Глава 1 Грация Грейт. Трибут от Дистрикта-10. (1/1)

Я проснулась резко. В последнее время я часто так просыпаюсь. То слышу, словно не подкупленные миротворцы бьются в мою дверь, то еще какая-нибудь напасть, которая может приключиться с теми, кто обманывает правительство. Вы сразу же решили, что я преступница? Ну, это с какой стороны посмотреть. Я обманщица? Несомненно! Но преступница ли? Не факт.Я поднялась с кровати и пошла к зеркалу. И то и другое я называю обобщенно, потому что, то, на чем я сплю, на кровать похоже только по выполняемой функции, а Зеркало является осколок от зеркала. Ничего особенного, в Десятом Дистрикте я живу даже богато. У меня есть яблоки, хлеб и молоко. Не роскошь, но и на голодовку не жалуюсь. Когда ты всю жизнь ешь только хлеб с молоком и яблоки по воскресеньям, то начинаешь привыкать к такому скудному рациону питания. Я налила себе полстакана молока (да я вообще капитолийка – у меня есть чистый стакан!) и съела один кусочек хлеба. Тем и наелась. Потом надела свою обычную одежду: штаны из легкой ткани и длинную рубашку, которая достает мне до середины бедра, и, которую явсе время должна опоясывать моим тонким кожаным ремнем. Потом я натягиваю кожаные ботинки, которые мне подарил один миротворец и смотрюсь вновь в зеркало.

Красотка!Самолюбование, конечно, не самая моя лучшая черта, но она есть и ее стоит знать. Да, я красива, и я это прекрасно знаю. У меня длинные, почти до поясницы светлые волосы, глаза цвета шоколада, правильные черты лица, белоснежная кожа (хотя иногда и не совсем чистая, ведь у меня в последнее время просто дефицит воды и мыла). У меня красивая женственная фигура и, поэтому даже некоторые миротворцы влюблены в меня, ведь это видно по их глазам.И это не типичная внешность для девушки из Десятого Дистрикта, хочу я вам сказать. Вообще-то я помню, что мои родители вместе со мной сбежали из Первого Дистрикта. Мне тогда было годика четыре. Мы бежали долго. Из Первого Дистрикта прибежать в десятый это задачка на пару месяцев. Что, впрочем, и вышло. Когда мы уже были в Десятом, мне исполнилось пять. Родители умерли, когда мне было семь и после этого уже некоторые хотели сдать меня в детдом, но друзья родителей скрыли от миротворцев меня и поселили в заброшенном далеком доме. Вот так я стала жить самостоятельно. Но значусь я как приемная дочь этих вот друзей родителей. И мое имя, как и имена всех подростков спокойно лежит не только на обязательных карточках, но и на тессерах.

У меня интересная история, не правда ли?От постоянного одиночества у меня развилась привычка мысленно говорить с самой собой. Словно есть вторая я, которая со мной же и разговаривает. На публике, конечно, моих диалогов никто не видит, но такие дискуссии между мной и мной помогают быстрее найти решение.Я вышла из своего дома, еще раз поблагодарив судьбу, что ночью на меня не упала крыша. Это очень кстати реально, хочу вам сказать.Я проверила наличие каких-то денег в моих карманах и отправилась на рынок. У меня заканчиваются яблоки, и хотелось купить каких-нибудь трав, раз уж на то пошло. Сделаю себе салатик и буду пировать дома. Как раз перед Жатвой. Или купить выпивку, чтобы пережить Жатву. Надо подумать что важнее. Думаю, все-таки выпивка важнее. Спрашивается: зачем шестнадцатилетней девушке выпивка? Да, потому что когда ты все время ожидаешь подставы, везде мерещится смерть или отрезание языка, хочется поневоле расслабиться. Да и еще Жатва, и кошмары о том, что тебя выбрали не самый лучший вариант времяпровождения. Я не трусиха, но иногда становится не по себе. Я вышла на главную дорогу рынка. - Грация, ты к нам? – спросил сразу же Цирконий. Этот напыщенный миротворец, который когда-то жил во Второй Дистрикте. Зараза страшная, но его так легко подкупить. Он один из тех, кто знает о моих обманах и покрывает меня.Кстати об обманах. Интересно, ведь правда, чем я зарабатываю на жизнь? Я устраиваю жизнь других людей. С помощью нехитрых финансовых, и не только, афер я устраиваю приличную жизнь многим, а они мне за это иногда платят деньги. Я не сильная, не ловкая, как многие, я просто умная. Очень умная. И я научилась использовать свой ум.