1 часть (1/1)

Весь чердак был заставлен свечами, которые освещали помещение тусклым, дрожащим светом. Где-то в углу стояли коробки со старьем и накрытые тканью зеркала. В небольшое окно едва пробивался лунный свет и свет фонарей у дороги, в щелях оконной рамы завывал ветер, сквозняк стелился по полу. Темно и холодно, что пальцев не чувствуешь и видишь только пламя свечей, длинные дрожащие тени от него и черные изящные буквы спиритической доски. Но Лаури эта атмосфера была только на руку. Юлёнен был точно уверен, что с ним жил призрак. Парень с перьями в длинных волосах часто видел рядом с собой чью-то тень, человеческие очертания и не мог ошибаться. Обычно призраки попадались ему редко, обычно это были просто тени, блики, которые исчезали, стоило обернуться, но были и другие?— души, которые продолжали жить своей жизнью. Они стреляли в кого-то, падая и пытаясь сбежать, плакали, сидя на земле и уткнувшись лицом в колени, сидели на краю моста. Это было жутко, страшно до сумасшествия и крови из носа от давления мыслей. От каждой такой картины сердце пропускало удар, грудь сжимал ужас, медленно подбираясь к горлу. Лаури просто с ума сходил, делал все, чтобы не видеть этих леденящих сознание теней. Он как мог избегал старых зданий, за что раньше получал насмешки от сверстников, но и они не заставили бы Лаури снова идти со всеми и пугаться темного угла, где никого не было. Юленен честно хотел помочь этим людям. Несмотря на все, что он говорил, он любил людей. Лаури был одновременно в обоих мирах, но для прошлого он был таким же призраком, как остальные для него. Юлёнен после каждой спасенной души грезил переступить черту между мирами, не важно в какую сторону, только лишь не стоять между ними и нигде, только узнать, как и для чего он здесь, на что способен. Но это было невозможно, Лаури не знал, почему, но просто не мог сделать шаг в сторону. Он не всемогущий, не легенда и не спаситель. На его пути к цели было больше боли, чем радостей. Всего несколько спасенных душ против множества таких же, которым нельзя было помочь, которым было суждено остаться, ослабеть и до скончания веков гулять сквозняком и бледными тенями по земле.***Призрак был странным. Он никогда не показывался, но иногда шел на контакт, будто только когда ему становилось скучно. В приступах злости, Лаури даже раздражал этот призрак, ведь все остальные души, находящиеся в этом мире, всегда сбегались к нему толпами, прося помощи, а этот даже не показывался. Но от любви до ненависти и обратно?— один шаг, и скоро Юлёнен смирился с таким соседством. Он всеми силами искал дом, где не было бы никого, но на своего полтергейста не жаловался?— тот был тихим и только изредка дергал Линту за перья в волосах и переворачивал страницы его тетрадей со стихами. Пернатый никогда не слышал его голоса и решил считать, что призрак немой или слишком слаб, чтобы разговаривать, что с ним можно общаться лишь со спиритической доской. Он не показывался, спиритическая доска его не интересовала, но его присутсвие было очевидно. Можно было не говорить про причудливые тени от свеч?— Линту всегда знал, когда он не один. Лаури был близок к тому, чтобы сдаться и бросить это дело. Наверное, он возомнил о себе слишком много, считая, что сможет всех спасти и все в этом нуждаются.—?Ну же, покажись. Что с тобой случилось? За окном проехал автомобиль и снова наступила тишина, не считая резких порывов ветра на улице, ударяюшихся в окно. Пламя свечей вдруг дрогнуло и указатель, который придерживал Лаури кончиками пальцев, вдруг пополз по доске. Линту чуть не взвизгнул от радости, но острый конец стрелки показал на ?нет?. Но на этом он не сдался.—?Скажи хоть имя? Пожалуйста? Указатель оставался на месте, хотя Лаури отчаянно продолжал ждать чуда. Секунда, две, пять, десять?— ничего. ?Неужели на этом все???