Цена человека (1/1)

Сегодня в гильдии рабов проводился очередной аукцион. Каждую декаду тут собирались все высшие чины, чтобы присмотреть себе что-нибудь стоящее. Рабы с клеймом Гильдии особо ценились, так как их воспитанием занимаются лучшие работорговцы, в том числе, сама госпожа Ангелика. Иначе говоря, тут продают только самые качественные и предварительно обработанные самородки.Лучи заката неспешно падали на шпили поместий и верхушки башен Гильдии. Небо наливалось малиновыми красками, а душнота и жара прогонялись вечерним ветром. Лайша, Клод и наш герой уже вошли во внутренний двор.Он представлял собой нечто огромного парка. На главной дороге, как и полагается всем пафосным и богатым зданиям, располагался фонтан из мраморных камней, по краям этой дороги находились коротко остриженные поля, а за ними уже располагались многолетние персиковые сады с тропами и лавками, чтобы любой гость или обитатель этого места мог насладиться всеми его видами.Главная дорога в свою очередь примыкала прямо к небольшой площади перед главным корпусом Гильдии Работорговцев. На этой площади стояла небольшая толпа, судя по одеждам, весьма богатых людей. Но, что показалось странным тому, кто назвал себя Тиго, так это то, что одежды на людях были совершенно из разных эпох. Можно было найти одетого в бархат феодала и деловые костюмы современности. Даже для людей в черных кожаных куртках нашлось место. Все эти персонажи строились в очередь перед входом, где одетые в полный доспех гвардейцы, что-то просматривая в списке, пропускали вышеописанных людей. — Ты смотри, как тут все пафосно, — я не выдержал и заговорил, в ответ на что Клод молча проигнорировал меня и как будто передал что-то взглядом своей спутнице. Та заметно оживилась.— Не забывайся, скиталец. Шутки кончились тогда, когда на нас стали обращать внимание. Одно только движение и ты окажешься одним из тех, кого сегодня будут продавать, и то сомневаюсь, что такое убожество кто-то согласится покупать. Веди себя смирно, так как ты не на балагане, а в настолько высшем обществе, что душа человека, только пришедшего из Туманов, тут цениться меньше, чем дохлая подвальная крыса.И, признаться, слова возымели нужный эффект. Только сейчас я понял, что получить всего и сразу не получится, даже если и иду рядом с какой-то важной шишкой. Если из-за моего поведения пострадает их репутация или они просто оскорбятся недостатком моих манер, то будет хуже в первую очередь мне. Придется все таки побыть тряпкой и помалкивать. Я кивнул Лайше и с тех пор не произносил ни слова до самого входа в здание Гильдии.Мы заняли очередь и медленно, не суетливо продвигались по ней. Чтобы качественно использовать это время я решил рассмотреть поподробнее всех, кто был недалеко от нас. Я не удивился, когда увидел, что большинство гостей, занимающих очередь, пришли с рабынями. Те в свою очередь, были в шелках, кружевах и украшениях, но все же не голые, как большинство тех рабынь, что я видел до этого. Видимо им дорогого стоило выслужиться так, что бы их нарядили и взяли на столь почетное мероприятие. А, вот теперь я и понял, как они выслужились. Некоторые из хозяев резвились со своими игрушками прямо стоя в очереди. Опять хвастаются тем, что может их товар. Хороший товар. А вот хозяева неумелые, раз позволяют себе настолько детские соревнования. Но на то их воля.Невольно я обернулся и увидел замявшуюся и покрасневшую Лайшу, глядящую на невозмутимого, как всегда, стоящего к нам обоим спиной Клодерика. Пусть меня посчитают пошляком, но я почти полностью уверен, что с виду благородная и неприступная девица думала сейчас о том, что я описывал в предыдущем абзаце, только главными героями стали бы она и её черновласый рыцарь. В моих глазах сверкнула искра коварства, иначе Лайша не обратила бы на меня взбешенный взгляд и не схватилась бы за рукоять одного из своих мечей. — Заметил, да? — оборвал меня Клодерик. Я был искренне удивлен, потому был уверен в том, что он не поворачивался к нам ни на миг. — Я живу с ней слишком долго и теперь, даже если она хоть на миг посмотрит на меня так, как только что посмотрела...