Неправильно, но оно, увы, так (1/1)
?Правда об Алексе?. А ведь был уговор ничего не таить. Впрочем, в отличае от Одина, смертный прятал что-то личное, не касающееся напрямую Локи?— но всё равно обидно. Притом, странности были на лицо: Алекс временами ослабевал настолько, что лежал пластом весь день, а то и два дня; он не капризничал, как делают обычно больные люди, не жаловался, не устраивал спектакли, драматизируя своё состояние?— он вообще как будто становился со всеми ещё более мягче и ласковее… Это было страшно?— характер обычно улучшается подобным образом перед смертью. Разница была только в том, что Алекс не пускал слезу и не просил прощения за все минувшие обиды. По бледному лицу,на котором особенно выделялись почерневшие блестящие глаза, проходили изредка судороги боли, кулаки сжимали плед или простыни, со лба скатывались бисеринки пота.Локи знал, что Алекс страдает не от людской хвори?— симптомы больше напоминали проклятие или последствия магического удара. Все расспросы были напрасны?— Алекс с самого начала попросил не выведывать ничего о ?проблемных днях?, впрочем, проговорился (может быть, нарочно): действительно, приступы не были болезнью, но что ещё непонятнее?— Алекс сам согласился на непонятную немочь. ?Я сам попросил об этом Его?. И Локи вынужден был отступить: если сам Адонай причастен к Тайне, то лучше не лезть на рожон. Великий Лев расскажет Локи то, что последнему необходимо знать?— в своё, нужное, время.Но когда Люси сказала, что знает, в чём причина недомоганий Алекса… Локи перестал спокойно спать. Сначала он пытался действовать лаской?— но сестра только издевательски хохотала ему в лицо, а Локи стирал зубы в порошок; потом угрожал, но не помогли и угрозы. А три месяца назад Люси лишилась руки?— вот тогда Локи предпринял ещё одну попытку, нечестную, пользуясь выгодной расстановкой интересов. Что называется, задел за больное. Но Люси и здесь не дала промах: захотела не просто руку, а непременно железную. Выполненную лучшим мастером Мидгарда. Тони Старком. Два месяца Локи ломался, и наконец рискнул. Рискнул?— и выиграл.***Блины оказались едой на удивление вкусной, но после 15 штук Локи стало немного плохо. На животе можно было отбивать марш, как на барабане. Тяжесть ощущалась более чем явственно. Утешало только то, что Люси тоже объелась и страдала, растекшись по стулу.—?Ох… Говорили же мне: ?Не ешь много жирного…?. Ох, мамочки, как хорошо-то…?Хорошо?? Хм, если у смертных набить живот под завязку?— это хорошо, то что же такое плохо? От философских мыслей Локи оторвал успевший поднадоесть тонкий голос.—?Какие планы на пол-дня?Локи задумался. Действительно, что теперь надо делать с ребёнком? Мелькнула мысль припрячь бесправного подчинённого к домашнему хозяйству?— но ведь пока уговоришь, все силы вытянет. А выходить из дома нельзя?— вдруг кто-нибудь увидит ?нового? жильца ?замка?; не стоит привлекать лишнее внимание. Но и сидеть взаперти с маленьким чудовищем?— не пойдёт. От дома к приходу старших не останется камня на камне.—?Значит, так: пока ты моешь посуду…—?Нет.Ну, началось. Однако Локи только начал, и сдаваться перед упрямицей не намеревался.—?Да. Ты, к своему несчастью, доверена мне, и я решаю, что ты будешь делать,?— холодно сказал Локи, бесстрашно глядя в сузившиеся глаза не-ребенка. Вся жуть была в том, что, несмотря на омоложение и на соответствующее уменьшение мозга, Люси сохранила большую часть своих умственных способностей. Подростком она была весьма умным?— много умнее не только сверстников, но и взрослых. Быть в чёрном списке у этого опасного существа с невинным круглым личиком Локи совсем не хотел, но выбора у него не было. Либо идти у малявки на поводу, либо укреплять свой авторитет.