Часть 19 (1/1)

Цветы нехотя роняли на стол увядшие лепестки. На ярком солнце они быстро поникли и опустили головки, И уже не верилось, что еще пару дней назад это был пышный и красивый букет... Наташа лениво отщипывала лепесток за лепестком, словно помогая цветам избавиться от лишнего груза. Мысли ее были далеко. И лишь когда перед ней собралась внушительная кучка оборванных лепестков, Наташа спохватилась. Резким движением она смела их со стола и выбросила в мусорное ведро, бросив оценивающий взгляд на порядком поредевшие цветы. Оценив масштабы катастрофы, Наташа вздохнула и мысленно пообещала себе купить Валентине Ивановне новый, свежий и яркий букет.Мысли ее снова вернулись к мучившим ее тревогам. Наташа отключила телефон, но она знала: это лишь кратковременная отстрочка. Ей с трудом удалось дождаться субботнего утра. Каждый звук, каждый шорох заставлял ее вздрогнуть. Наташа не знала, что известно ее матери. И уж тем более - на что та готова пойти ради денег. Хотя... Уж тут все было ясно. Разве прошлое не показало, что жажда к деньгам и хорошей жизни свела Елену Михайловну с ума? Если та спокойно отдала дочь в руки маньяка...Наташа тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Волосы, забранные в "хвост", рассыпались по плечам. Женщина раздраженно смахнула их и огляделась в поисках соскочившей резинки. Дома она все чаще изменяла любимой прическе и полюбила закалывать волосы. Ярик часто подшучивал над ней, говоря, что так она похожа на старшеклассницу. Она лишь отмахивалась. Не хватало еще, чтобы ее за интерна принимали в больнице! Поэтому каждое утро начиналось с укладки непослушных волос, которые к концу дня начинали предательски закручиваться на кончиках. Резинка нашлась под столом. Наташа наклонилась за ней и почувствовала, что кухня поплыла перед глазами. Она ухватилась было рукой за стол и почувствовала, что ее поддерживают теплые добрые руки.- Наталочка, ну что же ты? - с укором произнесла Валентина Ивановна. - Надо было меня позвать!Она с тревогой смотрела на Наташу. Бывшая соседка уже успела стать ей родной, словно дочь или внучка. И все чаще старушка обращалась к Наташе на "ты", а та не особо и возражала и сама тянулась к Валентине Ивановне. Вот и сейчас, дождавшись утра, Наташа вызвала такси и приехала к соседке. Она не выдержала одиночества. Все пугало ее, а больше всего - неизвестность. Ярик в больнице, из знакомых соседей - только Галина Викторовна, Александра Витальевна сама еще не оправилась после происшествия с сыном... Так и получилось, что сейчас Наташа сидела на кухне Валентины Ивановны, а та все хлопотала вокруг нее.- Ты меня зови, если что надо! Чего ж ты сама скачешь? - воспитывала старушка Наташу.- Вот еще, буду я вас гонять за каждой мелочью. - Огрызнулась Наташа и тут же прикусила язык, но Валентина Ивановна не обиделась. Она привыкла к язвительной Наташе и не обижалась на резкость, которая зачастую была машинальной. Слишком уж привыкла Наташа топорщить иголки, за что старушка иногда ласково называла ее Ёжиком.- И погоняйте! - Валентина Ивановна снова перешла на "вы". - Мне полезно! А то сижу только перед телевизором!- Мне тоже полезно. - Вздохнула Наташа, чувствуя, что пол вроде вернулся на место, а стены перестали расплываться.- Вот Ярославу Алексеевичу пожалуюсь на вас! - пригрозила старушка. - Он вас быстро перевоспитает!