Цирконий стоял на входе в кабак, в котором я иногда могу зависать бесплатно. Здесь, если честно, были не самые приятные ароматы на свете, и больше всего пахло алкоголем. Потом шел запах потных ног. Я однажды построила одну из своих грандиозных афер, благодаря чему директора кабака не оштрафовали, а я иногда могу зависнуть там, обычно зависаю до Жатвы. Все счастливы, все довольны. Я кивнула этому миротворцу и зашла в заведение, куда обычные дети боятся ходить.Я же ничего не боюсь. Мне всего лишь не по себе.Я сразу же выпила первый бокал пива, а после и второй. Выпивка тут же ударила в голову и я уже не чувствовала ненависти к миротворцу, напряжения перед Жатвой. Сразу же стало так хорошо-хорошо, и я даже расслабилась. Мне даже перестали мерещиться плохие миротворцы. Это радует.А вообще, чего я мучаюсь?! Почему это я, та, которая обогатила чуть ли не весь Дистрикт должна чего боятся?! Почему это когда деньги мне отдают, за мой нечестный и тяжкий труд, на лицах прямо большими буквами написано ?Чтоб ты сдохла??!Так не пойдет! - Сдам я вас всех! – внезапно крикнула я, смотря на весь зал сквозь полный бокал пива. – И все вы станете бедняками, какими и были! - Ты чего это, Грация? – спросил Цирконий, подходя ко мне. На его лице было написано недоумение и какой-то страх. - Чего это я?! Чего это вы! – взревела я, указывая пальцем на Циркония. Тот даже отступил на шаг. – Вы думаете, я слепая?! Не вижу, как вы меня ненавидите?! – Цирконий уже начал оглядываться, чтобы никто не заметил моих громогласных речей. Но всем было по барабану, все были пьяные.– Зачем мне пугаться собственной тени, когда я за свою работу получаю гроши?!! - Потому что ты не работаешь! - прошипел Цирконий. Официанты в страхе смотрели на Циркония. Он уже покраснел от злости, и, казалось, вот-вот ударит меня. Ему можно, он ведь миротворец. Я выпила еще одну кружку пива. Теперь меня вообще не остановить. Наверное, пиво было с чем-то покрепче, потому что обычно я так сильно не пьянею. Теперь я совсем-совсем смелая. - Я вам сколотила состояние!!! – проорала я, вставая со стула и тут же падая обратно. Ноги не держали совершенно, и уже хотелось спать и драться. Не знаю, что было сильнее, но Цирконий уже выводил меня на улицу, чтобы я не по рассказывала в кабаке еще больше. С нами вышел кто-то еще, и побежал в сторону тех домов, которые у меня всю жизнь в долгу. Побежал рассказывать. Опасно доверять свое состояние шестнадцатилетней неустойчивой девушке. Это вам совет на будущее. Цирконий вел меня по дороге, хотя думаю я без его помощи и двух шагов не сделала. - Что мне подмешали-то? – спросила я тихо у миротворца. - Ничего особенного. Лавий раздобыл такой компонент, от него очень быстро хмелеешь, но быстро трезвеешь, - ответит тот, пыхтя от напряжения.Я промычала что-то невнятное, но, кажется, хотела ответить: ?Понятно?. Но чего же не скажешь по-пьяни. Цирконий отвел меня в мой дом. Зацепился за порог, когда я уже по привычке его переступила. Вот так вот он упал, а я каким-то непонятным образом осталась на ногах. - У тебя здесь прямо Арена, - проворчал он, а я рассмеялась как безумная.Каждый год, когда я здесь, терпеть не могла Голодные Игры. Для меня это было очень глупым развлечением – все друг друга убивают, или умирают по собственной глупости. Выигрывает или жестокая дамочка, или накаченный безмозглый качок, чье преимущество в том, что он умеет держать железяку в руке. Все до скукоты предсказуемо. - В этом году они обещали что-то другое, - сказал Цирконий, усаживая меня на ту свалку сена, которую я называю ?кровать?. - Квартальная Бойня, - мгновенно отозвалась я.Об этом говорят каждый день. О том, что этот год будет особенным. Ведь теперь каждые двадцать пять лет будут проводиться Квартальные Бойни с особым символическим смыслом. Для меня же это остаются те же глупые Голодные Игры. Цирконий дал мне два яблока, и я сразу же их съела.