Глава 29. (1/1)
Солнце не сияет на небе, становившемся темно-синего цвета. Время царствования сиятельной императрицы ночи, белоликой луны; звезды горят на ночном небе.?Возможно, мне стоило выбрать другого учителя?,?— снова и снова в мыслях султана Египта и Сирии с достоинством отвечал Имад-ад-Дин.Сам военный советник сидел напротив Салах-ад-Дина, погрузившись в свои размышления.-Имад… Почему? —?вырвалось у Салах-ад-Дина.Имад-ад-Дин от неожиданности растерянно наклонил голову набок:-Что почему?-Другого учителя.Советник приподнял брови.-Ах, это… Я пощадил его, потому что он когда-то пощадил меня. Из-за того, что и вы сами тоже проходили через это, господин.—?Да. Он тоже пощадил меня при Монжизаре. Но в нем было не только благородство, спасшее меня… В его сердце были более сильные чувства… —?вздохнул с болью Салах-ад-Дин, решая раскрыться своему бывшему ученику.—?Более сильные чувства? —?опешил Имад-ад-Дин, осознавая, как похожа на его жизнь жизнь его господина и повелителя.—?Да. И, как ни странно, этот молодой, совсем юный, король сумел достичь того, чего не могли достичь все мои жёны и наложницы… Он, христианин, заставил мое сердце пылать! Хоть мы оба и понимали, что его жизнь будет недолгой, все же я не ожидал, что она так скоро прервётся. И все. Его больше нет, а значит нет и радости в том, что я стану завоевателем Иерусалима?— страны, потерявшей столь благородного царственного рыцаря… А ещё и идеального для меня плен… —?Салах-ад-Дин на последнем слове замолк, искоса с тревогой поглядывая на своего бывшего ученика.Имад-ад-Дин с задумчивым взглядом кивнул и тихо прошептал:—?Нет нужды стыдиться, повелитель. Я тоже полюбил христианина, который стоял надо мной и втыкал меч в песок, говоря о том, что пощадил меня… Простите, что раньше вам не сказал?— барон Балиан Ибелин стал тем, кого я полюбил всем сердцем. И потому я не желаю участвовать в этом бою под стенами замка, за который он давал отпор.—?Барон Ибелин… Стоит ли он такого великодушия с твоей стороны? Что ты отказался от участия в осаде?—?Да. Он прямодушен и благороден, я не слышал о нем ничего дурного,?— твёрдо сказал Имад-ад-Дин.Салах-ад-Дин промолчал, с грустной улыбкой смотря на звёзды.—?А кто был этот человек? —?уже зная ответ, спросил советник, нарушая тишину.Салах-ад-Дин вздрогнул. В глубине его сознания насмешливо сверкнули глаза цвета неба перед грозой.—?Он… Последний король. Рыцарь, павший в бою с непобедимым врагом. И звали его… Балдуин IV Иерусалимский.?Как можно любить прокаженного???— нахмурился Имад-ад-Дин.Он знал, каким будет ответ?— и все же… Это слишком!—?Балдуин Прокаженный?При последнем слове Салах-ад-Дин вскинул голову, испепеляя советника взглядом.?Ему ещё и больно это слышать…??— округлил глаза Имад-ад-Дин, поражаясь силе любви султана Египта и Сирии.—?К завтрашнему бою войска готовы?—?Да, повелитель.—?Значит это будет последний день осады… Стена рассыплется в прах под ударом тарана, и мы ворвёмся в замок,?— не терпящим возражений тоном сказал Салах-ад-Дин.Имад-ад-Дин поморщился, вновь подумав о бархате карих глаз барона Ибелина.Двадцати четырёх лет человек стоял возле окна королевских покоев. Прохладный ветер дул в его лицо, дыша ночной свежестью. Вздохнув, человек отошёл от окна и вышел из покоев, исчезая в тьме неосвещенных коридоров. И только глаза цвета неба перед грозой сверкали в этой тьме. Он шёл на звуки голосов и веселой музыки.—?Опять пир тут устроили,?— невольно улыбнулся мужчина, входя в столовую замка.Увидев насмешливую усмешку, огонёк в глазах и притворно-сердитое выражение хозяина замка, слуги улыбнулись. Наконец-то тот, кого они безуспешно пытались развеселить, в хорошем настроении!—?По какой причине? —?спросил пришедший, все шире расплываясь в улыбке.Вперёд вышел главный повар, смущенно потупив глаза. Это был низкий и толстоватый человек со смуглой кожей, имевший чёрные усы и маленькие карие глаза, вечно бегавшие туда-сюда.—?Пока ни по какому… Но, говорят, сарацины уже начали завоевание Иерусалима. И сейчас лишь последний замок остался у них на пути, а обороняет этот замок уже третий день молодой рыцарь. Человек, недавно занявший высокое место,?— низкий, похожий на потрескивание огня, голос повара раздавался в тишине. —?Тот, о ком будут слагать легенды. Тот, кого назовут последним истинным защитником Иерусалима. Барон Балиан Ибелин, сын Годфри.Балиан Ибелин, сын Годфри. Тот, кого назовут последним истинным защитником Иерусалима.Иерусалим… Слово, заставившее сердце короля затосковать. И ещё одно сразу пришло на ум. Имя человека, заставившего Балдуина затосковать по жизни на земле ещё сильнее. Имя предводителя сарацин.Имя того, кого Балдуин любил.?Салах-ад-Дин, мы ещё встретимся…?…Карие глаза, в которых пляшут огоньки беспокойства и бессилия. Они смотрят на него с тем отчаянием, которое Балдуин испытывает сам.-Король Востока… —?с трудом шевелит губами молодой король. —?Ты навсегда в моем сердце… Прощай, мы ещё встретимся…Тьма накрывает его. Он ничего не видит, пока не чувствует свободу вместо скованности… Он остекленевшими от горя глазами смотрит на неузнаваемое тело в белых одеяниях и на султана, почти воющего от бессилия. Но ему пора…—?Ну раз так, то я с вами! —?воскликнул король Иерусалима, пытаясь успокоиться.—?Да продолжится пир! —?радостно крикнул повар.***…Крики умирающих звенят в ушах. Грохот падающих лошадей. Сарацины уже с победным воем соскакивают с арабских коней и окружают захваченных, придирчиво осматривая христианских коней. Немного позже Балиан поднимает голову, щурясь от луча, отраженного саблей. И смотрит в глаза цвета блестящего лезвия сабли… —?У нас ещё много работы! —?заорал один из трудящихся, тряся за плечо вновь заснувшего барона. —?Не время спать!?Но я долго не спал…??— мысленно возмутился барон, поднимаясь.Опять один и тот же сон. Опять глаза цвета блестящего лезвия сабли… Опять улыбка Имад-ад-Дина… И от этого никак не избавиться…—?Будьте готовы к завтрашнему утру, это все, о чем я прошу,?— устало повторил Балиан Ибелин.