Глава 43. (1/1)

Султан все ещё стоял, пристально смотря в растерянные льдистые глаза английского короля.—?Говорите правду,?— слегка оскалился Салах-ад-Дин, переводя взгляд своих горящих глаз на бывшего иерусалимского барона.—?Нам открыли, что Прокаженный любил вас,?— выдавил из себя Балиан Ибелин, ёжась под взглядом султана.Ричард Львиное Сердце прищурился, отведя взгляд: он заметил подозрительное движение за подушками, сложёнными в куску возле стены шатра.—?Кто открыл? И почему вы посчитали это правдой?Салах-ад-Дин подошел ближе к своему пленнику.—?Думаю, не найдётся такого человека, которому не была бы известна честность главного советника.—?Не спорю. Что ж, он открыл вам правду. Но опасную правду,?— рука сирийского, египетского и палестинского султана угрожающе скользнула по рукояти сабли.В взглядах говоривших читались столь разные эмоции?— если у Балиана был испуг и изумление, то у Салах-ад-Дина глаза пылали гневом из-за обмана. ?Гляделки? вскоре прервал недоуменный возглас Ричарда:—?А ты что тут делаешь?!Балиан и Салах-ад-Дин резко обернулись. Увиденное заставило Ибелина засмеяться, согнувшись, а султана?— закатить глаза и слегка усмехнуться.Ведь под этой грудой подушек, раскиданной Львиным Сердцем, с страдальческой миной лежал Имад-ад-Дин.***Звезды в ночном небе. Казалось бы, если живешь в Царстве Небесном, то до них можно дотянуться. Но они здесь такие же неприступные и далекие, как и в земной жизни. И расстояние от одного из балконов дворца Иерусалимского королевства до звёзд такое же большое, как и до короля Востока.Балдуин опустил голову. Он искренне пытался хоть на время позабыть о боли, щемящей сердце, но у него не получалось.—?Салах-ад-Дин… Юсуф,?— прошептал король, прикрыв глаза.Имя султана для Прокаженного было музыкой, нежной и услаждающей слух, одной из восточных музык, вызывающей приятные воспоминания…Но через некоторое время Балдуин вновь поднял свою голову. И глаза цвета неба перед грозой вновь поймали переменчивый свет белоликой императрицы ночи, прекрасной луны.***—?Брат? —?Амори, король Иерусалима, предшествовавший Балдуину IV, оторвался от чтения.—?Да, это я,?— Балдуин III с задумчивым видом стоял в дверном проеме, облокотившись на косяк.—?С чем пожаловал?—?По поводу твоего сына,?— старший брат Амори выпрямился и прошёл дальше, к окну, открытому настежь.—?С ним что-то не так? —?беспокойство возникло в голосе Амори.—?Ты помнишь, как мы попали в грозу?—?Да.—?А помнишь ещё то, какого цвета было это небо?—?Да…—?Так вот,?— Балдуин повернул голову и взглянул через плечо на своего младшего брата. —?Такого же цвета были глаза у Балдуина, когда болезнь не начала разъедать его, верно?Тут Амори понял, к чему клонил его предшественник и брат.—?Ты имеешь в виду, что с моим сыном что-то не так? Но он вроде полностью поправился.—?Мне кажется, что он поправился только телом. Но не душой,?— вздохнул Балдуин III. —?Что-то не даёт ему покоя. Но что именно?Дядя Прокаженного тогда был очень близок к истине.И, действительно, цвет неба перед грозой не были настоящим цветом глаз Прокаженного Короля?— на самом деле это был цвет грозового неба, более насыщенный и красивый, в котором солнечные блики казались молниями, от того глаза сами становились грозой…