я это спиной почувствую.— Ух ты, — я изобразил удивление, так как рассчитывал на продолжение истории. Не просто так же он мне рассказал. Мог и умолчать, раз для него не впервой. И я оказался прав.— Я купил её пять лет назад на том самом аукционе, где мы были сегодня. Она была из знатного рода в своем мире. Гордой, свободолюбивой, бесстрашной и вообще никто тогда не поверил бы, что из неё можно что-то воспитать. Но я в очередной раз доказал, что невозможного не бывает. И уже третий год она на меня смотрит вот так, хотя до сих пор девственница.Я молчал и теперь, но попытался взглядом задать вопрос "Что, правда? Как так?". Клодерик долго не тянул с ответом.— Я уже больше чем 20 лет занимаюсь работорговлей. Дело должен сказать, утомляющее. Иначе говоря, за два десятилетия я на всю жизнь натрахался. Да и работа работорговцем меня никогда не привлекала.— А почему тогда стали этим заниматься? — вот теперь я просто искал ответы на вопросы, пусть и догадывался. Теперь читаем увлекательную историю.— Я, как ты понял, принадлежу к знатному роду. Но больше сейчас не обо мне. А о моей невесте. Моей первой любовью была тоже девушка из знатной семьи. Никаких сопливых историй про любовь простушки и принца нет и в помине. Она была красива, знатна, богата. До поры до времени. Её семья резко обанкротилась. И отцу ничего не оставалось, кроме того, чтобы в уплату долга перед Банком Вечного Рима продать свою жену и всех дочерей в рабство. Я был в бешенстве, само собой. Ведь я местный и прекрасно знал, для чего преимущественно нужны рабы в нашем городе. Для мести не было времени. Используя все свои связи и деньги я устроился на обучение в Гильдию Работорговцев, что бы устроить мою возлюбленную на воспитание именно к себе. Однако, высокие чины Гильдии не позволили мне этого, как бы я не умолял, не угрожал, не сыпал им деньгами. Мне пришлось отказаться даже от собственной семьи, что бы стать Работорговцем, так как выпускники нашей Гильдии не могут жениться и проживают лишь с рабынями или ассистентками, а если они забеременеют, то положено или делать аборт или отправлять бедняжку в Ватикан. А так как династии всегда нужен был наследник, которого я дать как Работорговец просто не мог — меня выперли из семьи. И я не жалел об этом. Правда, я все равно не смог ничего сделать чтобы спасти то, что мне было дорого. В Гильдии над моей первой возлюбленной измывались так, что она, к моему сожалению, стала нимфоманкой, мазохисткой, зоофилкой и много кем еще. И меня она более не любила, как любила одну мужскую конечность. В общем, тогда я осознал, что беспомощен. И никто не был виноват в случившимся. Вечный Рим это тот город, который сломает тебя, пережует и выплюнет, если зазеваешься. С тех пор я никогда не позволял себе такую роскошь, как влюбиться или почувствовать себя счастливо, потому что Вечный Рим живой и питается нашими страданиями. Запомни это.На этом моменте нас прервали.За нами в конец очереди стал мощный такой громила с рыжими волосами и голым торсом, держа на поясе два черных, как сама Тьма, топора. Весь голый торс был изрисован различными татуировками, начиная с голых баб, заканчивая аккуратной, красиво выполненной плетью, красовавшейся у амбала на левой груди и судя по красноте на коже, выполнена татуировка была сегодня. Трой достаточно низко поклонился, издал отрепетированное много раз "Приветствую Милорда Клодерика" (всё обычно, только имена каждый раз менялись) и молча уставился в начало очереди. Туда, где находился вход. "Уже пора бы и начать хмелеть" — подумал он. Ведь для исполнения плана надо было сделать все по инструкции. Более того, сам заказчик будет наблюдать. Эти мысли заняли не более двух секунд и охотник Гильдии стал немного покачиваться и неравномерно дышать — испуская из пасти не только вонь нечищеных зубов, но еще и перегар.