- Что? - опешила Наташа и внезапно расхохоталась, да так, что на глазах выступили слезы. - Да-да! - приободрилась Валентина Ивановна. А Наташа вытирала слезы и чувствовала, что на место их подступают другие, настоящие и горькие. Напоминание о Ярике отозвалось в груди болью. Еще не прошел ужас от возможной утраты, как не место ему пришло уже знакомое и не менее горькое ощущение предательства. Валентина Ивановна сразу почувствовала произошедшую перемену и с тревогой спросила:- Что-то случилось? Неужели опять поссорились?Наташа помотала головой. Она не хотела рассказывать Валентине Ивановне о своих проблемах. Ни к чему той лишние тревоги. Она и так слишком близко к сердцу принимает все происходящее в семье Домбровских-Олди. Но старушка не унималась:- Ну что такое? - Она ласково погладила Наташу по руке. - Я же вижу, что вам плохо. И это не только вот это... - Женщина туманно обвела рукой Наташу. - Это что-то другое.Валентина Ивановна с тревогой и лаской смотрела на Наташу. Она понимала - той нелегко открыться, но ведь что-то заставляет бедняжку искать у нее поддержки и защиты. Почему защиты, старушка и сама не могла объяснить, но какое-то шестое, седьмое или какое там еще чувство подсказывало ей - неспроста Наташа сейчас здесь, в ее доме. - Валентина Ивановна... - Тихо сказала Наташа и каждое слово давалось ей с трудом. - Я не могу вам рассказать... Пока не могу. Мне самой нужно разобраться. - А справитесь ли вы сама? - невольно старушка задала вопрос, наиболее мучивший Наташу. - Не знаю... - Прошептала Наташа и уронила голову на руки. Здесь, в этой квартире, она не была неприступной и бесчувственной Натальей Андреевной, а была просто Наташей, Наталочкой, а значит, ни к чему прикрываться привычной маской. Она почувствовала, что Валентина Ивановна обняла ее, и сама прижалась к старушке, словно ища у нее помощи и тепла, того самого, которого не дождалась от матери.- Наталочка, нельзя в себе все держать, нельзя... - Донесся до Наташи голос старушки. - Вы мне не сможете помочь. - Глухо ответила Наташа, проглотив ком в горле.- А есть тот, кто сможет? - осторожно спросила Валентина Ивановна. Наташа замерла. Слова соседки подсказали ей выход... А может, и не выход, но шанс. Шанс справиться со всем. - Телефон. Мне нужен телефон. - Все еще с заплаканными глазами, но полна решимости, Наташа осторожно высвободилась из объятий Валентины Ивановны. Та подала ей трубку радиотелефона, которая все кочевала из комнаты в комнату, следуя за передвижениями старушки. И очень вовремя она сегодня оказалась на кухне. Наташа, вытерев глаза и выровняв дыхание, набрала номер, который, пожалуй. все они уже знали наизусть. И услышав на том конце знакомый уверенный голос, решительно произнесла:- Владимир Петрович? Это Наталья Андреевна. Мне нужно с вами поговорить.* * *Последний раз мазнув по губам помадой, Ирина придирчиво оглядела себя в зеркале и поморщилась. Отражение в зеркале ответило ей хмурым взглядом. Она отметила новые морщинки и уставшие глаза. А когда-то за спиной у нее шептались: "Ведьма!". Ну да. Рыжая, зеленоглазая. Чем не колдунья? Только вместо метлы в руках скальпель. Еще лучше. Всех неугодных скальпелем - и в котел. Ирина усмехнулась, но как-то грустно... Почему в жизни волшебства не бывает? Или хотя бы чего-то, что могло бы стереть воспоминания. Они бередили душу, растравляя старые раны. И разговор с Ритой сделал лишь хуже. Зачем она открылась ей, что заставило ее откровенничать? Одному Богу известно. И сейчас Ирине оставалось лишь надеяться, что ее история не станет достоянием всей больницы. Хотя... Рита - это не Тамара. Ирина Васильевна уже не раз успела убедиться в том, что Рита умеет хранить тайны, свои и чужие. Что ж, может, и в этот раз пронесет...