Глава 3 Грация Грейт. И ее новый образ. (1/1)

Весь путь я не видела ни Зария, ни Холита. Ну и пусть. У меня есть теперь более мощный ментор, который понимает, что нужно делать. Я помню, как выиграл Фурий. Безжалостно, умно, кроваво. До сих пор Игры с его участием считаются одними из самых жестоких за всю историю Игр.После повтора жатвы Фурий предложил начать тренировки прямо сейчас и дал мне нож.Вот тогда он понял, что самое опасное, что я держала в своих руках – это вилка. И то я ее держала в магазине, но не купила. С ножом же у меня была взаимная неприязнь. Он никак не ложился мне в руку, а я никак не могла даже ударить по столу со всей силы, хотя Сивилла кидала на нас гневные взгляды и кричала, что это эбен, и если бы взглядом можно было испепелить, то, я думаю, что я бы поменяла ментора с Фурия на Сивиллу. У нее действительно испепеляющий взгляд, если дела начинают касаться драгоценностей и роскоши и их ломания и разорения.Вообще-то мне становилось не по себе, когда я брала в руки нож. Я хочу казаться сильной и что мне все наплевать, но все же я человек с естественным инстинктом самосохранения, который предупреждает меня об опасности ножичка в моих руках для меня самой. - Хорошо, что у нас есть целых три дня, - сказал Фурий, чуть разочарованно смотря на то, как я кидаю нож. Онпопадает в стену рукояткой и с громким звоном падает на пол.- Может, мы попробуем что-нибудь другое? – спросила я, чуть жалобно.Фурий странно на меня посмотрел и подошел ко мне. - Грация. Ты, наверное, еще не совсем понимаешь, куда именно ты попала, - сказал он, смотря не прямо в глаза. Я не смела даже звука сказать, настолько я чувствовала от него силу. Силу, которая помогла ему выжить на Голодных Играх. – Ты там, где, если ты не имеешь, хотя бы минимальных навыков обращения с оружием, ты умираешь. Это факт. Подумай над тем, что Зария прав. Без каких либо физических умений – ты не выживешь. Это до Арены твоя красоты тебе будет помогать. На Арене она ни к чему.Я кивнула и крепко сжала рукоятку ножа.Он прав.

Все они правы.Но и я права.Ум намного важнее физических сил.И я смогу это доказать на Арене. Но научиться тому, что поможет выжить в любом случае, мне не помешает.Я кинула нож в стену в вагоне. Нож засел по самую рукоятку. Фурий усмехнулся и похлопал меня по плечу. Я хитро усмехнулась, как усмехаются только плохие героини фильмов.Ничто не может мне помешать выжить. Даже я сама.За окном показался Капитолий. Я подбежала к окну, забыв про нож. Красивые, величественные здания, виднелись вдалеке, а мы ехали по дороге над водой. Потом вдруг стало темно – мы въехали в туннель. Это было сделано специально, поэтому в Капитолий можно попасть только по сети туннелей.Как только он закончился, я увидела яркое разнообразие лиц: фиолетовые, словно вот-вот стошнит, розовые, словно проплакали всю ночь, зеленые, из той же оперы про тошноту, желтые, словно больные, и белые, словно чего-то испугался. В Капитолийской моде абсолютно нет логики, но, тем не менее, она живет, процветает и становится еще более несуразной.Ну, всякое бывает.Я не сразу сообразила, что они улыбаются и махают мне. Я вообще, подумала, что они угрожают, а на лицах страшные гримасы. Боже, что делает с людьми грим! Я незамедлительно улыбнулась и стала махать им в ответ. Они увидели на Жатве улыбчивую девушку, значит и в живую должны увидеть такую же. Зачем людям знать, что я несносная нахалка? - Правильно делаешь! – одобрительно сказал Фурий, доставай нож из стены, под чутким руководством Сивиллы. Точнее, под грозным руководством Сивиллы.Поезд остановился.Игры продолжаются.В Центре Преображений мне пришлось не мало вытерпеть, но я не скрыла не единой своей мысли о действия моей группы подготовки – все сказала вслух. - Чтоб вы провалились! Вы не стилисты, а изверги, идиоты! – орала я, каждый раз, кода сдирали ленту с волосами с ног.Им это явно не нравилось. - Деточка, может, помолчишь? – спросила одна из этой докучливой троицы.Хочу признаться, она меня поразила. Помните, я говорила про фиолетовые лица? Так это самый яркий пример. Я видела на рынке спелые фиолетовые сливы. Так вот. Она была их точной копией. Только с глазами, носом и ртом. Неужели это так круто – быть похожей на сливу? Так и имя у нее еще подходящее Фиалка. Надо было ее называть без обиняков – слива. Чего уж там. - А может, ты постараешься не приносить мне столько боли, а то боюсь до Арены не дожить, - язвительно промурлыкала я. – А то я страсть как не хочу умереть раньше времени, - прошипела я.После это Фиалка начала действовать намного аккуратней. Но по лицу было видно, что она лелеет надежду увидеть мой труп на Арене.Не дождешься, слива.Наконец, меня оставили одну, и накрыли мою пылающую от всех "пыток" кожу всего лишь легкой тканью. Чувство обнаженности под легкой тканью, которая исчезнет от самого легкого дуновения ветерка не самое приятно, хочу сказать. Открылась дверь и вошла женщина. Выглядела она на все тридцать и была так сказать необычна в своем образе легкой феи. Я была приятно удивлена ее стилем (значит она хороший стилист). Она была в коротком, но пышном платье нежно-фиалкового цвета (не путайте с цветом сливы). Ткань платья была такая легкая, что при каждом движении женщины она словно подлетала делая вошедшую фею совсем невесомой. Надо признать сама женщина была худенькой, ростом чуть ниже среднего и очень изящной, так что такое платье сидело на ней идеально. Сзади у нее были прозрачные крылышки из неведомой ткани, которая вроде бы и прозрачная и легкая, но и держит форму. Волосы у нее были белые (абсолютно белые, без намека на седину), а макияж вприятных немного бежевых, но в большинстве своем желтых тонах. В волосах я заметила бледно-желтый обруч. - Привет, дорогуша, - промурлыкала женщина-фея, подходя ко мне. – Меня зовут Жаклин. И я твой стилист.Я рада, что мой стилист умеет одеваться.