Он спокойно, находясь в образе, дождался своей очереди. Командира Охотников Гильдии пропустили без проблем. Уже войдя сюда не в первый раз и не обращая внимания на всю пафосную и дорогостоящую архитектуру холла, не обращая внимания на всех гостей и стражей, что пришли сюда относительно культурно поторговаться Трой проорал не во весь голос, но этого хватило, что бы на него обратили внимание.— Дайте мне кто-нибудь эля! — и мгновенно сорвавшись с места к опьяневшему громиле подбежала служанка среднего роста с темными короткими волосами и проводила гостя в умывальню. Некоторые заметили, как желтые зрачки охотника за рабами блеснули, стоило ему только увидеть приближающуюся к нему рабыню в костюме домашней прислуги.Стоило двоим только переступить порог в умывальню, как Трой мгновенно прижал служанку к стене и коварно улыбаясь, сначала положил ей руку на голову, а затем опустил до нужного уровня. Рабыня поняла, чего от неё хотят и принялась расшнуровывать штаны гостя. И сразу после этого приняла в рот набухший и изрядно вонявший член. Трой только иногда двигал тазом, оставляя всю работу служанке, которая усердно работала руками, массируя мошонку и языком лаская каждый сантиметр от кончика до корня. Не скажешь, что она умело делала минет, однако Трою хватило, что бы спустить рабыне в рот. Та в свою очередь молча и смиренно сглатывала, не забывая вылизать приспособление охотника дочиста. После этого она, поторопившись, ушла. Трой уже хотел окликнуть забывчивую дешевку и отдать ей сверток, однако сунув руку в карман, обнаружил, что его миссия только что была выполнена.Мы втроем прошли через холл в главный зал, в котором проводились торги. Это я понял по наличию сцены и кафедры на ней. Потолок был в метрах пятнадцати от нас, с которого на золотых или очень похожим на золотые цепях свисали большие люстры, как ни странно, выполненные из железа и бронзы. В зале было достаточно много народу и нам пришлось подождать минут двадцать, прежде чем церемония началась. На сцену вышла, одетая в красное с черным платье женщина. Блондинка. Лет не старше тридцати на вид. Платье опоясывал черный корсет а у подола был вырез, который открывал взору красивые ноги. На правом глазу у выступающей была повязка. Спустя еще пару минут она заговорила.— Я приветствую всех гостей, собравшихся в этот день у нас, в здании настолько древнем, что только Ватикан превосходит его по возрасту. Наш город всегда процветал, благодаря тому, чем мы все занимаемся. Мы все ставим ценники. Кто-то на продукты, кто-то на оружие, кто- то на недвижимость. И сегодня, как и каждую декаду у нас, в Гильдии Работорговцев мы будем вместе ставить ценники на ... людей! Объявляю аукцион в Гильдии Работорговцев открытым!Под возгласы приглашенных гостей на сцену поднялась та самая рабыня, которая "обслуживала" Троя, неся на подносе бутылку нераспечатанного шампанского, которое Ангелика открывала на каждом аукционе. Она спокойно минула двух стражей за плечами представительницы Гильдии и как только та взяла в руки бутылку, один из стражников оглушил Ангелику рукоятью меча, а служанка достав из кармана какой-то круглый шар швырнула его перед собой. Дымовая бомба. Через пару секунд на сцене уже никого не была, а стражники и некоторые гости стали вырезать гостей. Лайша, несмотря на то, что она рабыня, кинулась помогать гостям. Клодерик исчез. Я стоял, осознавая, что только что случился переворот. Нужно было что-то предпринять. Я же главный герой как-никак. Обдумав всё приблизительно за секунду, я всё для себя решил.