывал хруст ветвей и шишек под ногами Квинта и его крики, он тщетно пытался рассмотреть Рианна впереди, смаргивая с ресниц тяжелые холодные капли, тщетно напрягал слух, в надежде услышать ответный зов. Только когда ливень немного утих, а сам Квинт окончательно выбился из сил, неподалеку вдруг послышался голос:- Я здесь.А в следующий миг Рианн прижался к нему, мокрый и дрожащий, но совершенно невредимый.Квинт целовал его, пробуя на вкус капли дождя, смешанные с соленым потом, до тех пор, пока не сбилось дыхание.- Таранис сегодня очень зол. – Улыбнулся бритт, перебирая его мокрые волосы. – Но Гилли Ду не дал тебе заблудиться. - У твоих богов смешные имена. – Квинту было тепло, несмотря на то, что он тоже промок до нитки. Мысль о том, что бритт снова с ним, в его объятиях, согревала, словно доброе вино.- Тсс. Следи за языком, - Рианн положил пальцы на его губы, чуть нахмурившись. – Ты же не хочешь завтра утром проснуться в дупле на другом конце леса. К тому же, у твоих богов имена еще смешнее.Квинт рассмеялся, но решил не возражать. Рианн развел огонь, как только дождь прекратился, заставил Квинта снять мокрую одежду и разделся сам, потом сел межу его ног, прижавшись к нему как можно теснее, так, чтобы единственного сухого одеяла хватило на двоих, и скрестив за его спиной тонкие лодыжки. Пояс с мечом Квинт упрямо оставил под рукой, объяснив это тем, что костер может привлечь кого-нибудь, но на самом деле просто все еще слишком взбудораженный после того, как едва не потерял Рианна. Волк улегся рядом с ними, привалившись горячим мокрым боком к спине бритта.- Ты такой красивый. – Квинт любовался тем, как в отблесках пламени переливаются и сверкают его глаза. - Ты даже не знаешь, насколько.- Но зато я знаю, что я не мотылек и не снежинка, чтобы касаться меня только кончиками ногтей. - Насмешливо прошептал Рианн, обнимая его за шею и грубо прижимая к себе.- Я боюсь причинить тебе боль.- Продолжай в том же духе, - фыркнул бритт, - И я причиню боль тебе. Кстати, это твой меч упирается мне в бедро или что-то другое?..- А ты как думаешь?Рианн хитро улыбнулся, показав зубы, и вскинул левую бровь. - Для меча великоват. - Ты только одним способом сможешь узнать наверняка.- Одним? Я думал о трех, как минимум. – Ухмыльнулся бритт, скользнул ладонью по его груди, слегка царапнул влажную кожу короткими ногтями. - Мне рассказывали, что у вас в Риме принято совокупляться на больших праздниках, прикрыв только лица - золотыми масками, а ты совсем неискушен в любви.- Оргии устраивают лишь в домах знатных римлян. - Квинт погладил его волосы и улыбнулся. Его сердце всегда начинало биться чаще от близости бритта, но сейчас ему было вполне достаточно просто держать его в объятиях, целовать, слушать его тихий голос, в котором, как всегда, звучала улыбка, и согревать его ледяные ноги. - Мой отец был простым гладиатором, получившим свободу и ставшим рудиарием-наставником, а в 17 лет я поступил на службу, где было недосуг учиться таким премудростям.- В таком случае, ты попал в подходящие руки. А что такое "гладиатор"?- Гладиаторы развлекают людей поединками на арене.- То есть, вы смотрите, как они убивают друг друга?..- Рианн поднял голову от его шеи, чтобы уставиться на него округлившимися от удивления глазами.- До убийства доходит довольно редко, - успокоил его Квинт, - гладиаторы очень дороги.- Дороги?..- На арене бьются только рабы.- А это что такое?Квинт задумался. Он никогда не был силен в ораторском искусстве и не знал, как внятно объяснить дерзкому и свободолюбивому бритту, что такое рабство.- Человек, попавший в рабство... как бы становится вещью другого.- Вроде козы?Квинт улыбнулся, вспомнив бело-коричневую козу, сбежавшую от них в очередной раз у горного озера, - она-то явно себя вещью не считала, - но все-таки он кивнул.-Да. Вроде козы.- Я слышал, что кое-где на юге так поступают с военнопленными. – Нахмурился Рианн. - Но у нашего народа это не принято. Значит, твой отец был рабом?- Как раз пленным воином. Но он заслужил свободу своим мечом и стал гражданином Рима и взял в жены одну из его дочерей.