Часть 31 (1/1)
Нуригуль Булгаровна отложила книгу. Она прочитала пять страниц, но не запомнила ни строчки. Так зачем пытаться создать видимость увлеченности? Соседка по палате, искоса глянув на женщину, вышла. Агаларова проводила ее задумчивым взглядом. Обычно, оказавшись в одной палате, люди знакомятся, общаются... А тут - ни слова, ни полслова. Ну, навязываться никто тоже не будет. Нуригуль Булгаровна вздохнула. Врач сказал, что завтра ее могут выписать. И куда она тогда денется?Додумать женщине не дали. Дверь палаты открылась и зашла та, кого Агаларова меньше всего ожидала увидеть.- Здравствуйте... - Растерянно поздоровалась она.- День добрый. - Неприветливо ответила Валентина Степановна. Ее цепкий взгляд успел заметить все: забинтованную голову, выцветшую кофту, дешевый мобильный на тумбочке и встревоженные глаза, в которых, несомненно, было узнавание. - Вижу, вы меня помните.- Конечно. - Осторожно ответила Агаларова. - Мы встречались, когда...- Когда моя дочь пыталась вашего сына найти. - Сухо кивнула Валентина Степановна. Нуригуль Булгаровна поникла. Да, она помнила тот день, когда Рита примчалась к ним в поисках Рустама. И как ее мать чуть ли не насильно увела расстроенную девушку. Не самое приятное знакомство...- Вы не изменились. - Валентина Степановна не отводила от нее взгляд.- Даже не знаю, можно ли считать это комплиментом. - Напряженно улыбнулась Агаларова. - Нет. - А вы все такая же прямолинейная. Я помню...- Я тоже. - Валентина Степановна резко перебила женщину. Ей не хотелось углубляться с воспоминания. Слишком многого они тогда натерпелись. И эта женщина не знает, сколько слез Рита тогда пролила из-за ее сына. Ни одна мать не простит никому слез своего ребенка. - Зачем вы приехали? Зачем снова рушите нашу жизнь? - Валентина Степановна повысила голос. В палату заглянула медсестра.- Все в порядке? - Спросила она, бросив быстрый взгляд на женщин.- Да, все в порядке. - Ответила Агаларова. Когда за медсестрой закрылась дверь, Нуригуль Булгаровна обратилась к Валентине Степановне:- Я приехала ради сына. Я искала его и мне хотелось лишь увидеть его и попросить прощения.- Искали? - Насмешливо подняла бровь Валентина Степановна. - Надо же, как трогательно. Что ж сразу не начали искать, а только сейчас?- Вам не понять наш народ и наши законы. - Тихо ответила Агаларова. - Я лишилась всего, приехав сюда. Я нарушила запрет мужа. Но я нашла сына, и ради этого готова была пожертвовать всем. Годами я мучилась, терзая себя мыслями: где мой сын, что с ним, жив ли он, все ли у него хорошо... Вы же мать, разве вы не понимаете меня?- Да, я мать. - Гневно ответила Валентина Степановна. - И моя дочь пострадала из-за вашего сына. И только у нас все наладилось, как появляетесь вы. Зачем вы бередите прошлое?! Неужели нельзя было обойтись без этого? Существует телефон, интернет, в конце концов!- Мне нужно было его увидеть. Увидеть его глаза, услышать его голос. Я боялась, что потеряла его навсегда. - Тихо сказала Нуригуль. - Разве у вас никогда не было такого ощущения? Вы никогда не теряли дочь, но разве всегда у вас все было гладко? Разве у вас не было ощущения, что ваша дочь отдаляется от вас, что у нее своя жизнь, в которую вам хода нет?Валентина Степановна вздрогнула. Она вспомнила прошедший год. Его события до сих пор не оставили их и даже сейчас Валентина Степановна не чувствовала, что Рита снова ей доверяет. Через многое им пришлось пройти... И все чаще женщина задавалась вопросом - не потеряла ли она дочь. Рита вроде бы и была с ней, и в то же время между ними не было прежней близости.