—?А если я не буду тебя слушаться? —?на пробу закинула вопрос Люси. —?Тогда что? Выпорешь меня ремнём? Посадишь в подвал, под замок? Лишишь обеда? Папочка Локи…Трикстер едва сдержался от гримасы?— почему-то сразу вспомнился Один и его методы воспитания: да, их с Тором наказывали: лишали игр, развлечений и удовольствий, отбирали мечи и даже секли розгами пару раз. Ох, как тогда злился Локи. Больше всего раздражал липкий страх боли, оставивший, пожалуй, самый яркий след в памяти. Нет, поднять руку на Люси он, некогда сам наказанный, не сможет. Это ниже его достоинства и чести. Хотя, если девочка доведёт его до того состояния, когда поступки уже не осознаются… Но Локи прожил чуть больше тысячи лет, и терпения должно хватить.—?Я ещё не придумал…наказание, но?— поверь?— лучше тебе не любопытствовать. Итак, ты моешь посуду, протираешь её тряпкой…—?Полотенцем,?— буркнула Люси. —?Не тряпкой?— полотенцем.—?Нет разницы. Полотенцем. Потом я всё уберу по местам.Люси смотрела исподлобья, но не грубила. Видимо, поняла, что шутки кончились.—?Я не могу мыть одной рукой.—?Ну, это ты врёшь…Локи совсем забыл о досадном пункте. Это ж надо так проколоться!—?Не вру! —?как всякий человек с сомнительной репутацией врунишки, возмутилась Люси.—?Ладно-ладно, я тебе помогу.Девочка весело усмехнулась и совсем уже дружелюбно дополнила, строя глазки:—?А потом?— можно поиграть?Что ж, вот и решился вопрос сам собой. Уж до обеда игра точно должна продлиться.Люси сразу повеселела, а Локи почувствовал внезапное удовольствие от осознания собственной ответственности. Оказывается, быть старшим братом не так уж паршиво. Даже приятно. Интересно, Тор тоже чувствовал что-то подобное? Ну уж нет! С чего бы вдруг?.. Он мало интересовался образованием и воспитанием младшего брата, предпочитая более интересные и благодатные занятия.Локи почти с нежностью посмотрел на Люси: подумать только! он, одинокий бог Безумия, сейчас нянчится с беззащитным ребёнком, и только от наставника зависит, что за сегодняшний день узнаёт, увидит и получит подопечная. Девочка сидела на краю раковины, усердно намыливая жирную посуду, свесив ноги вниз и болтая голыми розовыми ступнями. Так как детских вещей не нашлось, Люси просто перехватила свитер пояском, и вышло вязаное платье в пол. Чёрные волосики в беспорядке рассыпались по плечам и свесились, скрывая лицо и мешая видеть?— девочка то и дело мотала головой, смахивая особо досадную прядь.—?Погоди, сейчас я тебе заплету косу,?— вошёл во вкус Локи. Ничего, что занятие бабье?— здесь нет Тора, который дразнил бы трикстера девчонкой. Да и стыдиться нечего?— не зазорно помочь младшенькой сестре. Через пять минут стараниями ловких пальцев была сплетена чёрная шелковая веревочка, подчеркивающая трогательную округлость головы. Локи не удержался и легонько ударил пальцем по прозрачному розовому ушку. Люси рассерженно дернула плечом.—?Щекотно же!В ответ?— довольная улыбка.***Так как Алекс и Мэри не завтракали, посуды скопилось всего ничего, и Люсиль с Локи справились довольно скоро. Этим Локи объяснил покладистость крошки-бунтарки. Однако, вскоре выяснилось, что Люси тщательно придумывала месть.—?Нет.—?Да. Ты обещал.—?Я редко кому даю обещания, ещё реже их выполняю,?— с издевкой пустился в объяснения трикстер. —?И потом, тебе незачем искать союзников, вполне обойдешься без них.—?Не обойдусь! —?в отличие от брата, Люси не паясничала и изображала полную серьёзность. —?Мне скучно играть одной, и это глупо.Локи не выдержал; честно говоря, он был уверен, что над ним просто шутят.—?Глупость составляет неотъемлемую часть всего человеческого рода, так что привыкай, маленькое человеческое дитя! Всё, ступай, видеть тебя больше не могу.