Я давно заметила, что я как быстро хмелею, так же быстро это проходит. Сейчас все происходило очень быстро. Просто реактивно быстро. Но все равно я чувствовала слабость илегкое головокружение. - Ты действительно все расскажешь? – шепотом спросил Цирконий.Я мгновенно разозлилась. Нет, чтобы спросить о моем самочувствие, об эмоциях, в преддверии Голодных Игр, он, как и все вокруг, заботиться о своей шкуре. Эгоисты все они! - Да! – рявкнула я, отвернувшись от миротворца. - Ну и дура! – ответил он и вышел из дома.Не могу сказать, что мы, когда-нибудь были с ним дружны. Но общая тайна, вы не поверите, сближает людей как никакая другая дружба или беда. Я, конечно, удивлена, что Цирконий так сказала, но не обратила внимание. Я стала собираться. Жатва совсем скоро, а это Цирконий не просто меня разозлил, так всю эйфорию от алкоголя испортил. Осталось только неприятное ощущение. Осадок. Я копила на сегодняшний день воду всю неделю, поэтому хорошенько умылась, помыла волосы, вычистила грязь из под ногтей. Потом надела платье, которое мне подарили в позапрошлом году. Подарили потому, что все в семье из него выросли, а я как раз подросла. Ну не выкидывать же добро? Надела туфли, у которых такая же история, как и у платья, а потом уже взялась за свои волосы. Первым делом я бегала по всему дому в поисках шпилек. У меня от мамы их досталось с десяток и каждую Жатву я бегаю и рыскаю по всем щелям (буквально), в поисках этих мелких железок. Нашла я их ровно девять и принялась закалывать красиво волосы. Так мне волосы закалывала еще мама. Она мне плела мне много кос, а потом делала из них красивую корзинку. Вскоре я приловчилась так делать сама. Хотя мамины руки делали прическу изящней. Наверное, дело в воспитании…Наконец я закончила делать себя красивой и теперь просто стояла в середине комнату. Этот дом имеет два этажа много комнат, но использую лишь кухню и гостиную. На кухне я ем, в гостиной сплю. А все остальное время я просто гуляю на улице.А сейчас мне нечего делать. На улицу выйти неудобно, а в доме даже сесть негде.И этот момент одиночества в невесомости я ненавижу больше всего.Я чувствую, как я ничтожна и как я одинока.И это портит ощущение нарциссизма.Звучит громкий трубный звук – сигнал к началу Жатвы.Я иду довольно-таки скромно, что, в общем-то, на меня непохоже. Мои приемные родители ведут своего самого младшего сына – шестнадцатилетнего Зария. Он мой ровесник, а все сестры его старшие. Одной двадцать, другой девятнадцать. В школе я всегда смеялась над тем, что его сестры всегда его защищали, а еще умудрялись колотить вредителей спокойствия их милого брата. Вот он и вырос застенчивым неженкой. Если он попадет на Голодные Игры, то умрет прямо в бойню у Рога Изобилия. Там умирают все медлительные слабаки. Все умные оттуда убегают, или стараются не ввязывать в бойню, а тихонечко взять рюкзачок и смыться.Так ведь логичней?Да, намного логичней.Мы проходим процесс укалывания пальчика и сортировку по возрастам. Меня поставили с моими ровесницами, которые все как один выгладили ходячими скелетами с волосами на черепушке.В нашем Дистрикте голодовка- не новость. Все чересчур похудевшие, измотанные, присмотром за всем рогатым скотом, а ведь некоторые еще и на бойнях работают. У меня тоже кости сквозь кожу просматриваются, но я иногда и мясо ем, а ведь некоторые только на хлебе и воде и живут! Несправедливо, однако…Мэр нашего Дистрикта начал торжественно печальную речь об истории Голодных Игр. Говорил он бегло, словно хотел побыстрее отделаться от своей торжественной части в Жатве. Потом он пригласил куратора и прошлых победителей Игр нашего Дистрикта.К нам вышла женщина, которая курирует наш дистрикт уже шестой год подряд. Сивилла Лайт. Не смотря на то, что она уже десять лет в такой структуре как Голодные Игры, выглядит она на двадцать. Ростом невысокая, всегда улыбчивая и оптимистка. Как все капитолийцы. Сегодня она была очень элегантно одета – вся в коричнево желтых тонах, на голове крупный цветок, волосы перекрашены в желтый нежный цвет, обута в коричневые туфли на очень высоком каблуке, чтобы казаться выше. Сивилла одна из тех капитолиек, которым абсолютно наплевать на чьи-то жизни и для которых Голодные Игры – просто шоу для развлечения. Мне такие не нравятся, хотя частично я сама такая. Иногда я волнуюсь за трибутов, иногда просто веселюсь от их глупости.