Глава 12. Дела давно минувших дней (1/1)

В половине Чудовища началась суматоха. Встревоженные слуги столпились около комнаты хозяина, готовые выполнять распоряжения миссис Зорг. Эрика с трудом перевернула Чудовище на спину, изо всех сил стараясь не повредить крылья или не уронить его голову мимо подушки.— Да он простудился! — с удивлением констатировала миссис Зорг после небольшого осмотра.— Простудился? — повторила эхом Эрика. Кто бы мог подумать.Под руководством опытной кухарки, которая на своем веку лечила немало болезней, слуги засуетились. Одни были отправлены собирать лечебные травы, другие — за одеялами, третьи помогали миссис Зорг. Эрике было поручено вытереть Виктора насухо — его волосы и крылья все еще были влажными. Осторожно касаясь его, Эрика заметила, что крылья Чудовища казались более здоровыми, чем она запомнила. Если в их первую встречу из крыльев торчали кости, перья были не везде, а кое-где их задела болезнь, то теперь они были практически в порядке. Не укрылось от ее взора и то, что кожа Виктора, казалось, начала излечиваться. Когда Эрика касалась задревеневшей корки, кое-где она отваливалась, а под ней оказывалась чистая, здоровая кожа. И теперь Эрика была на все сто процентов уверена, что рога Чудовища с каждым днем становились все меньше. Значит, постепенно он становился все больше человеком?Не меньше чем через час Виктор лежал под теплыми одеялами с компрессом на голове. Эрике удалось ненадолго привести его в сознание. Выпив травяной отвар, сваренный миссис Зорг, он снова впал в беспамятство. Но кухарка явно выглядела более спокойной и удовлетворенной. — Что ж. Я удивлена, но ты отлично справляешься.— Ну, лечить простуду не так уж и сложно. Вот только простуда ли это… — Эрика не была уверена, что Чудовище мог подхватить какую-то простуду, просто искупавшись в озере. Он же летал ночами под дождем все эти годы. — Очевидно, это она. В вашем мире ее лечат так же?Эрика пожала плечами, задумавшись на секунду. Когда в последний раз она лечилась не лекарствами и таблетками? Наверное, это было в Индии. В провинции там не особо жаловали современную медицину. Ну, или это ей так повезло.— Вообще, чаще у нас лечатся таблетками. Но иногда и без них обходятся. Все зависит от того, насколько серьезно болен человек. Или чему он доверяет больше.— Что ж, Эрика, уже поздно, иди спать.Взглянув на спокойно спавшего Виктора, Эрика все же решила остаться еще ненадолго. Слуги оставили ее наедине с хозяином, решив не беспокоить его сон. Притащив к кровати глубокое кресло, Эрика уселась поудобнее. Наконец, она могла отвлечься и осмотреть комнату, в которой впервые побывала, казалось, вечность назад. Невольно вспомнилась их первое знакомство, и Эрика усмехнулась. Кто бы мог подумать, что вскоре она будет лечить того, кто при первой встрече бросил ее в темницу. Комната Чудовища выглядела темной и неуютной, сейчас она была освещена лишь несколькими свечами около кровати. Здесь никто не убирался уже давно — в углах паутина, шкафы и полки покрыты толстым слоем пыли. На полу валялись пожухлые листья, выпавшие перья и мусор. Похоже, единственное, чем пользовался Чудовище, — это кровать, хоть она и была покрыта старыми простынями и одеялами, пока Эрика не принесла новые. И еще один предмет в комнате был чистым — зеркало Спигель. Только сейчас Эрика обратила на него внимание. Когда все слуги удалились, она подошла к зеркалу. Осторожно коснулась его поверхности и тихо позвала Спигель. К счастью, на этот раз она не заставила себя долго ждать. По коже Эрики невольно пробежали мурашки, когда она вновь увидела заточенную в зеркале девушку. — Здравствуй, Эрика.— Спигель. Привет.Эрика сама не знала, зачем позвала ее. Но все же она не видела Спигель уже давно. Похоже, та тоже была рада видеть Эрику. — Виктор в порядке? — поинтересовалась Спигель, заглядывая за плечо девушки. Эрика отступила в сторону, открывая ей обзор.— Да, он спит. Миссис Зорг сказала, что он простудился.Эрика заметила, что уголки губ Спигель поднялись в улыбке. Почему? Разве это хорошо, что их хозяин болен? Словно прочитав ее мысли, Спигель тут же пояснила:— Он никогда не болел за это время. Он не мог умереть. Если сейчас Виктор умудрился заболеть, значит в нем становится все больше человеческого. Он все меньше становится Чудовищем.Невольно взгляд Эрики скользнул по Виктору, спокойно спавшему в кровати. Становится все больше человеком? И поэтому он скинул ее в озеро? Она тут же себя одернула. Нет. Он отпустил ее, будучи Чудовищем. Но вытащил из воды, потому что стал более человечным. Так? Эрика запуталась. Но это расставляло все на свои места. — Спигель, а как Виктор стал Чудовищем? — вдруг осмелилась спросить она. Давних объяснений Холора казалось недостаточно, ведь столько вопросов крутилось в ее голове.Спигель издала разочарованный вздох и покрутила головой. Похоже, она не могла рассказывать об этом. Наверное, он сам запретил своим слугам рассказывать о том, что произошло. — Расскажи, — вдруг раздался хриплый голос со стороны кровати.