- Так ты наполовину…как вы это называете…варвар? – Рианн с лукавой улыбкой обвил руками его шею, чуть сильнее сжал его талию бедрами.- Мне кажется, немного больше, чем наполовину.- Это объясняет то, как сильно ты отличаешься от этих сопливых римлян. В тебе течет более благородная кровь.- Еще недавно такие слова оскорбили бы меня. Теперь они наполняют мое сердце гордостью.- Я рад это слышать.- Кстати, как ты думаешь, не пора ли дать имя твоему зверю?Рианн улыбнулся и мягко покачал головой, чуть снисходительно, будто вступил в беседу с ребенком. Квинта эта его манера одновременно и задевала – самую малость, – и очаровывала.- Он уйдет, как только мы достигнем границ его земель, - сказал Рианн, – Он не собака, Квинт, нет смысла к нему привязываться и привязывать его к себе именем. - Как знаешь. ***В молодой дубовой роще на холме, над маленькой долиной, безымянный волк вдруг сорвался с места и в мгновение ока скрылся среди тонких стволов.Подойдя к обрыву, в паре миль пути к востоку они увидели столб темно-серого густого дыма, слишком большой, чтобы подниматься над обычным костром, и в тот же миг услышали волчий вой.До источника дыма они добрались только на закате, по дороге, безлюдной, но изрытой десятками ноги и копыт, и в кроваво-красных солнечных лучах представшая их взорам картина была еще страшнее.Квинт насчитал две дюжины мертвых тел и десяток сожженных дотла деревянных домов, круглых, как строили бритты. Скот исчез, как и большая часть ценных и просто металлических вещей.- Это были пикты. - Сказал он Рианну, перевернув один из трупов и обнаружив синие узоры на бледном лице. Вайда смешалась с кровью из страшной раны на голове пикта и выкрасила мертвенно-бледную кожу в пурпур.Он понимал, что Рианн и сам прекрасно знает, кто уничтожил каледонскую деревню, просто очень хотел услышать его голос - молчание бритта было тяжелым, как камень.Но Рианн только кивнул в ответ.В руинах одной из хижин они нашли обгоревшее тельце младенца. Его игрушки, вырезанные из кости, не сгорели, и белели в золе, как жирные личинки и черви в недавно вспаханной почве.Рианн отвернулся, глубоко вздохнул.- Мы должны похоронить их.На этот раз и Квинт ответил лишь кивком - горло вдруг перехватило, и говорить он не мог.Совершенно бесшумно, к ним подошел черный волк и ткнулся мордой в бедро Квинта, словно стараясь его приободрить.Они сложили погребальный костер из сухого валежника и остатков кровли одного из домов, и обошли пепелище, осторожно вынося из-под обломков останки погибших людей. Волк следовал за ними, помогая находить все новые и новые тела. Рианн ни разу не упомянул о ране Квинта, хотя их страшная работа явно была для него слишком тяжелой. Он брел, будто околдованный, от одного дома к следующему, и даже не заметил, как шевельнулся, поднимая нож, один из пиктов, залитый кровью и придавленный к земле трупом менее удачливого товарища, но живой и все еще преисполненный желания убивать.Зато все это заметил волк, и бросился на пикта, рыча и скаля зубы. Короткий зазубренный клинок глубоко вонзился в его грудь, и только услышав, как зверь тяжело повалился на землю и жалобно заскулил, Рианн наконец обернулся.Подоспевший Квинт добил пикта точным ударом меча, без всякого сожаления, прежде, чем он успел дотянуться до новой стрелы.Рианн стоял над мертвым волком, будто не понимая, что произошло. Квинт бросился к нему и взял его лицо в ладони, заглянул в остекленевшие синие глаза.- Ты цел?- Да...Я ничего даже не видел, Квинт, и не слышал, я...- Я тоже. - Он прижал оцепеневшего юношу к своей груди. Навернувшиеся слезы жгли его щеки. - Ты мог быть уже мертв, Рианн.- Теперь из-за меня мертв этот ни в чем не повинный зверь. Вместо меня…- Ты тоже ни в чем не повинен, если уж на то пошло. – жестко прервал его Квинт. - А волк спас тебя ценой своей жизни, и заслуживает за это хотя бы достойного погребения.Квинт сам поднял мертвого волка на руки и перенес на костер. В его правом боку при этом проснулась неприятная тянущая пульсация, но он промолчал, видя, что Рианн и так слишком потрясен и подавлен.Они разожгли огонь, и к тающей струйке дыма над пепелищем вновь присоединился жирный черный столб.