Зачем она только согласилась на эту встречу с Лозинским? Ведь знала же, что зря. А теперь придется терпеть его сладкие речи. Словно подтверждая ее опасения, раздался звонок мобильного.- Иду. - Коротко ответила Ирина и, в последний раз бросив взгляд на свое отражение, вышла из квартиры. И тут же открылась дверь квартиры напротив.- Добрый день! - слащаво протянула соседка.- Добрый. - Сухо ответила Ирина.- А меня просили передать... Хозяйка заходила, вас не застала. Хотела с вами поговорить. Так что вы уж позвоните ей.- Спасибо. Позвоню.Ирина услышала, как за ее спиной сердито захлопнулась дверь. Она не собиралась дружить с соседями. Это съемная квартира, она здесь временно, зачем эти лишние связи? Из таких связей потом получаются ненужные слухи. Хотя разуму человеческому порой и знать особо ничего не нужно, сам додумает. Но хозяйке все же нужно позвонить. Хотя чего это она заявилась? Оплату Ирина внесла за пару месяцев наперед...Лозинский уже ждал. Надо же, а пан-то, оказывается, при карете... Ирина оценила черную иномарку. Она любила машины, особенно черные и чистовымытые. Ей не хватало своей "Galant", оставшейся дома. Все же в личном транспорте есть свои преимущества. Станислав Анатольевич распахнул перед ней дверцу. Сев, Ирина поморщилась. Салон пропах каким-то ядреным освежителем. Она не любила все эти пахучие штуки, а тут, казалось, их побывали сотни. Она опустила окно, впуская свежий воздух.- Не боитесь простудиться? - спросил Лозинский, садясь на водительское сиденье. - Боюсь задохнуться. Простите, но с ароматизатором у вас проблема.- Да? - удивился мужчина. - А я и не чувствую.- Что непростительно для анестезиолога. - Иногда можно и расслабиться. - Ухмыльнулся Лозинский, словно случайно задев коленку женщины. Она поджала губы и слегка отодвинулась. - Знаете, ваша расслабленность меня пугает. - Бросила Ирина, не глядя на него.- А мы сегодня будем говорить о работе?- А почему бы и нет? Ведь, как вы сказали, у нас чисто дружеская встреча. А связывает нас работа. Так почему бы не поговорить о работе?- Потому что мы не на работе. Или это единственное, о чем вы можете говорить? - поддел ее Лозинский.- Боюсь, это единственное, что вы можете понять.- Грубо. - Пробормотал мужчина, поворачивая руль. Ирина незаметно усмехнулась. А на что ты рассчитывал? На признания в любви? Или бесконечные восхищения твоим талантом анестезиолога? Кстати, о талантах...- У нас завтра три операции. - Напомнила она коллеге. - Вы готовы?- Само собой. - Отмахнулся тот.- Сам собой еще ни один наркоз не приготовился. - Ирине нравилось дразнить Лозинского. Того гляди, развернется, отвезет ее назад да и свалит в закат. И тогда она избавится от этой крупногабаритной проблемы, сердито сопящей за рулем.- Вы хотите, чтобы я вам сейчас по всем параметрам отчитался?- Ну что вы! Просто хочу быть уверенной, что пациент не обложит меня трехэтажным, проснувшись во время операции. - Я повторюсь - тогда я использовал новейшую разработку! Возможно, что-то пошло не совсем так.- А вы можете позволить себе такую вольность? - Ирина удивленно подняла брови. - Чтобы что-то пошло не так во время операции?- Я много чего могу себе позволить. - Надо же... А по вам и не скажешь. - Буду считать это комплиментом.