Я только открыла рот, чтобы произнести эту колючую, язвительную фразу, но потом передумала. Зачем разочаровывать бедную женщину, в том, что она живет в городе полных идиотов и плохо одетых, абсолютно безвкусных людей. Не будем ломать ее розовые очки. - Меня Грация зовут, - ответила я и улыбнулась.Вообще-то я уже сижу, а ткань лежит рядом. Мы обе девушки, ничего не стесняемся. - Давно я не работала с красивыми девушками. Нет, правда, из вашего Дистрикта попадались серые мышки. Но я ведь не промах, делала из них красоток. А тебя хоть в полотенце заверни – всех затмишь, - рассмеялась своей шутке Жаклин. Я легко улыбнулась.Я вообще-то не хочу, чтобы меня заматывали в полотенце.Я подозрительно посмотрела на Жаклин. - Но, конечно, же полотенце – это не наш вариант, - вновь рассмеялась Жаклин. Я выдохнула с облегчением. – Дело в том, что ваш Дистрикт – пастухи. Но я не хочу облачать тебя в стандартный образ пастухов. Дело в том, что пастухи были по всему миру разные. И есть очень романтичный образ. Я все ждала, подходящую кандидатуру, но никак не приходила, - она сделала паузу. До этого она тарахтела без умолку. Поражаюсь такому умению – говорить без устали. – Поверь, ты будешь прекрасна… - улыбнулась Жаклин и потрепала меня по щеке.Я очень на это надеюсь.Последующие полтора часа надо мной крутила одна Жаклин. Больше никого не было. Она сама сделала мне прическу, сама макияж. Сама помогла мне одеться. Когда я заикнулась про обувь, Жаклин махнула рукой и сказала, что это лишнее. А потом она подвела меня к зеркалу.Я не знала, что я НАСТОЛЬКО красивая. Я знала, что я не плоха во внешности, но это было… совершенно неописуемо. И мне на секунду подумалось, что это не я.Передо мной стояла изящная девушка в длинном (чуть ниже колена) белом, простом, льняном платье с очень красивой, замысловатой, узорной вышивкой золотистых оттенков. Платье было с поясом чуть ниже талии. Пояс был тонкий, с узором из маленьких дырочек и кожаный. Волосы были в невероятной плетеной прическе. А точнее: мои волосы были заплетены в несколько кос по кругу вокруг головы и украшенные разнообразными цветами и символами разных животных. Лицо у меня совсем преобразилось. Оно стало нежнее, романтичнее, женственнее. Словно я вышла из леса – хрупкая, нежная девушка, которая прогуливается в полях со стадом, напевая песни.Это действительно прекрасно. - Великолепно! – выдохнула, все еще разглядывая себя. Хочу запомнить себя именно такой.Жаклин радостно захлопала в ладоши. - Я так рада!!! – пролепетала она, все еще смотря на свое произведение искусства. – Надеюсь, твоего парня с твоего Дистрикта сделают достойным такой очаровательной пастушки. Если честно, думала, что тебе не понравится, - пролепетала она.- Фурий успел уже доложить о моем характере? – мгновенно сообразила я. - Он сказал, что ты очень критична и… прямолинейна, - неловко улыбнулась Жаклин. - Ааа, ну он практически точно описал мой характер, - улыбнулась я, все еще разглядывая себя.Очень хочется растянуть этот момент, где я прекрасна. Да, мы возвращаемся к львиной доле моего характера – самолюбование. Я восхитительна и понимаю, что мой стилист – лучший в мире. Ну, скажите, разве она не волшебница сделать из меня такую нежную красавицу. - Где ж такие пастухи были? – спросила я. - Ой, так сразу и не вспомнишь, - махнула рукой Жаклин, но задумалась. Она так по-детски хмурила бровки, когда задумывалась, что я даже улыбнулась. – Слевяни или сливяне, я не помню, но хочу сказать, что их образ тебе идеально подошел!Она вывела меня к колесницам. В отличие от меня Зария был одет как просто панемовский пастух. Точнее американский. Дикий Запад и все такое. Да, я в отличии от Зария, отлично училась в школе, пусть и наша школа дает минимальный запас знаний.Зария оценивающе осмотрел меня сверху вниз и усмехнулся. - Неординарно, - сказал он. - Банально, - парировала я.В глазах Зария блеснул злой огонек, но я проигнорировала это. До Арены нельзя драться. Он не посмеет. И побоится.- Все, становитесь на колесницу и махайте всем. Обязательно улыбайтесь, - сказал незнакомый мне мужчина (видимо стилист Зария), а Жаклин показала, как лучше всего улыбаться. Хочу признаться, что улыбка ее только красит.

