Глава 12. "Вавилон". (1/2)
Рекомендую читать под Deathstars – Virtue To Vice?Can you hear it scream
Deep deep inside? ?Deathstars?Virtue to Vice?Надорванный крик бьется в сводах огромного помещения. Выложенные черным мрамором колонны равнодушно отражают звук, искажают...
И эхо, леденящим ветром разносящееся по залу, будто вымораживает даже те ничтожные капли тепла, что просачиваются внутрь... Во мраке, разгоняемом жутковатымбелесым светом, перед самым жертвенником, корчится угловатая, будто из мрака сотканная фигура.
Даже издали видно, что огромный алтарь неправильной геометрической формы заляпан свежей кровью... Он будто источает эту, черную в темноте, влагу.
И наполненные болью стоны... Поистине жутко.
Трикстер видит это будто со стороны. Свои ломаные движения, попытки подняться хотя бы на колени...Перед глазами красно-черная пелена. Будто запускает щупальца в сознание... По капле выпивает разум. Перед этими ощущениями физическая боль отходит на второй план. Сливается с фоновым холодом. Проникает в самые дальние уголки тела... Каждый участок кожи – будто открытая рана.
Локи, хрипло дыша, хватается за край возвышения и подтягивает колено, пытаясь, наконец, встать... И, оскальзываясь, с мучительным стоном падает спиной на гладкую поверхность жертвенника. Перед собственным изображением...Тонкие пальцы скребут по камню, оставляют на мраморе глубокие борозды и кровавые следы...
– Я знаю... – надорвано выдыхает трикстер, – внутри... Там... Дай мне передышку...
Капилляры не выдерживают напряжения и лопаются... На коже выступает кровь, пропитывает рубашку... Ткань уже не просто раздражает поверхность, она жжет, режет... И маг сдергивает ее с себя, вскрикивая от боли, уже почти плача от невыносимой муки...
С каждым разом все хуже, все сильнее...
– Сколько же я должен крови?! – треснувшие губы едва двигаются, – я же только что...
– Убей его... Убей!
Звучание этого шепота скребет череп изнутри, из носа буквально выплескивается кровь... И маг кричит. Кричит, срывая связки, пытаясь заглушить, задавить режущие сознание слова своим голосом. Но шипение только нарастает. Чем громче крик, тем больнее...
Ногти вцепляются в кровоточащие предплечья, почти рвут кожу... Но знаки только ярче высвечиваются. Они выжжены, кажется, и на костях... Локи впивается зубами в податливую плоть, воет, как раненый зверь...Мелькает отстраненная мысль, что воины и рабы, стоящие за стенами слышат все это... Наверняка, им страшно... Плевать...– Я утоплю Вселенную в крови... Я отдам тебе каждого ребенка... – хрипит Бог Безумия, уже не соображая, что говорит сам с собой, – отпусти хотя бы на день...
И новая волна боли.
– Ты сам держишь себя... То чувство – оно все еще внутри. Оно разорвет тебя.– Его нет... Ничего нет!
Голос срывается, переходит в сип...
И распахивающиеся двери. Заливающийся в зал серый свет. Солнца больше нет. Но и это слабое освещение бьет по глазам, заставляет буквально заорать от боли...– Я должен убить...Мне нужно...– Я приведу человека, – голос Агареса испуганный.– Сейчас... Мне нужно сейчас...Пространство буквально вибрирует, с потолка сыпется крошка. Мрамор идет трещинами... Локи чувствует, как выходит из-под контроля магия. Еще немного – и живых здесь не останется...– Ты сдохнешь, Агарес... Все вы... – голос, наверное, звучит жутко.
Демон молча разворачивается и выходит прочь. И маг выгибается от очередного приступа дробящей сознание боли...
И вот оно. Бьющий в нос запах страха. Запах безысходности, ужаса...
Трикстера буквально подкидывает. Он с каким-то безумным вскриком вскакивает на ноги, оскальзывается на мокрых от крови ступенях...
Ребенок. Девочка, лет семи. Худенькая, черноволосая... Бледная кожа...– Ребенок... – неосознанно выдыхает маг, – ребенок...– Вы... убьете меня ? Как маму? – голосок тонкий, дрожащий...– Как маму? – глухо переспрашивает Лофт, делая шаг вперед, – да, детка, как маму...В висках – набат. Так низко он еще не опускался... собственноручно убить ребенка... Говорят, это отвратительно. Раньше... он бы никогда не притронулся к такому слабому существу...
Пальцы сжимаются в кулаки. До боли, до белых костяшек...
Вцепиться в тоненькую шею, увидеть ужас в серых глазах... И трепещущее в ладони, разбрызгивающее кровь, сердце...