- Но вы в гораздо лучшем положении, чем я. - Продолжала Агаларова. - Ваша дочь рядом и вы можете видеть ее каждый день, говорить с ней. А у меня даже этого нет.- Но сейчас - то вы здесь. - Осторожно заметила Валентина Степановна, все еще погруженная в свои мысли. - Сейчас. - Горько усмехнулась женщина. - А завтра мне нужно возвращаться назад. Меня выпишут, и у меня больше не будет причин здесь оставаться. Я увидела Рустама, я увидела его семью и я знаю, что мой сын счастлив. И что он простил меня. - И вы не собираетесь здесь оставаться? - Ошеломленно спросила Валентина Степановна. Она уже несколько дней придумывала убедительные аргументы, доводы, даже угрозы, чтобы только оградить их семью от новых потрясений. А они могли быть, конечно, могли и были бы! Пройдет эйфория первой встречи и наступят будни. И все может оказаться совсем иначе. Но сейчас вся заготовленная речь вылетела из головы, разбившись об эти простые слова. - Я здесь лишняя. - Ответила Нуригуль, опустив голову и внимательно изучая свои руки. Казалось, ее очень заинтересовали собственные пальцы. - Я поняла это, как только увидела Риту и Рустама. Они счастливы, а значит, счастлива и я. Только надеюсь, что и Рита сможет меня когда-нибудь простить.- Простить... - Эхом отозвалась Валентина Степановна. - Не удивлюсь, если уже простила. Она никогда не умела долго обижаться или злиться. - Я рада за них. Мне большего не нужно. Я поговорю с Рустамом и я уверена, он поймет.- Рада... - "Да что же это со мной?!" - рассердилась сама на себя Валентина Степановна. Но она привыкла быть главной, убеждать, приказывать, а сейчас ее лишили такой возможности. И теперь женщина лихорадочно искала слова. - Значит, вы не собираетесь здесь задерживаться? - Повторила она и снова мысленно отругала себя. Ведь Агаларова ясно сказала, что не собирается.- Не собираюсь. И не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. - Нуригуль Булгаровна уже давно поняла, зачем к ней пришла мать Риты. И не могла ее не понять. Валентина Степановна берегла свою семью. Рустам рассказал матери все, и Нуригуль была благодарна Главатских за то, что та приняла ее сына, даже после всего произошедшего. И она не собиралась становиться у них на пути.- Что же... - растерянно произнесла Валентина Степановна. - Мне, наверное, пора. - Она поднялась со стула. Уже на пороге женщина оглянулась. - Спасибо. - Выдавила она из себя. Агаларова кивнула, провожая посетительницу взглядом. Две матери, которые переживают за своих детей... Нуригуль Булгаровна чувствовала, что этот разговор мог быть другим, у них ведь было что сказать друг другу и чем поделиться. И возможно, попросить совета. Но все пошло не так. Что же, значит, так тому и быть. Агаларова вздохнула и вновь взялась за книгу. Хотя зря - строчки снова мелькали перед глазами, не задерживаясь в голове. А мысли были об одном: "Как сказать Рустаму?". Мать понимала: сыну будет тяжело ее отпустить. Но нужно. Главное, что они нашли друг друга. Он поймет, убеждала себя женщина, обязательно поймет. Но она и сама себе не верила...* * *Рустам неверяще смотрел на коллег.- Неужели мы сделали это? - Наконец спросил он. Пять часов в операционной пролетели, как пять минут.- Сделали. - Устало ответила Лещук. Она сняла шапочку и точным броском закинула ее в коробку. Туда же последовал скомканный халат. Потом разберется, что куда. А сейчас ей хотелось только крепкого кофе и хотя бы полчаса тишины и покоя. Но это уже дома...- Маргарита Сергеевна, вы герой! - Саксонов пожал руку смущенной Рите. - Если бы не вы, все могло бы быть намного хуже...