А-а-а, заметила наконец? (1/1)

На дворе была уже середина мая?— прекрасная пора. Природа могущественно демонстрировала свою силу через каждую сочную травинку, через каждый цветок, через каждый обогреваемый солнцем листик. Земля, отдохнувшая и напитавшаяся за зиму радушно приняла все посевы, и теперь растила их для благодарных детей?— жителей Слободы.Жизнь Никитиных словно тоже наконец-то расцвела. Михаил недавно вернулся с плавания и уже готовился к новому походу. Каждый из них был удачнее и спокойнее предыдущего: они обходили все шторма, не натыкались на разбойников ни в морях, ни в заморских городах, товар выручали добрый, дорогой. Александр на своей службе был успешен. Имя его шло впереди самого стрельца?— все знали кто в Воробьёвых полках самый удалой стрелец. Лена же была очень счастливой. Она ни в чем не нуждалась, даже наоборот, всего у неё было с излишком, рядом с ней всегда были подруги и Настька с дитём, с Фёдором они виделись часто, и всё у них было хорошо.—?Спасибо, Еленушка,?— довольным голосом сказал купец, когда Лена подала ему полную крынку молока после плотного обеда,?— Ты садись, садись подле.Мужчина похлопал шершавой ладонью по скамье. Девушка молча выполнила просьбу.—?Когда нам сватов-то ждать, дочка?Естественно, она не ожидала такого вопроса. Лена растерянно взглянула на отца, а потом опустила глаза. Она заметно занервничала и стала теребить конец косы.—?Я как раз пока дома. Говорил тебе чего твой Федорушка?—?Говорил, папенька,?— нехотя вымолвила девушка. Она понимала, что её ответ оставит отца недовольным.—?Ну? Чего говорил-то?—?Что незачем нам сейчас жениться, папенька. Он ведь уедет скоро, а молодым вместе быть надо…—?Значит с ним поедешь.—?На что я ему там,?— она подняла грустные глаза на Михаила,?— он постоянно занят. Буду сидеть в четырех стенах? Так я и тут могу, дома…Михаил хмурится и шумно выдыхает:?—?Шестнадцать лет девке…Встает из-за стола и уходит из горницы. Лена осталась одна в молчании, и слышно было только как отец её удаляется вглубь избы.Приближался июнь. Пару дней шёл дождь, но потом стало сухо и тепло. В такую погожую погоду грех было сидеть дома. Михаил был в очередном своём походе, Александр?— на службе, а в избе Никитиных, которая, к слову, стала краше из-за увеличивающейся прибыли купца, были сейчас только Настька с сыном да Елена. Утром они вместе кашеварили, да пекли, сейчас же, когда мальчишка был уложен на дневной сон, девушки отдыхали. Никитина, умевшая неплохо читать и имевшая у себя несколько книг, развлекала няньку чтением, а когда и это им опостыло, засобиралась гулять.—?С Фёдором пойдёте, али с девками?—?С Фёдором. Мы ещё на той неделе условились.—?Вот и правильно,?— одобрительно кивала Настька, которую клонило в сон вслед за сыном,?— Как у него там в Москве дела?—?Говорит, что хорошо, что служит теперь царёвым опричником…—?А что это значит-то?— опричник?—?Не знаю, Настенька, право, не знаю. Но должно быть что-то хорошее, раз Феденька так радуется.—?Должно,?— зевнула она, но потом подскочила с места,?— Давайте я помогу Вам облачиться, сударыня.Лена с благодарностью кивнула. Тогда Настя помогла надеть её новый летник с расшитыми бисером рукавами, переплела тяжёлую косу да повязала такую же расшитую лобную ленту.—?Ну красавица, сударыня! Ай-да купеческая дочь! Ни одна московская барыня вровень не встанет!—?Полно тебе, Настенька, полно! В краску же вгонишь, ну!—?Простите, сударыня, но вы, право, такая хорошенькая! Глупцом будет Ваш Басманов, если Вас в жёны не позовёт!Лене было неприятно каждый раз, когда об этом говорили. Она и сама понимала, что по-хорошему он должен вскоре к ней посвататься, но также понимала, что это вряд ли скоро случится, но ничего сделать с этим не могла. Она посмотрела на Настьку строго, и та взгляд поняла.—?Простите меня, сударыня. Не подумавши я.Разумеется, злиться на неё Елена не могла, а потому выдохнула, легко улыбнулась в ответ и отправилась на долгожданную встречу.Встретиться они условились недалеко от главной улицы, чтобы пройтись по холму, а потом спуститься в низину и к пруду, где они познакомились. Когда Никитина подошла к обусловленному месту, Фёдор уже был там. На нём было обычное узорчатое облачение, не опричное, но что-то в его внешнем виде всё равно не давало покоя. Она снова и снова осматривала его, её взгляд будто цеплялся за что-то, но это что-то вновь ускользало.—?Чего? —?вместо приветствия произнёс Фёдор.Но едва Лена успела раскрыть рот, как он снова спросил:—?А-а-а, заметила наконец?Улыбка растянулась на его лице.—?Нет, не могу понять, Федя,?— растерянно ответила она.Басманов рассмеялся, потом резко сократил расстояние между ними и наклонился так, что его лицо было прям у лица Елены. У неё даже перехватило дух.—?Посмотри внимательно,?— проговорил он, вглядываясь в её ведьмовские зелёные глаза.Сейчас, когда его длинные тёмные волосы заколыхались, и он был достаточно низко, Лена разглядела небольшую золотую серьгу.