Вздрогнув от неожиданности, Эрика обернулась к Чудовищу. Он не спал. Лежа в кровати, он блеклым взглядом наблюдал за девушкой. Спигель что-то возразила, но Виктор лишь махнул рукой.— Я все равно собирался ей рассказать.Эрика вернулась к кровати и осторожно сняла со лба Виктора ставшее теплым полотенце. Поменяв компресс, она неловко опустилась в кресло, чуть не сев мимо него. Чудовище закрыл глаза, и было непонятно — заснул ли он снова или просто слушает. Эрика обернулась к Спигель, которая все еще находилась в смятении.— Ну ладно, слушай. Это было не меньше века назад. Если честно, я уже потеряла счет времени…***Виктору повезло родиться в богатой семье. Его отец, Винсент Крейн, был одним из приближенных Его величества, и потому месяцами не бывал дома, разъезжая по государственным делам. Детство Виктора прошло подле слуг, которые заботились о нем после смерти его матери, Лорен. Он получил лучшее образование, которое только мог дать этот небольшой городок. Но Виктор взрослел. И уже не был тем невинным радостным ребенком, каким старались растить его слуги. Богатство, старшие ребята из академии, где он учился, его статус — всё это сыграло с ним злую шутку. Дети росли. Их игры росли с ними тоже, становясь все более жестокими. И хотя Виктор напрямую предпочитал не участвовать в охоте или в драках, которые затевали его друзья, он всегда был самым внимательным и преданным зрителем. Спигель была на несколько лет старше его — девушка помогала на кухне миссис Зорг. И она любила Виктора. Но Виктора другого — того, каким он был без своих друзей. Милым, образованным, умеющим развлекать, рассказывать интересные истории. Он научил Спигель читать, и вместе они иногда проводили вечера, сидя в библиотеке. Но незадолго до совершеннолетия Виктора (в их мире это было двадцатилетие) произошло то, что изменило его жизнь навсегда. Его друзья становились все более жестокими в своих развлечениях, и дошло до того, что однажды они заперлись в сарае с одной из молоденьких служанок. Виктор не остановил их. Даже несмотря на то, что не считал правильным то, что они делают, он не мог возразить своим старшим друзьям. А они заставили его быть с ними. Смотреть, как по очереди они насилуют бедную девушку. И Виктор смотрел. Сидел в углу, пока бедную девушку били, пока над ней издевались. И пытался оправдать друзей и себя тем, что им позволено это делать. Ведь они богатые. Ведь они важнее, чем одна бедная девчонка. Он пытался подальше запихнуть свою совесть и пробуждающуюся вину. И закрывал глаза, когда совсем уже был не в силах смотреть на происходящее. А потом был суд. Оказалось, что девчонка была не служанкой, а дочерью одного из уважаемых в городе купцов. Он был в ярости, когда узнал о случившемся. И засадил за решетку каждого, кто был в том сарае. Каждого, кроме Виктора Крейна. Холор был хорош в защите своего подопечного. К тому же, Виктор еще был несовершеннолетним. А Спигель подтвердила, что провела с ним весь тот день. И хотя все вокруг знали, что она лжет, для суда этого было достаточно, чтобы не связываться с Крейном.Виктор пытался поговорить со Спигель, но она смотрела на него с таким отвращением, что он перестал выходить из комнаты и разговаривать с кем-либо вообще. Единственное, что спросила Спигель: ?Если бы на ее месте была я, ты бы тоже ничего не сделал?? Виктор не ответил. Погрузился в долгие дни саморазрушения и самокопания. Спустя несколько дней после суда домой вернулся Винсент. Он долго отчитывал сына за закрытыми дверьми. Заставил его выйти из комнаты и присоединиться к нему за ужином. Они ужинали в гробовой тишине, когда в особняк ворвался отец той самой девушки с ружьем наперевес. Он был в ярости — решение суда его не удовлетворяло. Он успел выстрелить прежде, чем слуги скрутили его. Но он не попал в Виктора, о чем впоследствии Виктор не раз жалел. Винсент закрыл сына от пули, попав под нее сам. И держа на руках умирающего отца — который все еще был отцом, даже если приезжал домой пару раз в год — Виктор исполнился ярости. Бросившись к купцу он избивал его до тех пор, пока не забил насмерть. Слуги не успели помешать ему. Они едва успели похоронить Винсента, когда в их дом заявилась та девушка. Было похоже, словно она продала душу дьяволу, лишь бы проклясть Виктора и всех, обитающих в этом доме. На несколько дней все обитатели словно погрузились в сон, а когда пришли в себя — Виктор уже был Чудовищем, а слуги обратились в мебель и посуду. ***Эрика смотрела прямо перед собой, не в силах поднять взгляд на Виктора. В душе бушевала буря противоречивых эмоций и чувств, которые она была не в силах обуздать. На глаза набежали слезы, и Эрика подняла взгляд к потолку, чтобы не дать им пролиться. В сумраке комнаты висела напряженная тишина. Спигель пропала после того, как закончила рассказ. Чудовище молчал, но Эрика была уверена, что он не спит. ?Что… Что мне теперь делать?? — задавалась она этим вопросом уже в сотый раз и не находила на него ответа.— Эрика, — почти умоляюще позвал ее Виктор. От звука его голоса девушка вздрогнула и невольно посмотрела на него. И тут же поспешно отвела взгляд.— Извини, — сдавленно прошептала Эрика и выбежала из комнаты, не заметив столпившихся за дверью слуг.