4 (1/1)
"Если бы Смерть пришла за этим… существом как во всяких притчах, уже через пару часов спокойных разговоров за чайком она бы добровольно согласилась стать его рабыней и пошла бы мыть полы совершенно счастливой. Он может уболтать кого угодно на что угодно," – с этими мыслями Джон (или уже стоит начать называть себя Джоан?), мрачно разглядывая чаинки, пытался понять, как он мог согласиться, что лучше для него судьбы не найти, кроме как всю жизнь ублажать кого-то, быть домохозяйкой и засыпать лестью. Ну просто женский идеал. Правда, минут через сорок разговор, кажется, начал надоедать Мастеру, и тот прозрачно намекнул, что в следующий раз со своими сомнениями и возражениями Джон будет послан куда подальше, а такая судьба хотя бы подразумевала наличие свободного времени и низкой смертности. Да и оставаться рабыней в этом мирке он не собирался в любом случае, так какая разница, на кого его будут учить? Разве он не привык еще к боли и унижению? А тут, по крайней мере, его будут развивать и следить за здоровьем, возможно, что-то и в жизни пригодится. Мастер ушел, похвалив за неконтактность с незнакомцами и пообещав наградить за это позже. Ему нужно было прочитать как минимум три главы книги по этикету для рабов. Книжка была вполне содержательной и полезной, но до ужаса раздражающей из себя. Во-первых, авто был твердо уверен, что все его читатели – идиоты, которым нужно объяснять по пять раз, во-вторых, казалось, он поставил своей целью не научить его с какой стороны от тарелки салфетки класть и как низко кому кланяться, а внушить, что каждый свободный невероятно крут, хозяин – царь и бог, а читатель просто крыса, которую почему-то все терпят не смотря ни на что, за что нужно быть благодарным до гроба. Ну, может, написано было немного иначе, но после десятого намека на то, как подобострастно нужно обращаться с людьми Джон просто не смог сдерживаться дальше и швырнул ее об стену.- Что-то не так?Это ж надо было вернуться именно в этот момент.- Простите, я думал, что меня никто не видит. Вряд ли это чтиво вообще кого-то оставит хладнокровным. Это намек на то, что я слишком дерзко себя веду? - Вовсе нет. Очень многие аристократы до ужаса высокомерны и любят, когда перед ними выслуживаются. Мне тоже это не нравится, но тебе придется к этому привыкнуть, таков этот мир. Зато я был бы рад, если бы со мной ты вела себя раскованней, уже следовало бы принять, что я не собираюсь вредить тебе. "Да, именно вешаться ем на шею после этой книги и разговора у и хочется," – подумал Джон, - "однако говорить ему это явно не следует".- Простите, господин, трудно быть довольной, откровенной или расслабленной по заказу. - Я понимаю, это скорее пожелание. Ты прочитала сколько я просил? - Да, даже на главу больше. Мне следует пересказать?- Замечательно! Честно говоря, я даже не ожидал, что ты продержишься так долго, эта книга многих доводила то криков и даже до слез иногда. Думаю, лучшей наградой будет не читать ее больше, м? Подлизываешься? Ну, не худший вариант.- Однозначно. Что я могу взять вместо нее? - Отложим чтение до завтра. Сейчас у меня есть для тебя задание получше. Идем. "Один ноль", - подумал Джон, чувствуя, что заинтригован, а не испуган, и был бы даже расстроен, если бы его сейчас отправили спать, - "в принципе, нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться жизнью чуть больше, не зависимо от обстоятельств". Однако, радости у него сильно поубавилось, когда Мастер, приведя его в спальню, приглашающим жестом указал на кровать. - Ты ведь и не рассчитывала, что обойдется без этого, с того момента как попала сюда, верно? Он прав, нельзя упрекать тренера рабов, в принуждении к сексу девушки, только что согласившейся стать наложницей. Но можно было и дать побольше времени на восстановление. Или это еще одна обманка? По взгляду Мастера можно было бы