—?Нравится? —?он снова выпрямился.—?Нравится. Красиво,?— заключила она.Серьги у мужчин не были редкостью, но Фёдору это украшение придавало особенной загадочности, от которой купеческой дочери было сложно отвести взгляд.—?Ты тоже красивая,?— подмигнул он.Девушка засмущалась, потупила взор, а опричник ласково провёл рукой по её щеке, от чего она сначала даже немного испугалась.—?Пойдём?Лена кивнула.Гуляли они долго. Были и в лесу, где зверья всякого увидали, и в пруду руки-ноги помочили, сидели на поляне?— вся в цвету, сплели друг другу венки. Лена сидела, на её коленях лежала голова Фёдора, а венок его покоился у него на груди, что ровно вздымалась и опускалась. Она смотрела на Басманова ласково и тепло, поглаживая его почти чёрные волнистые волосы, разметавшиеся по подолу её летника, пока он отдыхал, прикрыв глаза. Ни одна худая мысль не тревожила сейчас девичье сердце. Оно было полно светлой и чистой любви, истинным покоем, счастьем и надеждой, что милый её чувствует то же самое. Лицо его было умиротворённым, можно было разглядеть даже детскую беззаботность. Никитиной было сложно соотнести этот искренний образ Фёдора и его службу в Москве. Должно быть, там он держался особенно серьезно и по-взрослому. Как Сашка, например. Так на него взглянешь?— серьёзный, даже строгий в своей красной стрелецкой форме, а как дома дурачиться начнут, так сразу видно?— вот он её родной братец Сашка.Они сидели на лугу так ещё немного времени, пока не стали слышны громче голоса. Это выходили по делам разным из домов слободские люди. День к закату шёл, а потому работать на улице было легче. Фёдор открыл наконец глаза, взглянул на Лену и смешно поморщился от солнечных лучей.—?Придумал.Девушка посмотрела на него с немым вопросом в глазах.—?Пойдём,?— он поднялся с колен её, а затем встал на ноги и протянул ей руку.—?Куда пойдём?—?Подальше от людских глаз. Знаю я одно место,?— он повёл Елену за собой.Как только Никитина увидела перед собой небольшое деревянное сооружение, притормозила.—?Житница?—?Да. В такое время там никого не бывает. Посидим вдвоем, в тишине. Али не хочется тебе? —?он лукаво улыбнулся.—?Отчего же не хочется.—?Вот и пойдём.Житница была полупустая: по углам стояло по несколько мешков зерна, сена тоже было мало?— за зиму запасы истощали, а новых заготовить не успели.—?Поднимемся на чердак? Всяко удобнее, чем на голой земле сидеть,?— предложил Фёдор.И правда, чердак хоть был устлан соломой?— мягче, чем внизу, поэтому Лена согласилась. Они взобрались по приставной стремянке из деревянных прутьев и разместились наверху.—?Чего так далеко села? Не кусаюсь я,?— заулыбался он,?— Иди ко мне.Никитина подсела ближе. Тогда Фёдор приобнял её, прижав к себе, а Лена положила голову ему на плечо. Они сидели так долго, то молчали, то разговаривали. Басманов рассказывал купеческой дочери о Москве, о царе, об опричнине, что цели у них благие: грызть врагов царя да измену из страны выметать, Лена лишь украдкой вопросы задавала, да Фёдора хвалила.—?Хорошо с тобой, Елена. Женой хорошей будешь: и слушать умеешь, и словом нужным поддержать…—?И с хозяйством я хорошо управляюсь, Феденька…Но Фёдор её уже не слушал. Он медленно потянул её на себя, и они легли. Купеческая дочь слегка удивилась, но значения сему действию не придала. Опричник уткнулся носом в её макушку, одной рукой всё ещё приобнимая её. Всё было хорошо, пока Елена не почувствовала, как Басманов задирает подол её летника и проводит большой тёплой ладонью по её ноге от колена по внешней стороне бедра. Сердце заколотилось, дыхание спёрло, и вся она будто похолодела и напряглась. Ей стало ужасно страшно, она резко поднялась и вцепилась в его руку.—?Феденька, стой! Не надо! —?голос её дрожал, в глазах застыли слёзы.Фёдор тоже поднялся. На него будто вылили ушат ледяной воды: он не ожидал такой реакции. Он тут же убрал руку и, широко распахнув глаза, наблюдал за девушкой. Она стала передвигаться к краю, чтобы спуститься вниз, но в таком потрясении у неё это вряд ли бы вышло. Он ринулся к ней и ухватил за руку:—?Тише, расшибёшься сейчас! Прости, ты слышишь? Прости меня, Елена!Она старалась высвободить руку, но это было безуспешно.—?Я напугал тебя, прости, я не подумал, я больше так не буду, обещаю!Она наконец услышала его и перестала стремиться спуститься.—?Отпусти.—?Отпущу, только ты не уходи,?— потребовал опричник.Никитина недолго помолчала, потом ответила:—?Не уйду.Басманов послушно выполнил её просьбу и молча сидел в ожидании, что же будет дальше.Никитина потёрла руку, где держал её Басманов, а потом стала приводить себя в порядок: убрала соломинки с косы и плеч, с летника, поправила лобную ленту, потом развернулась к нему боком и посмотрела обиженным взглядом. Она не узнавала эти серые глаза напротив.—?Покаялся я пред тобой уже, Елена. За тобой право меня простить,?— он опустил глаза.