Стоило признать - ресторан Лозинский позволил себе шикарный. Все в нем впечатляло. Но глаза быстро уставали от прекрасной лепнины на потолке, отутюженных скатертей и сверкающих люстр. Ирина предпочитала более тихие места, с приглушенным светом, уютной обстановкой... А здесь она чувствовала себя, словно на сцене какого-то пафосного спектакля. На столе появилось вино, но Ирина покачала головой, отказываясь. Лозинский что-то рассказывал ей, о своих медицинских подвигах, о инновациях, которые он собирался внедрять. Ирина слушала вполуха. В ее памяти всплывали другие вечера, с чашкой чая, закатным небом и другим мужчиной, шептавшим ей на ухо удивительные истории. Внезапно ее привело в чувство прикосновение к ее руке.- Позвольте вас пригласить? - Лозинский выжидательно смотрел на нее, и Ирина осознала, что в зале зазвучала музыка. Незнакомая, монотонная мелодия... Все не так, все не то... Она, словно в тумане, встала и позволила Станиславу увлечь ее на танцпол. Его рука властно притянула ее к себе и Ирина напряглась. Его прикосновения злили ее, а сейчас он буквально упивался собой и смотрел на нее взглядом кота, наевшегося сметаны. - Ты потрясающая женщина! - прошептал он ей на ухо, обдав ее запахом алкоголя. Ирина отвернулась.- Мы не переходили на "ты". - Негромко ответила она, хотя внутри все вскипело.- Да брось! К чему эти формальности?- Станислав Анатольевич! - она резко вырвалась из его рук. - Вы пьяны! И позволяете себе лишнее!- Я же тебе сказал - я многое могу себе позволить. - Он последовал за ней. Ирина сдернула со стула сумку и повернулась к нему.- Рада за вас. Жаль, я не могу себе позволить и дальше оставаться в вашем обществе. - Язвительно бросила она ему в лицо. - Как так? - удивился он и попытался ее перехватить, но она решительно направилась к выходу.Вечер встретил ее прохладой. После угнетающей атмосферы ресторана она с удовольствием вдохнула свежий воздух, в котором витал запах каких-то цветов... - Погоди! Я сейчас расплачусь, и мы поедем! - слегка заплетающийся голос сзади заставил ее закатить глаза. - Вы пьяны. Возьмите такси и едьте домой. Я и сама доберусь.- Я требую продолжения банкета! - он схватил ее за руку. - Что, зря, что ли, мы сюда ехали?- Что?! - Ирина развернулась и с размаху влепила Лозинскому пощечину. - Вот вам продолжение! - прошипела она. - Добавить?У нее было ощущение, словно ее ведром грязи окатили. Так вот на что он рассчитывал!!! Мразь! Она, задыхаясь, мчалась по улице. Поздние прохожие расступались перед растрепанной женщиной с горящим взглядом. А Ирина еле сдерживалась. Она не знала, как в понедельник посмотрит в глаза Лозинскому, не убив его при этом. И ей хотелось сейчас увидеть лишь одного человека, который одним объятием мог утешить ее и одним лишь звуком своего голоса успокоить разбушевавшееся сердце. А тот, о ком она думала, яростно сжимал руль машины. Что привело его в этот район именно сегодня, именно сейчас, он и сам не знал. Но развернувшаяся перед ним сцена заставила его побледнеть от злости. И он дал себе твердое обещание: даже если Ирина не достанется ему, он сделает все, чтобы Лозинский держался от нее подальше.* * *Рита нервно теребила в руках попавшийся под руку лист бумаги. Лишь когда она почти изорвала его на кусочки, она заметила, что это была квитанция на оплату коммунальных. Ну и ничего страшного, того, что там пишут, лучше не знать, крепче спать будешь. Рита прислушивалась к происходящему в коридоре. Евгений не стал задерживаться и уже через несколько минут после их с Рустамом прихода поспешил откланяться. И сейчас Валентина Степановна нарочито громко прощалась с ним, зазывая почаще навещать "Риточку, да и ее не забывать". Рита еле сдерживалась. Что она творит?! Ведь казалось, мама привыкла к Рустаму и уже не высказывала неприязни, скорее наоборот - она все