Звонок: из Москвы в Вену (1/1)

— Герр Эдельштайн, доброго времени суток!У Австрии вечно занято: автоответчик — гудок — промежуток. Что же, опять жать на ?сброс?? Запись голоса — тишины. Подумать только, такой вопрос — да и с чувством каким-то вины.Знаешь, Родерих, мне некому позвонить, потому я звоню тебе. Когда будет время поговорить — набери, я прошу, ко мне. Обсудим, когда высылать дипломатов — лучше летом или весной. Только прошу, я прошу, не надо, говорить о мире со мной.Ты и не будешь, но дай обмануться: будто в миг я — иль Гилберт? — роднее Европы. Дай мне домой вернуться с чувством ?вырванного из жопы?. Ты прости мне такие слова, не криви (не)имперский нос. Тоже помнит твоя душа, кто здесь старый побитый пес....а кто развалится на куски. Не смотри на Артура так — ?искренне? без тоски. Я же знаю как — как ты чувствуешь его швы. По которым трещит союз. Британские (тоже) псы.— Гилберт у Вас?Я спрошу что угодно, только бы не молчать. Только б услышать бас (иль, тенор, иль альт, иль... что там еще положено в пении знать?).Мне так одиноко, Австрия. С Китаем, с Наташей и Казахстаном. Мне одиноко с Польшей, одиноко со всеми рядом.Мне казалось, с Артуром мы подружимся после выхода из ЕС. Только стало, по-моему, хуже, но... но это совсем по-детски.Мне казалось, Джонс замолчит, подумает о себе. Только он ведь упрямо кричит, что он нужен всем и везде. Рассадник своей демократии в мирно-монархическом мне. Достал со своей (не)братией НАТОвских (не)друзей.— Прошу прощения за беспокойство.Нет, не прошу. Я еще позвоню сотню раз за геройство — за то, что остался со мной, хоть формально и без меня. За этот (не)диалог с тобой.Пусть не берешь ты день ото дня.Спасибо, что я живой.