Люси ударила ладошкой по книге, которую Локи раскрыл на первой попавшейся странице (демонстрировал полную занятость). ?Гамлет? оскорбленно скрипнул старым переплетом. В доме было много книг, в отличие от мебели, они не прогнили, будучи упрятанные в крепкие сундуки с толстыми стенками, через которые не смогли проникнуть ни влага, ни человеческое любопытство. Собрание было поистине редчайшее, так как многие издания были приобретены аж в 17-18 веках, правда, изначально хранились в английском старом доме, где жили предки Мэри. Сама девушка из всех драгоценностей своей семьи взяла только книги?— да и то не все, хотя ей причиталось много больше. Свою лепту внёс и Алекс?— скупил многих классиков, очевидное предпочтение отдав русским писателям и поэтам. Так, Локи пробовал читать некого Достоевского?— после того, как Алекс процитировал одно высказывание мидгардского гения: ?Очень немногое требуется, чтобы уничтожить человека: стоит лишь убедить его в том, что дело, которым он занимается, никому не нужно?. Вот просто в точку попал! Вернее, в сердце трикстера?— а тот в благодарность задвинул гордость и приступил к тщательному освоению толстых томов на непонятном языке (Алекс, для которого русский язык был практически родным, читал исключительно оригиналы). Правда, запал быстро прошёл: уж очень подробно, по косточкам, писатель описывал человека и человеческий внутренний мир. Как будто они того стоят. В итоге Локи обогатился знанием ещё одного языка?— но не более того. И, хотя знакомство с произведениями классика вышло неудачным, к самому писателю интерес и уважение не пропали.—?Ты гадкий, гадкий!.. —?видя, что Локи её игнорирует, Люси разозлилась ещё больше. —?Я не буду играть одна! Я буду сидеть здесь и мешать тебе.—?Хочешь меня разозлить?—?Хочу!—?Очень легкомысленное решение.—?Алекс не такой! Он лучше тебя! Намного!Локи стиснул зубы. Только этого не хватало: опять его сравнивают. Только вот на Алекса он свою злость не направит?— Люсиль этого не добьется.—?Почему ты так ведёшь себя? Как маленький ребенок? Да, ты выглядишь?не на свой возраст?— но ведь время не может полностью изменить тебя…Лицо девочки вдруг стало из сердитого удивленным, словно она увидела нечто чудесное. Потом удивление сменил испуг.—?Я не знаю… Не понимаю, что происходит… Я… Я вдруг так захотела играть?— будто это самое важное! —?Люси схватилась за руку Локи и ужасным шепотом заговорила, округлив глаза. —?А если я дальше буду такая? Неужели я совсем-совсем превращусь в… в… —?нужное слово не нашлось, и Люси растерянно замолчала.Что ж, разумная мысль. Человеческий организм, несмотря на все свои противоречия, ищет гармонии; это означает, что и мозг маленькой Люсиль ?переключается? на естественный режим желаний и импульсов восьмилетнего ребёнка.—?Локи, мне страшно,?— Люсиль вдруг уткнулась носом в плечо трикстера и разрыдалась так, как никогда прежде. Это были не слезы гнева, не брызги обозленности и не капризное хныканье. Может, она разыгрывала спектакль, пусть и слишком реалистичный. Но Локи почему-то поверил этим слезам?— а ещё захотел прекратить их, потому что терпеть не мог нытьё.—?Я ведь сказал, что не могу тебя больше видеть? У тебя есть 30 секунд, чтобы исчезнуть.Люси, всхлипнув, оторвала наконец лицо от рубашки, на которой уже расползалось темное пятно. Опухшие глаза смотрели с непониманием.Локи широко улыбнулся.—?Двадцать девять. Двадцать восемь. Двадцать семь. Теряешь время. Двадцать шесть…Наконец малышка сообразила и отскочила, как ошпаренная.—?Сначала считай! —?взвизгнула она и понеслась к лестнице.Локи только ещё шире улыбнулся. Ага, сейчас?— ?сначала?. Никаких поблажек, крошка. Ведь ты правильно сказала: Локи?— не Алекс. Вот и терпи.