— Мелькнуло в голове у Юлёнена, от чего тот почти расстроился. Но вот указатель снова пополз по доске. Уже не на ?нет?, по буквам. ?В?. Лаури мелко дрожал от волнения. Он отчетливо боковым зрением видел тень по другую сторону стола, почти даже не тень, а человека. Он сидел прямо перед ним, двигая указатель. Не было ощущения, что призрак появился откуда-то, будто он тут сидел всегда, но Юленен его просто не замечал. Линту не решался поднять голову, рассматривая руки духа. ?И?. Пальцы были длинные и тонкие, с почти стершимся черным лаком на ногтях. В свете свечей поблескивало несколько колец, металлические или серебряные, широкие. Сами руки призрака какие-то аристократично-изящные, бледные, их движения плавны, продуманы и уверенны. ?Л?, петля и ?Л?. Запястья тонкие, без браслетов, но из-под длинного черного рукава, кажется, куртки или пальто, виден край татуировки, похожей на языки пламени. Наверняка она тянется до самого плеча. Лаури выдохнул на ?Е?. Стрелка остановилась.—?Вилле. Значит так тебя зовут. Красивое имя. По телу Лаури прошла дрожь. Он не поднимал глаз с рук Вилле, тот тоже не смотрел. Но в этот же момент погасли свечи. Лаури вздрогнул, почувствовав легший на него тяжелый взгляд, но не решился поднять голову. Он почти кожей чувствовал, как призрак его рассматривает. Чувство было странное, не похожее на обычных призраков. Те смотрели с холодом, отстраненностью, часто с отчаянием и болью, недоверием. Совсем как… люди. Свечи зажглись снова, Лаури, наконец, поднял глаза, но никого не было. Он не исчезал, призрака просто будто не было здесь, будто Юленену показалось.—?Вилле, что с тобой случилось? Почему ты здесь? И снова никакого ответа. Указатель больше не дрогнул. Видимо, призрак не помнил или не хотел об этом говорить, и пернатый решил не допытываться. Он не стал давать ложных обещаний, что спасет его, втираться в доверие. У призраков есть все время этого мира, они гораздо более проницательные, а неисполненные обещания о покое еще долго гложат, не давая заснуть по ночам.—?Может, хоть расскажешь, кто ты? Чем занимался?—?Нет бы что поинтереснее спросить. Линту снова вздрогнул. Голос был низким, хрипловатым, завораживающим. Красивый, чистый финский акцент, четкое произношение. Каждая произнесенная звонкая буква отдавала вибрацией из груди, паузы были недлинными, но понятными и придавали выразительности и уверенности. Легкий смешок и негромкая речь показывали на то, что Вилле чувствовал себя вполне спокойно и был доволен произведенным эффектом. Лаури напрягся. Он снова не открывал взгляда и рук от доски, боясь повернуться на голос, который вполне имел определенный источник у парня за спиной.—?Тебе нравятся мои перья? Лаури снова услышал тихий смешок, потом какое-то щелканье и почувствовал запах сигарет, будто призрак был вовсе не призраком, а вполне реальным человеком. Заданный вопрос уже заставил его стыдливо вжаться в стул, но Вилле, похоже, он понравился больше, чем вопрос о прошлом.—?Да, они такие глупые. И забавные. Ты можешь так не напрягаться.—?Если я обернусь, ты не исчезнешь?—?Дай подумать. Если ты пообещаешь мне кое-что.—?Я не даю обещаний неживым,?— Парень нервно сглотнул, замолчав. Возможно, это было сказано слишком резко, но он придерживался этого и сразу обозначал границы, которые не будет переступать.—?И правильно делаешь. Ладно, можешь повернуться. Лаури успел удивиться такому отношению. Если кто-то пытался его обмануть, заставить рисковать, поменять их местами, то Вилле… Ему будто было просто интересно. Он будто просто развлекал себя. Юлёнен обернулся. В двух шагах от него стоял молодой мужчина, опираясь на окно и держа в длинных пальцах с кольцами сигарету. Он смотрел куда-то в сторону и вниз, будто задумался над чем-то своим. Будто это был обычный спокойный разговор двух знакомых людей. Вилле изящным движением поправил длинные темные кудри, упавшие на лицо и все-таки посмотрел на собеседника. Лаури замер, всматриваясь в его глаза, то ли голубого, то ли зеленого цвета, такие глубокие, излучающие спокойствие и интерес. Призрак не был таким, как многие другие. Он знал о том, что умер, знал о своих возможностях, пользовался ими и был… Спокоен. Не в постоянной панике и истерии, не просил о помощи и избавления от его мучений. И не выглядел как душа, которая мучается. Будто он пребывал здесь по своей воле.