Глава 8. Тест на терпенье (1/1)

Я застыла, услышав новости. Андрес делал многое, и я бы никогда не стала утверждать, что он святой, но он определенно не насильник.Мужчина был слишком самолюбив, к тому же, поверьте мне на слово, он был слишком гордым, чтобы сделать то, в чем его грязно обвинили. Это было ниже его, любой зрячий заметил бы это.Я чувствовала, как температура в маленькой комнате понизилась. Найроби не теряла времени даром. Яд сочился из ее уст, когда она говорила, насмехаясь над ним за предполагаемые преступления. Я хотела предупредить ее, но к тому времени, как она приложила палец к его груди, было уже слишком поздно, чтобы кто-нибудь из нас успел отреагировать. Берлин впечатал ее в стол, его большая рука плотно обернулась вокруг шеи Найроби. Она попыталась выбраться, дважды ударив его?— у него даже кровь пошла из носа,?— но хватка от этого не ослабла. Мужчина продолжал мрачно смотреть на нее.—?Берлин. Отпусти ее,?— я дико волновалась. Я знала, что такого рода обвинение?— это плевок ему в лицо, но я не могла позволить ему причинить вред Найроби, она все-таки была нам нужна.—?Возвращайся к остальным, Люкс. Сейчас же! —?сказал он, даже не взглянув на меня. Мне не нужно было повторять дважды, кроме того, я уже была здесь слишком долго, а это могло вызвать подозрение у заложников. Последний раз бросив на него взгляд, я вышла, намереваясь найти Хельсинки.Я все чаще задумывалась о том, почему Серхио сформировал такую группу, а не подключил к делу Мартина, Марселя и Боготу. Наш профессор выбрал этих людей за их специфические навыки, но даже он должен был знать, насколько непредсказуемыми они могут быть в напряженных обстоятельствах. Оставлять их с Берлином было все равно, что сажать детей в очень маленькую клетку с полностью взрослым тигром, который охотится ради забавы, а не ради еды.Они не уважали его, это было очевидно, но проблема в том, что вскоре они пожалеют об этом. Я только надеялась, что остальные члены команды перестанут испытывать терпение Берлина, так как его никогда и не было много.***—?Ты видела Денвера? —?вежливо спросил Берлин.Меня вызвали под видом того, будто я нужна для выполнения поручения. В итоге я стояла здесь и смотрела на него, удивляясь, почему он сейчас спрашивает о Денвере. Кровь все еще капала у него из носа, но, похоже, ему было все равно. Найроби пыталась поймать меня, чтобы переговорить, но я игнорировала ее, зная, в каком настроении находится Берлин.—?Нет, с того раза больше не видела,?— ответила я.Челюсть Берлина сжалась, когда он отвернулся. Я хотела уже двинуться в его сторону, но Найроби не дала мне этого сделать, сильно оттолкнув.—?Ты не можешь пристрелить его! —?ее грудь часто вздымалась, она и вправду выглядела напуганной.Стрелять в Денвера? Зачем Берлину стрелять в него?Мужчина вздохнул, покручивая шею от разочарования. По выражению его лица было понятно, что они обсуждали это ранее.?— А как же мое достоинство? У меня есть репутация, которую нужно защищать, и Денвер трахнул мою честь. Мы говорим о честности, этика важна Найроби, но и эстетика тоже,?— боже, он самая большая королева драмы, которая только известна в мире. Что бы Денвер не натворил, теперь ему придется ответить за это. Я не понимала, насколько пугающим он может быть, ведь никогда не становилась источником его угроз или плохого настроения, но, глядя на Берлина сейчас, могу понять, почему люди так боятся его. Найроби побледнела, пытаясь остановить его, когда Хельсинки нацелился на нее своим оружием. Она дура, если думала, что сербы будут выполнять ее приказы. Эти двое были там только для того, чтобы следовать приказам одного человека, и этот человек?— не она.Это было похоже на больную игру Марко Поло. Берлин ходил по залам, взывая к Денверу дразнящим голосом, не получая ответа, пока мы не дошли до туалета, где нашли молодого человека, который выглядел несомненно как придурок.Это была его вина, что полиция теперь знает о настоящей личности Берлина. До меня вдруг дошло, почему он так разозлился.Денвер предложил Берлину пятнадцать миллионов евро, нервно поглядывая на нас. Берлин повторил это мне, хихикая. Я знала, несмотря на его нынешнее поведение, это определенно не развлекало его.—?Пятнадцать миллионов евро, Люкс. Ты можешь в это поверить? —?я не могла представить, что Денвер был насколько идиотом и безумцем, думая, что сможет откупиться деньгами.Кто-то смыл унитаз.Я подняла бровь, но Берлин приложил палец к губам. Его глаза блестели от радости, когда он начал медленно подходить к кабинке. Выражение лица мужчины все больше и больше забавлялось, когда он открывал двери одну за другой, держа нас всех в напряжении своими театральными действиями.