Мы встали на колесницу. Я подумала, насколько по-разному мы смотримся: я – нежно и романтично, он – как простой пастух.Я люблю ставить всех выше себя. Да, это плохо, но я такая, какая есть. Не нравится? Пошли вон.Наша колесница двинулась, и я тут же улыбнулась. Улыбнулась загадочно и нежно, под стать своему образу. Как только мы предстали перед публикой, я сначала была оглушена.

Это был невероятный разноголосый крик. Кричали все что ни попадя, с сумасшедшими улыбками на лице. Все хлопали, бросали цветы (один даже чуть не угодил мне в глаз, но успела наклониться, что пролетел мимо). Я улыбалась, махала рукой, и создавала нежный образ. Не стремилась привлечь их внимание на себя, оно само приходило ко мне. Я притягивала их как все неизвестное, все незнакомое.Я видела себя на экране. Хрупкая девушка, которой не место на кровавых сражениях.Отличное запудривание мозгов.Наконец, колесницы остановились. Я подняла взгляд вверх, ведь знала, что будет. К нам вышел президент Сноу.Не могу сказать, что я его ненавижу. Недолюбливаю – да. Смеюсь, над наивностью? Еще как (почему он считает, что его система Голодных Игр продержится достаточно долго?). Но ненавидеть. Мне лично он ничего не сделал.- Трибуты! Мы приветствуем вас на Голодных Играх! – начал он. – Мы восхищаемся вашей мужественностью, вашей самоотверженностью и вашей храбростью! Счастливых вам Голодных Игр! И пусть удача всегда будет на вашей стороне.Какая милая речь. Вот прямо слово в слово, как в прошлом году. Кто ему пишет тексты? Увольте к чертовым коровам! Он всегда одинаковый и скучный.Хотя навевает какой-то ужас и вызывает повиновение.Мы сделали объезд по площади еще раз и поехали туда, откуда все началось.Занавес, разрисованные куклы! Расходитесь по домам ненасытные ошибки хирургов.