Также вышло двое мужчин. Один был покрупнее – Фурий Стиплин, другой щуплый и худой – Холит Скинни. Я помню, как выиграл каждый из них, как они выглядели на своих Жатвах.Я все помню и ничего никогда не забываю. - Я приветствую вас мои дорогие друзья! – торжественно начала Сивилла. У нее очень красивый и нежный голос, но все-таки у нее присутствует эта раздражающая капитолийская манера тянуть гласные и чуть писклявить. – Сегодня у нас знаменательный день, и поэтому я хочу вам пожелать счастливых Голодных Игр! – она говорила торжественно, словно от этого зависела судьба Панема. А что? Ведь зависит? – И… - она делает глубокомысленную паузу, - пусть удача всегда будет на вашей стороне! И перед тем как перейти непосредственно к Жатве мы сначала посмотрим фильм из Капитолия, а после этого я расскажу вам правила первой Квартальной Бойни, которая у нас теперь будет проводиться каждые двадцать пять лет.На большом экране начались первые кадры уже давно знакомого мне фильма, но в голове крутились совсем другие мысли. Да, они обещали сделать что-то необычное. Но разве теперь это необычное будет проводиться каждые двадцать пять лет? И это будет называть Квартальная Бойня?Даже название выбрали устрашающее.Это да. И какие же условия можно еще придумать? По мне так жестче некуда! Разве что запретить добровольцев, и тогда уже непонятно какой Дистрикт выиграет.Фильм заканчивается. Сивилла восторженно хлопает в ладоши и раскрывает огромный конверт. Я сразу вспомнила, что это за конверт. Неделю назад, как раз тогда, когда объявили об особенных условиях, президент достал этот конверт из маленькой шкатулки и сказал, что его содержимое прочитает лично каждому Дистрикту его кураторы.Я думаю для того, чтобы ярко отобразить на экранах Капитолия наши эмоция и чувства по поводу этого.Сивилла открывает конверт и откашливается, прочищая горло. - Квартальные Бойни будут проводиться каждые двадцать пять лет с определенным условием, которое будет отображать действия повстанцев в Темные Времена, - начала она читать очень даже торжественно, – Первая Квартальная Бойня будет проходить на двадцать пятые Голодные Игры и ее условием будет… - она сделала значительную паузу. Читай уже!!! – Выбор трибутов! Каждый Дистрикт должен сам выбрать трибутов, которые будут представлять его на Голодных Игр, как напоминание о том, что повстанцы выбрали свой путь сами! – она отдала конверт слуге и осмотрела нас всех, – Ну разве это не здорово?! – спросила она с ослепительной улыбкой.Я посмотрела на тех, кто стоял рядом, да и вообще оглянулась. Знаешь, Сивилла, твой оптимизм тут никто не разделяет. - Дети до восемнадцати лет не голосуют. Всем остальных прошу пройти за миротворцами и проголосовать за одну девушку и за одного парня, чьи имена буду в предложенных списках. Добровольцы не принимаются! – сказала она официальным тоном, словно это было очень важно, но в, то же время, пустячное дело.Я оглянулась назад. Все взрослые поплелись за людьми в форме. Сейчас им нужно решить, кого отправить на казнь. Я если честно давно стала немного бездушной. Когда на тебя смотрят как на предательницу, на человека, которому желают сдохнуть, со временем начинаешь отгораживаться от эмоций. Они частенько бывают лишние. Единственное, что никогда не подведет – холодный, твердый ум.Процесс голосования затянулся на полчаса. Все это время мы стояли в почти тишине. Разговаривали те, кому посчастливилось стоять рядом со знакомыми, а так все молчали. Я тоже. Хотя успела продумать кандидатов на место трибутов.В их числе оказалась и я.Нет, конечно, я лелею надежду о том, что люди все-таки имеют частичку трезвого ума, чтобы не голосовать за человека, на которого держится весь их фарс и очень хочу верить, что мои надежды оправдаются, но все же риск есть.