- Я просто всегда обращаю внимание на мелочи. И та капля крови показалась мне лишней, как бы глупо это ни звучало. - Рита устало улыбнулась. - Тем более, кровь была темной. - Вы спасли пациента. - Анастасия Андреевна покачала головой. - Как мы могли не обратить на это внимания? - Мы были слишком сосредоточены на аневризме. - Саксонов поджал губы. - Это наша непростительная ошибка. Нам есть чему поучиться у наших коллег. - Он слегка наклонил голову в сторону Рустама и Риты. - Вы больше не называете нас "провинциалами"? - Не удержался Ярослав.- Ярик! - Рустам шикнул на него, но Саксонов замахал руками:- Что вы! Беру свои слова назад!- Состояние пациента удовлетворительное. - Лещук села за стол. - Дыхание восстановлено, давление, пульс - в пределах нормы. В космос рановато, конечно, но все же...- Я все еще не могу поверить. - Рустам оглядел коллег. - Это едва ли не первая подобная операция в нашей больнице.- И похвастаться некому, ибо она делалась без разрешения главврача. - Хмыкнул Ярослав. - Ничего, все образуется. Главное, мы спасли пациента. - Отмахнулась Лещук. - О нас будут ходить легенды. - Засмеялась Рита.- Будущие поколения будут нами восхищаться. - Подхватил Рустам.- Насчет будущих не знаю, но практиканты точно оценили. - Саксонов нахмурился. - Кто их туда вообще пустил?!- Но ведь все думали, что у нас рядовая операция. - Пожал плечами Ярик. - Вот и прислали студентов. - Пойду позвоню Оксане, скажу, что все хорошо. - Рита встала и, улыбнувшись Рустаму, вышла. - Кто скажет Красовскому? - Лещук вернула всех на землю.- Зачем? - Удивленно взглянул на нее Ярослав. Но Саксонов хмуро заметил:- Ирина Васильевна права, ему нужно сообщить. Все равно он рано или поздно узнает. И этим займусь я. Мне и так нужно было с ним поговорить. - Хорошо... - Озадаченно пробормотал Рустам. - Но я бы не спешил.- Все в порядке. Я пойду прямо сейчас. - Дмитрий Эдуардович взял что-то из своей сумки и торопливо вышел.- К чему такая спешка? - Ярик проводил его удивленным взглядом. - Не трогай его, ему и так непросто. - Рустам вздохнул. Он понимал, что им еще предстоит многое узнать про нейрохирурга. И сейчас тому нужно было расставить все по своим местам, прежде всего для себя самого. - Кому кофе?Коллеги оживились. Каждому хотелось поделиться впечатлениями и мыслями, и за чашкой кофе это было бы лучше всего. Тем более, что все они заслужили небольшой перерыв. И вскоре ординаторская наполнилась ароматом горячего напитка.* * *Красовский хмуро смотрел на посетителя. В кабинете повисло напряженное молчание. Казалось, брось нож - и он вонзится в сгустившийся от агрессии воздух. Наконец Кирилл Евгеньевич произнес:- Я сделал все, что мог. Я уволил Главатских. - Так почему, - его гость оперся на стол и теперь буквально нависал над главврачом. - Почему она до сих пор здесь?- Я не знаю. - Красовский почувствовал капли пота, предательски выступившие на его лбу. - Приказ об увольнении зарегистрирован...- Значит, плохо зарегистрирован! - Прорычал посетитель.- Айдер Максутович, я не всесилен. - Красовский пошел на попятную- Айдар. Хотя бы это потрудитесь запомнить. Хотя вы никогда не отличались хорошей памятью. - Айдар отступил, и Красовский вздохнул с облегчением. Как оказалось, преждевременно.- Я знаю, что вы могли бы добиться гораздо большего, чем просто увольнение. - Продолжил гость. - Если бы только захотели. Но вы решили со мной поиграть, пользуясь своим положением. А я давно не ребенок, чтобы играть в игры, тем более в ваши.- Зачем вам это? - Решился спросить Красовский.