—?Почему ты раньше со мной не говорил?—?Присматривался. Мало ли, дурак какой.—?Ну спасибо,?— Выдавил пернатый. —?И много дураков попадалось?—?Много, поверь. На самом деле, с ними интересно, но не долго. А ты интереснее, сложнее. И не похож на… Людей.—?Могу то же и про тебя сказать. Ты не похож на призраков.—?Уж прости, что не оправдал твоих ожиданий. Я других не встречал, не знаю, какими должны быть призраки,?— Вилле сделал затяжку и выдохнул облако дыма. Курящий призрак, который пускает настоящий дым? Родители Лаури бы его убили, если бы такой призрак обнаружился в их доме. Лаури даже поморщился: он сам курил редко, да и более легкие сигареты. Вилле склонил голову набок, от чего несколько каштановых прядей упало с плеча назад. —?Ты чего?—?Не очень люблю запах сигаретного дыма,?— От этих слов призрак будто даже удивился, приподняв брови, но потом вернулся в свое спокойно-расслабленное расположение.—?Ну вот, даже будучи призраком мне не дадут покурить там, где я хочу,?— Насмешливо-возмущенно фыркнул Вилле, тряхнув головой. —?А то всегда ?Вилле, не кури в помещении и вообще не кури, у тебя проблемы со здоровьем?… Думал, хоть после смерти можно будет, а вот нет.—?Так ты поэтому… —?Лаури замялся, вдруг смутившись неизвестно от чего.—?Нет. Думаю, курение было бы последней вещью, которая бы могла меня убить,?— Глаза Вилле будто сверкнули в полутьме. Лаури задумался. Видимо, Вилле был рисковым парнем по жизни, как минимум, рок-звездой или актером. И все-таки Линту не мог оставить тот факт, что призрак был в курсе своей смерти и был так спокоен. Так не бывает.—?И все-таки, Вилле. Что тебя здесь держит?—?Знаешь, я хотел попросить тебя пообещать…?— Вилле прервал телефонный звонок. Лаури тихо выругался на свой телефон, достал его из кармана и выключил звук. Он повернулся обратно на призрака, собираясь извиниться и спросить, что тот хотел сказать, но никого в комнате не было. Линту показалось, что он только что упустил что-то важное.*** Лаури сидел на кровати и тихо играл какую-то мелодию на гитаре, тихонько напевая под нос слова. В очередной раз подняв голову, чтобы посмотреть на гриф, он снова почувствовал на себе взгляд и увидел боковым зрением очертания человека, поднял на него голову. Перед ним на стуле сидел Вилле собственной персоной, но на этот раз не было в нем той насмешки и пафоса, как на чердаке. Лаури доиграл песню, не отрывая взгляда от глаз призрака и приглушил струны.—?Ты умел на гитаре играть? —?Поинтересовался Юленен.—?Почему умел? Сейчас умею. Давай сюда гитару,?— Он поднялся, так же грациозно, и подошел, протянув руку. Линту усмехнулся. Все таки он был просто призраком… Хоть и пафосным.—?Ты же не можешь… —?Начал говорить Лаури, но замолчал и удивленно посмотрел на Вилле, когда тот взялся за гриф. По настоящему, крепко и бережно, чтобы не уронить инструмент. Нет, он не был обычным призраком. Вилле взял гитару и сел рядом, перебирая струны и закрыв глаза, как, наверное, сделал бы, если бы закурил после долгого перерыва. А потом он начал играть. Действительно хорошо, увлеченно, с упоением, зажимая струны с явным профессионализмом, не пережимая и не давая им звенеть. И Лаури ни на секунду не засомневался, что песня, которую призрак играл, была про любовь.—?Как красиво. Ты написал?—?Да, когда-то занимался этим.—?А потом?—?А потом оказалось, что с чем бы тебя ни похоронили, ты не сможешь этим воспользоваться и забрать с собой.