Мое сердце замерло, когда я услышал его смех. Он нашел то, что искал. Денвер пошевелился, чтобы остановить его, когда Найроби вошла в туалет, слегка затаив дыхание. Хельсинки стоял позади нее. Я осталась в коридоре, понимая, что нельзя раскрывать своего прикрытия тому, кого Берлин нашёл в кабинке. Денвер приложил руку к своему пистолету, его грудь начала вздыматься, пока Берлин говорил. Когда он направил пистолет на голову Денвера, Найроби вытащила свой, направив прямо на Берлина.Я не могла поверить в то, что происходит. Они что сошли с ума? Сначала Токио и Рио, а теперь эти? Денвер пытался уговорить Найроби, которая периодически смотрела то на него, то на Берлина. Молодой человек, использовав отвлекающий маневр, перехватил ее пистолет и направил оружие на Хельсинки и на Берлина.—?Убери оружие, Денвер, сейчас же,?— все плыло перед глазами, и в тот момент мне было наплевать на все: и на Монику, которая хныкала внутри кабинки, и на план, и уж точно на моих товарищей по команде.Я бы без колебаний нажала на курок, несмотря на то, что Серхио не хотел кровопролития. Не было никакого запрета о том, чтобы не стрелять друг в друга. В конце концов, он хотел, чтобы у меня не было никаких личных отношений с товарищами по команде. Это действительно только облегчило мне задачу?— направить его в затылок Денвера и выстрелить из пистолета. Найроби рычала, выглядела преданной, но Берлин выглядел восхищенным, его глаза искрились от радости. —Ооо, какое интересное развитие событий,?— он встретил мой взгляд и снисходительно улыбнулся, так, как он всегда это делал, когда позволял мне идти своим путем.Секунды тикали медленно.—?Вперед,?— приказал он, и как бы я не хотела его бросать, я знала, что должна была. У него все было под контролем. Мне пришлось поверить в это, поверить в него. Последний раз взглянув на Найроби, я вышла, спрятав пистолет в складках костюма.***—Что там происходит?! —?спросили девушки, испугавшись до смерти, и, наверное, я выглядела хуже, чем думала, потому что все тут же собрались рядом со мной.—?Я не знаю. Тот, главный, не выглядел особо радостным. Я пошла в туалет, но они ссорились,?— проговорила я, надеясь, что мой голос прозвучал довольно расстроенно, а не сердито, как сейчас.Я была спасена от дальнейших допросов, когда раздались выстрелы.Вскоре последовали громкие драматические крики.Ариадна сжалась в углу, девушка с рыжими волосами свернулась, обе выглядели полностью испуганными.***Я проснулась от прикосновения рук, гладящих мои волосы. На секунду я была дезориентирована, остатки сна все еще цеплялись за мое подсознание, прежде чем мой разум сосредоточился, чтобы помочь мне вспомнить, где я находилась.Андрес перестал что-то напевать, но его руки все еще гладили мои волосы, и перед глазами пронеслись воспоминания.Мы пошли на пикник недалеко от монастыря. Солнце и вино убаюкали меня, и каким-то образом я оказалась на коленях у Мартина, его большие руки гладили мои волосы, пока они тихо разговаривали, чтобы не беспокоить меня. Я могла сказать, что уже поздно, но не хотела двигаться, поэтому вместо этого прочистила горло и мягко спросила:—?Ты разрешил мне поспать?—?Я знал, что тебе это нужно. Ты все так же крепко спишь,?— дразнил меня он, поглаживая скулы длинными пальцами.—?Ты должен был разбудить меня. Ты не можешь проявлять симпатию по отношению к заложникам,?— иронично отметила я.?— Почему же? —?его голос прозвучал раздраженно. —?Ты мой любимый заложник.Я пообещала себе не лыбиться на это, игнорируя широкую ухмылку, которая образовалась на лице Берлина.—?Я скучал по этому,?— прошептал он, невесомо пройдясь рукой по моей горящей скуле. Я смотрела на его лицо, на то, как его пальцы продолжали исследовать, удивляясь тому, что я осталась такой, какой он запомнил меня. Андрес выглядел все так же прекрасно и элегантно, как и прежде, и от этого у меня защемило в сердце.Я так скучала по нему.Нас прервали от нашего времяпровождения звуки тяжелых шагов.Токио с интересом наблюдала за нами со своего места, запоминая, чем мы тут занимались: Берлин, сидящий на полу с моей головой у него на коленях.—?Да? —?спросил он ее, совсем не беспокоясь по поводу того, что она увидела.—?Берлин, пора,?— сказала она, пристально глядя на меня.—?Я сейчас буду,?— ответил он, давая понять, что ей сейчас лучше уйти.—?Время для чего? —?спросила я, наблюдая за тем, как Токио уходила, а потом медленно встала с места, притворяясь, что не чувствую его взгляда на себе.—?Увидишь, а теперь пойдем, у нас впереди долгий день.