- Если я отвечу, что-то изменится? - Насмешливо спросил Айдар Максутович. - Я отвечу. Эта шваль, - Красовский вздрогнул от ненависти, прозвучавшей в голосе татарина, - оклеветала мою дочь и сейчас та в тюрьме, в то время, как Главатских гуляет на свободе с мужем моей дочери. - Я слышал другую версию, - осмелился возразить Красовский, но его тут же перебили:- Другой версии быть не может. Моя дочь боролась за свое счастье и за то, что ей по праву принадлежит. И что бы она ни сделала - она делала это, чтобы отстоять свою честь и честь своей семьи. Я не вмешивался, потому что был уверен, что она справится, и Агаларов образумится. Но он клюнул на "утку" о моем исчезновении. И воспользовался моей дочерью. Давит обещал мне, что образумит сына. Не образумил. И теперь я хочу отомстить. Всем, кто виновен в том, что произошло с моей дочерью. - Но как увольнение может помочь? - Сделал непонимающее лицо Красовский.- Мне нужно, чтобы она почувствовала себя одинокой, ненужной... И беззащитной. Мне нужно подобраться к ней ближе. И когда она будет безработной, я смогу это сделать. Ведь ее Рустама и прочих защитников рядом не будет. - Хохотнул Гареев. - Поэтому у вас есть два дня. Если в понедельник Главатских будет в больнице... - Он сделал многозначительную паузу.- Я вас услышал. - Сглотнув, ответил Красовский. Он почувствовал неприятный озноб и хотел, чтобы его гость поскорее ушел. Тот, словно услышав мысли главврача, направился к выходу.- Понедельник, Кирилл Евгеньевич. - Еще раз напомнил он и вышел. Красовский судорожно вздохнул. Не привык он, чтобы ему угрожали. Обычно карателем выступал он. А сейчас Кирилл был жертвой. И он не готов был вживаться в эту роль. И раз уж Главатских здесь, значит, им нужно серьезно поговорить. Уже завтра ноги ее здесь не будет.Полный решимости, Красовский встал было, чтобы найти и выдворить ненавистного хирурга, но путь ему преградил Саксонов, неожиданно появившийся на пороге кабинета. - А вы куда-то собрались? - Спросил он хмуро. - Ничего, я вас надолго не задержу. Заберите. Нейрохирург бросил на стол конверт. Красовский проследил за белым прямоугольником и поднял непонимающий взгляд на врача.- Главатских спасла вашего сына. - Тихо, но жестко произнес Саксонов.- Что? - Вздрогнул Кирилл Евгеньевич.- Вашему сыну сегодня сделали операцию. Да, без вашего ведома. Да, я тоже принимал участие. - Предупредил нейрохирург вопросы, появившиеся в глазах главврача. - И если бы не Маргарита Сергеевна, которая предотвратила обширное кровоизлияние, у вас сейчас не было бы сына. Красовский похолодел.- Что с Максимом? - Отрывисто спросил он. - Максим в порядке. Вы скоро сможете его проведать. - Саксонов с жалостью посмотрел на главврача. - Не знаю, зачем вам это было нужно, только вот я уже жалею, что связался с вами. И впредь учтите: я не хочу иметь с вами никаких общих дел, особенно, - он подчеркнул это слово, - если это касается моих пациентов. И ваше родство с ними меня не касается.Нейрохирург вышел. Красовский мрачно смотрел на лежащий перед ним конверт. Значит, только что Рита спасла его сына? А он ни о чем не знал... Когда он успел настолько опуститься? Его собственного сына оперируют, а он узнает об этом последним! А если бы что-то пошло не так? Если бы исход операции был другим? "Почему мне никто не сказал?!" - Мысленно крикнул врач. И сам испугался своего ответа. "Потому что ты делал все, чтобы эта операция вообще не состоялась". Даже произнесенные мысленно, эти слова оглушили Кирилла. Ревность, зависть, конкуренция - неужели все это настолько его ослепило? Кирилл со стоном обхватил голову руками. "А ведь он вас любит. Несмотря ни на что. У него фотография, где вы вдвоем на рыбалке, на самом видном месте стоит. И самолет, который вы вдвоем склеили. Хотя.. Наверное, вы этого уже не помните. " - Всплыли в голове слова Оксаны. Как он мог не помнить?! И впервые за много лет на глазах врача показались слезы.