—?Так тебя держит гитара? —?Попытался сделать догадку Лаури, но тут же по взгляду понял, что зря.—?Чего ты привязался к одному вопросу? Ничего меня не держит, я просто хочу быть здесь, а не находиться в бесконечной и вечной пустоте, в раю, в аду или что там меня ждет дальше, не важно. Просто дай мне поиграть на чертовой гитаре. И он играл. Так, как из знакомых Лаури не играл никто. С таким чувством и наслаждением, что Юленену даже стало жаль призрака, что у него не было возможности брать в руки инструмент. Он даже перестал задаваться вопросом о том, как тот эту возможность получил.*** Лаури не мог сосредоточиться, он волновался. Просьба Вилле не показалась ему странной, он сам не понимал, почему волнуется. Призрак устал быть призраком в полном одиночестве, просто попросил коснуться рукой его руки. Но у них упорно не получалось. Вилле смотрел за нервными движениями Юленена с интересом, склонив голову, а не раздражением, даже когда в очередной раз их руки проходили сквозь друг друга.—?Почему ты так нервничаешь?—?Я не знаю, честно, извини. Это странно.—?Что странно?—?Как ты взаимодействуешь с вещами из моего мира? Откуда у тебя сигареты и… Почему ты не можешь меня коснуться, а выдернуть мне перо?— в два счета? —?Лаури почувствовал некоторое облегчение, свалив на Вилле все эти вопросы, что так давно в нем засели.—?Не знаю, так вышло. Из кармана. Не знаю. Еще вопросы?—?А можно более развернуто? —?Лаури нахмурился, понимая, что ожидал не этого.—?Нельзя. Руку вдруг обожгло холодом и Линту дернулся от неожиданности. Мысли вернулись на насущную проблему, заставив забыть все вопросы и возмущения на ближайшее время. Он никогда еще не касался призрака вот так. Вилле кивнул сам себе, снова протягивая руку, Лаури сделал то же самое. На этот раз прикосновение не было таким ледяным, наоборот, теплым. Пернатый замер, перестав дышать на несколько секунд, чувствуя, как по спине бежит холод, а в глазах плывет. А потом тепло снова пропало, призрак тяжело опустил руку на пол, послышался глухой удар кольца о пол.—?Это труднее, чем я думал,?— Выдохнул Вилле. —?С предметами было проще.—?Ты ведь не призрак. Призраки так не могут. Кто ты? —?Лаури едва выдавил из себя слова, смотря на пальцы. От их концов и до позвоночника гулял холодок. Странное чувство сковывало его всего, заставляло дрожать где-то внутри груди.—?Не знаю. Никогда не задумывался, кем я могу быть, кроме призрака… —?По усмешке было очевидно, что Вилле просто подшучивает.—?Я сейчас серьезно. В ответ на это призрак пожал плечами.—?Давай еще раз.*** Песня была полностью завершенной. Вилле играл на одном инструменте, но ему не нужно было более ничего?— ни барабанов, ни другой гитары, ни баса. Он играл неторопливо, ритмично, плавно касался пальцами струн. Со стороны выглядит просто, но Лаури не смог бы это повторить ни с первой, ни с пятой попытки. По крайней мере, ему так показалось. Лаури не был мастером инструментов, даже со своим голосом не всегда справлялся на отлично, но кроме музыки ничего не умел, да и не сильно стремился. Музыка была тем, чем он жил. Вилле, кажется, понял бы его, но Лаури вряд ли решился говорить о том, чем ?живет призрак?.—?А ты придумываешь новые песни? —?Тихо поинтересовался Лаури. Вопрос о том, что держит Вилле все еще был важен. Даже если тот не стремился спастись, то Юлёнен был обязан узнать ответы на свои вопросы, начиная с того, почему душа Вилле не хочет покоя и заканчивая тем, почему эта душа руководствуется разумом, а не чувствами.—?Чтобы писать, нужно проходить через боль, любовь, что угодно… А сейчас нет никаких чувств. В смысле, достаточно сильных, чтобы заставить меня писать. Или… Тебе снова просто интересно, почему все так?—?Ты прав. —?Лаури не видел смысла отпираться.Призрак уже догадался, но кроме этого, пернатый просто не хотел врать. Он почти мог назвать Вилле другом.