- Он был нам хорошим другом. - сказал Рианн, обняв Квинта за талию и встав рядом с ним. Пламя обжигало их лица, но они не двигались с места. - Лучше многих людей. Пусть его и всех убитых боги заберут к себе, а тех, кто сделал это, пусть накажут.Квинт взглянул на него. Пятна сажи и чужой крови ярко выделялись на его бледном лице, его плотно сжатые губы совсем потеряли цвет.- Идем. - Шепнул он, как будто боясь слишком громким голосом разрушить нечто очень хрупкое внутри Рианна, как раз сейчас лишенное всех своих покровов. - Я хочу быть подальше от этого места, как можно скорее.***Раны на теле Квинта заживали хорошо, но его самочувствие ухудшалось с каждым днем, и голубые искры с пальцев Рианна больше не помогали. Он совсем ослаб и едва держался на ногах к тому времени, когда, в непроходимой лесной чаще, на северо-востоке от сожженной деревни, они набрели на избушку, над крышей которой вилась тонкая струйка серого дыма. Из избушки вышла маленькая старушка, исчезла из виду, и вскоре вернулась обратно, неся в руках несколько сухих поленьев. Двоих мужчин, укрывшихся в густых зарослях ракитника, она не заметила.Рианн улыбнулся и обнял Квинта за талию, увлекая его за собой, вперед, к дому, но тот остановился, ухватившись за гибкий ствол молодого ясеня.- Нет.- В чем дело?Квинт кивнул на окружающий хижину частокол, шедро украшенный черепами людей и животных.- Посмотри на это. Здесь живет колдунья.- Да. – Фыркнул Рианн. – Колдунья. Прямо как я.- Вот именно. – Кивнул Квинт, без тени веселья. - Прямо как ты. Рианн снова взглянул в сторону дома, на этот раз, неуверенно- Но даже если она действительно колдунья… - ворон, вцепившийся когтями в один из черепов и склевывающий с желтой кости кусочки полусгнившей плоти, издал громкий хриплый крик, заставивший бритта вздрогнуть. – С чего ты взял, что она захочет причинить нам зло? Мы ведь ничего ей не сделали. Квинт ласково прикоснулся к его щеке и произнес, как можно вкрадчивее:- Давай не будем рисковать.- Квинт, тебе нужен отдых. – Возразил Рианн. - В тепле. Тебе нужна пища и горячая вода. Мы уже так близко, я не могу позволить тебе слечь. Он взял его за руку, поцеловал жесткую ладонь и сделал несколько шагов к хижине, выходя на открытое место. Квинт пошел за ним, вытащив, однако, из ножен меч.Они миновали брешь в изгороди, когда из хижины донесся стук дерева о дерева, а сразу за ним –скрипучий старческий голос:- Пошли прочь, раскрашенные недоноски! Толстая шкура, закрывающая дверной проем, шевельнулась, из-за нее показалось бледное морщинистое лицо. Рианн поднял пустые ладони.- Мы не раскрашенные, не бойся нас! – крикнул он, но старушка то ли не расслышала, то ли не поверила – кожаная занавесь всколыхнулась, словно от сильного порыва ветра, воздух вдруг стал мутным и густым, как марево над пыльной дорогой в жаркий день, Квинт, выступивший вперед поднял меч, одновременно отталкивая Рианна в сторону, но тут же выронил клинок, вскрикнув от боли – тот обжег ему руку.- Ох, да чтоб тебя! – выругался Квинт на родном языке, когда его вскользь задела стена жара, раскалившая гладиус настолько, что он прожег мох и сухую листву, на которые упал.Все кончилось так же неожиданно, как началось. Рианн поднялся с земли, потирая ушибленное бедро, Квинт сунул в рот обожженные пальцы, исподлобья глядя на женщину, вышедшую из-за тяжелой шкуры. Ее белоснежные волосы были заплетены в косу, а спина согнулась под тяжестью прожитых лет, но, несмотря на это, взгляд серых, как сталь, глаз, оставался ясным и пронизывал до костей.- Вы римляне? – спросила она, тоже на ломанной латыни, поплотнее запахнувшись в грязный шерстяной плащ. Ее акцент был Квинту не знаком. - Мой друг, Квинт Дий, римлянин, но он не солдат, а я родом из мест к востоку отсюда. – Заговорил Рианн, и Квинт, хоть и смог разобрать смысл его слов, понял, что он использует какое-то местное наречие. – Он ранен, нам нужна помощь. Пожалуйста.Старушка смерила их обоих внимательным взглядом, и, наконец, кивнула.- Вы не из тех, кто разорил деревню. – Ответила она, на том же странном, грубоватом диалекте. – Мне этого достаточно. Меня зовут Ингерн. Будьте моими гостями.