Наконец Сивилле принесли конверт с именами выбранных, а люди возвращались на свои места. На их лицах не видно никакой боли. Видимо выбор был или очевидным, или выбирали тех, кого не знали. - Ну что ж, мои дорогие друзья! Пришло время узнать имя храброй девушки, которая будет защищать честь Дистрикта-10 на ежегодных 25 Голодных Играх! – она открыла конверт. Я стояла и смотрела вниз. – Грация Грейт!Я не ослышалась? Нет, правда, все может быть. Сивилла произнесла сейчас мое имя?! МОЕ ИМЯ?!Это невозможно и нереально.Я подняла голову и посмотрела вокруг. Все смотрели на меня очень странно. Словно я сейчас стала мертвой. Просто свалилась на землю замертво. Я оглянулась назад и увидела, что моя приемная мать усмехается. Незаметно, но в, то же время, так оно и было.От меня решили избавиться как от ненужного балласта.Мне стало не по себе. - Грация, мы все ждем тебя! – промурлыкала Сивилла.Я сделала первый шаг и все отшатнулись от меня, словно я была прокаженной. Словно то, что я трибут, как болезнь, может передаться им, и они все станут трибутами. Дети сами отходили от меня, поэтому толкотни не было. Я шла и видела, как на экранах было мое каменное лицо. Меня уже транслируют по всему Панему. Я уже трибут и участница Голодных Игр. Шоу началось, и оно должно быть ослепительным с самого начала.Я медленно осознавала, что играть уже надо. В Играх многое решает твоя харизма, умение подать себя, показать себя.

И я покажу себя во всей красе.Когда я подходила к сцене, я уже улыбалась. Это не была натянутая улыбка, а была естественная обворожительная улыбка. Я поднялась наверх и помахала рукой всему моему Дистрикту. Жаль я не вижу, как сползает усмешка с лица моей приемной матери. Она-то думала, что я буду словно загнанный олень. Получай! Я абсолютно счастлива, что вы меня выбрали! По крайней мере, так должно казаться.Сивилла провела меня к микрофону и поставила меня рядом с собой по правую руку. Она ничего у меня не спрашивала, просто поставила рядом. - Прекрасно, прекрасно! Я вижу, что ты рада представлять свой Дистрикт, - внезапно спросила Сивилла, когда я уже настроила на улыбчивое молчание.

Но я не теряюсь в таких ситуациях. - Конечно! Это большая честь и я рада, что меня выбрали! – сказала я.Сивилла рассмеялась, и я засмеялась вместе с ней. Это был легкий ненавязчивый смех, похожий немного на хихиканье. - Прекрасно! – вновь сказала Сивилла и посмотрела в листок, чтобы прочитать новое имя. – А теперь нам предстоит узнать имя смелого парня, который будет соревноваться за свою жизнь в 25 ежегодных Голодных Играх! – сказала Сивилла. Да уж, в красноречии ей не откажешь. – И это…Зария Йорк!Почему у нас с моим названным братом разные фамилии? Потому мне оставили фамилию родителей и удочерили под этой фамилией.Зария оказался в центре толпы парней-ровесников. Они расступились перед ним как перед королем, давая ему дорогу. Он шел быстро, словно хотел сбежать от всего этого, но когда он поднимался на сцену, я заметила его взгляд. Безжизненный, панический, словно он знает, что точно умрет.

А если он так думает, значит, он умрет.Все дело в самонастройке. Как себя настроишь, так пойдет.Вот я себя и настраиваю.Я выживу всем назло. Я сотру всех в порошок, но я выживу и покажу, что меня не стоило так недооценивать.Я даже почувствовала, как на секунду посмотрела на всех свысока. Но потом вспомнила, что это пока не входит в мою роль, поэтому я поспешила вернуться в образ ?веселой девушки?. Сивилла поставила Зария рядом с собой по левую руку. - Итак, вот наши трибуты, которых вы выбрали! Грация Грейт и Зария Йорк! – торжественно сказала она. – Пожмите друг другу руки! – попросила она и отошла.Я решила не отходить от образа и первой подала руку. Зария посмотрел на нее, словно она ядовитая, так подозрительно. Но потом пожал, но с такой неохотой.Ну да, по Дистрикту у меня идет слава хитрой обманщицы.Даже не знаю, откуда у меня такая слава.После этого нас сразу повели от сцены подальше.