предположить, что он собирается рассказывать ему сказки на ночь или учить медитировать, так что такой вариант вполне возможен. На этот раз у Джона (сколько можно думать о себе в мужском роде?) хватило решимости хотя бы раздеться самостоятельно. Он… она села на кровать сантиметрах в тридцати и вопросительно посмотрела на наставника, пытаясь заставить себя сохранять спокойствие и даже не оглядываться на дверь. Тот одобрительно улыбнулся, беря руку воспитанницы в свои и аккуратно перебирая ее пальцы, словно давая возможность смириться с ситуацией, что-то сказать или сделать. Джоан нерешительно провела рукой по его щеке. Попытки побега или просьбы сейчас были бы просто отдалением неизбежного и порчей отношений с человеком, от которого теперь зависит ее жизнь. Он и сам видит, как ей страшно, нужно хоть как-то зарабатывать репутацию.Мастер отрицательно покачал головой, отводя ее руку.- Я знаю, что у тебя есть опыт и умения, и у тебя еще будет время проявить их, но сейчас не делай ничего. Просто доверься мне, даже если ты не получишь удовольствия, боли я точно не причиню. Что ж, таких как он однозначно учили лишать девственности испуганных маленьких девочек, и опыт в этом у него точно должен быть. В голове Джоан мелькнула какая-то нервная шутка о хорошей возможности для сна, и она невольно мотнула головой, отгоняя ее, осознав движение только поймав встревоженный взгляд Мастера.- Ох, простите, я просто немного задумалась. - Все хорошо. Закрой глаза, постарайся дышать глубоко и медленно.Джоан подчинилась, чувствуя, что краснеет, больше от того, что с ней обращаются как с ребенком чем от ситуации в целом. Она почувствовала, как хозяин наклоняется к ней, мягко поглаживает по волосам, пропуская их сквозь пальцы, очерчивает контур ее ушей и подбородка, проводит рукой по позвоночнику. Интересно, эта нежность наиграна? О чем он думает сейчас? Наверняка через его руки прошли десятки таких как она, может ли он что-то чувствовать к ней? Мастер осторожно надавил на плечи, заставляя лечь, коснувшись рукой ее груди, но тут же отстранившись, видя, как напряглась от этого девочка. "А он умеет казаться бережным и нежным", - проносится в ее голове, в ответ на новые прикосновения. Джоан привыкла воспринимать секс как быстрый и жесткий процесс, выплескивающий максимум эмоций, причиняющий боль. Сейчас она ощущала себя котом, лежащим на коленях человека, решившего расслабиться с книгой у камина после тяжелого дня. Косания не вызывали какого-то "отклика", "невероятного чувства" о каких говорили в романах, которые вызывали легкое презрение у Джоан, но явно не были больше пугающими и неприятными. Она чуть улыбнулась, подставляя шею поцелую, почти жалея, что не должна сейчас даже обнимать Мастера, позволяя его рукам раздвинуть ее бедра. Однако, он просто поднялся с кровати. "Уйти сейчас было бы в его стиле. Вообще бы не почувствовала себя обделенной", - подумала Джоан.Но, кажется, уходить он не собирался. Судя по звуку, он открыл шкаф, взяв что-то с полки. Кажется, поставил на прикроватный столик что-то стеклянное. "Смазка", - догадалась Джоан, - "похоже, ему предстоит долгая работа со мной, если он хочет сделать из меня шлюху". Ощущение чужих пальцев внутри было даже немного разочаровывающем. Она ожидала резкую боль, невероятное удовольствие или что-то еще, превосходящее все ожидания, но ничего подобного. Немного неприятно, немного холодно, немного смущающее. - Ты действительно великолепно справилась. Это требовало большого самообладания и покорности, со всеми моими приказами ты справляешься, пока что, на удивление хорошо. В награду все время до утра можешь провести так, как пожелаешь нужным, можешь, наконец, познакомиться с Колосок как отдохнешь, но учти, что завтра рано вставать. А сейчас мне нужно идти, - тихо произнес Мастер и, поцеловав в щеку воспитанницу, покинул комнату.