чаще улыбалась ему и все приветливей с ним говорила. А уж когда Валентина Степановна о малыше узнала, ее радости не было предела! Хотя и тут не обошлось без разговора, о котором Рустам не знал и не узнает, уж это Рита себе пообещала твердо. А мать тогда вскользь поинтересовалась, уверена ли Рита, что Рустам ее не оставит снова. Тогда Рита решительно встала на защиту Рустама. А сейчас? Готова ли она снова сказать матери или кому другому, что да, уверена? Рита перевела взгляд на дверь спальни. Рустам с такой злостью захлопнул ее за собой, что Рита не решалась зайти в комнату. Но это нужно было сделать. Поэтому она нерешительно шагнула к двери. - И что ты за цирк тут устраиваешь? - остановил ее голос матери. Валентина Степановна стояла, уперев руки в бока и сердито глядя на дочь.- Цирк? - задохнулась от неожиданности Рита. - Я устроила цирк?!- Да, ты. - Валентина Степановна была непоколебима. - Женечка пришел к тебе, а ты на него волком кидаешься!- Ах, он уже и Женечка? - Рита почувствовала тянущую боль в животе, но не обратила на нее внимания. - Мама. Мы с ним встретились в больнице. И пришел он не просто так! Я ему все сказала, и в гости я его не звала!- А ведь это тот случай, когда незваный гость лучше татарина. - Заметила Валентина Степановна, поворачиваясь, чтобы уйти на кухню.- Мама! - ахнула Рита.- Что же, может, она и права. - Хмуро сказал Рустам, неслышно появившись в комнате. Намек Валентины Степановны на его национальность заставил его поморщиться.- Рустам. - Рита схватила его за руку. Он не убрал руки, но Рита чувствовала, что он напряжен. Она торопливо заговорила: - Я тебе все расскажу и ты все поймешь...- Рита. Зачем? - он ответил ей тяжелым взглядом. - Я понял, что этот Женя был частью твоей жизни. Причем далеко не последней. Ты не посчитала нужным рассказать о нем, так, может, и сейчас не стоит? Только... О каком доверии мы тогда вообще говорим?- Рустам... - Рита закрыла глаза и, вдохнув, задержала дыхание. Так боль ослабевала. - Он был эпизодом. Глупым и неприятным. Я забыла о нем и не вспомнила бы, если бы он не появился. Мне нечего от тебя скрывать, и я не собиралась. Я вычеркнула этого человека из своей жизни. - Что же, он неплохо вписался снова. - Хмыкнул Рустам, а его взгляд уже уловил неладное. Рита побледнела. Рустам успел подхватить ее. Рука любимой судорожно прижалась к животу. Примчавшаяся с кухни Валентина Степановна испуганно схватилась за сердце. Сейчас, при виде лежащей на диване дочери, она забыла про все и закричала на Рустама:- Да что же ты медлишь?! Делай что-нибудь, ты же врач!А тот лихорадочно набирал номер. К счастью, Василий был не на вызове. А Риту Рустам мог доверить только ему.- Василий, это Агаларов. - Быстро произнес Рустам. - Рите плохо. Он знал - через пару минут бригада Говорова будет здесь. Так и было. И соседи с тревогой проводили взглядами скорую помощь с включенной сиреной. Аня посторонилась, пропуская машину. Она привыкла к скорым, ведь росла она среди врачей. Поэтому она лишь равнодушно посмотрела вслед машине с сиреной.Дома ее встретила пустая квартира. Ничто не говорило о том, что ее искали или ждали. Девочка сердито пнула ногой сиротливо валяющийся на полу комок бумаги. Тот разлетелся на мелкие клочки. Ну и пусть. Сами разбросали, сами и уберут. Она запрыгнула на кровать. Ей не удалось найти ребят, но Женька пообещала зайти за ней. А значит, скоро она снова увидится с друзьями. Уж они про нее не забудут! Не то, что некоторые...И Аня, весело напевая, принялась за найденную в тумбочке шоколадку.