Часть 1. (1/1)
- Учитывая все обстоятельства, Лайт-кун, думаю, мне следует объявить, что все обвинения и подозрения сняты с тебя и Мисы-сан. Ты – не Кира, - явно через силу проговорил Эл. Детектив всегда с большим трудом признавал, что он неправ.- Не могу поверить, что ты действительно сказал это, – Лайт не мог и не хотел скрывать широкой довольной улыбки. Наконец-то, он свободен.
Больше не нужно сутками сидеть взаперти в ненавистном штабе, каждый день наблюдая одни и те же угрюмые лица. Больше не нужно во всем потакать сумасшедшему детективу, страдая от его неадекватного распорядка дня и пристрастий в еде. Больше не нужно ночами портить зрение от компьютерного экрана и медленно сходить с ума от ощущения, что за каждым твоим шагом неустанно кто-то следит.Два месяца назад им удалось поймать Кёскэ Хигути, который рассказал им про существование некого артефакта под названием "Тетрадь смерти", с помощью которого можно убивать людей зная лишь их имя и лицо. Затем Хигути сам умер от сердечного приступа прямо на допросе. Тетрадь нашли не сразу, а когда нашли, сразу отправили на исследование в лабораторию. После целого месяца исследований, материал, из которого сделана тетрадь, так и не удалось определить. Очевидно, этого вещества не существовало на Земле вообще. Также были изучены все правила, написанные в тетради. Эл с трудом добился разрешения на проверку одного из них – правила тринадцати дней. (прим. автора: Если владелец тетради смерти ничего не пишет в тетради в течение 13 дней, то он умрёт.) Поскольку это правило доказывало бы невиновность Лайта и Мисы, Эл добивался этого разрешения с завидным упорством, потому что хотел быть уверенным, что оно правдиво.
В тот день они с Лайтом снова подрались, и им повезло, что их вовремя оттащили, иначе они бы точно покалечили друг друга. Несмотря на это, Лайту пришлось носить гипс на левой руке целых три недели, а лицо Эл какое-то время напоминало один большой синяк. Парни практически не разговаривали друг с другом неделю, а если возникала такая необходимость, то их разговор каждый раз грозился перерасти в ссору. Это было большим стрессом для всей команды. Лайта также немало злило, что сам он видел тетрадь всего пару раз, словно его боялись подпустить к ней ближе.Но, в конце концов, правило тринадцати дней успешно прошло проверку, и все облегченно вздохнули. Невиновность Лайта и Мисы доказана, убийства прекратились, тетрадь надежно запрятана. Местоположение тетради смерти знали только Эл и Ватари. Расследование можно было закрывать.
- К твоему сведению, Лайт-кун, несмотря на наличие прямых доказательств твоей невиновности, я еще верю, что ты был Кирой.- Я не устаю поражаться тому факту, каким образом такой упертый придурок как ты стал лучшим детективом мира. Но, знаешь что? Теперь мне абсолютно плевать, что ты думаешь. Я ухожу из этого гиблого места, - Лайт развернулся к выходу.- Да, ты можешь идти. Если хочешь, вам с отцом пригонят машину и отвезут, куда скажете.- Да, было бы неплохо…, - начал отец Лайта, но сын его перебил.- Ты можешь ехать, папа, а я, пожалуй, прогуляюсь, - с этими словами парень вышел из комнаты, посильнее хлопнув дверью. Только Бог знает, как сильно он хотел вырваться из штаба.- Пока, Лайт, - тихо произнес Эл.
Очередное закрытое дело, очередная победа детектива, который в этот раз вовсе не чувствовал себя победителем. Глядя правде в глаза, только для него эта небольшая команда по расследованию стала чем-то большим, чем просто вынужденными партнерами по работе. Теперь у каждого своя жизнь, свой путь, который вряд ли снова пересечется с извилистой дорожкой Эл. Все рады избавится от него, потому что, откровенно говоря, всех уже тошнило от этого дела и от самого детектива тоже.
Это было неожиданно больно. Терять друзей всегда тяжело, но раньше Рюдзаки никогда не приходилось с этим сталкиваться попросту потому, что у него не было никого достаточно близкого, чтобы назвать другом. Единственным близким ему человеком был Ватари.
Детектив не мог отрицать, что сам виноват в таком к себе отношении. Лайт не зря видел в каждом его действии подвох или проверку, ведь чаще всего так и было. Но даже тогда когда Рюдзаки старался быть максимально честным и искренним в своих словах и действиях по отношению к подростку, тот больше не мог ему доверять.Эл до сих пор верил в виновность Лайта и Мисы. На интуитивном уровне он понимал, что это единственный логичный вариант развития событий. Но доказать он больше ничего не мог, поэтому ему пришлось отпустить их. Однако, сыщик всегда был честен сам с собой. Он прекрасно понимал, что желание оставить Лайта рядом с ним не имело никакого отношения к его подозрениям.***Сложно было представить то воодушевление, которое испытал Ягами Лайт, когда ему удалось наконец покинуть пределы штаб-квартиры. Юноша даже не захотел, чтобы машина Рюдзаки отвезла его домой, настолько ему опостылела вся та ситуация, в которой он вынужден был пребывать последние полгода. На улице уже стемнело, но это совершенно его не волновало. Лайт неторопливо шел по направлению к дому, вдыхая запах свободы, витавший в свежем апрельском воздухе. Он уже забыл, каково это – просто гулять, никуда не спешить, ни о чем не думать. Быть наедине с собой, в конце концов. Он совсем не хотел задумываться о завтрашнем дне, где ему придется иметь дело с расспросами мамы и Саю, восстановлением в университете и Мисой, которая наверняка захочет увидеться. Что для Лайта действительно было загадкой, так это как он мог завести отношения с такой девушкой. Он слабо помнил, как они вообще познакомились, но не придавал этому большого значения, списывая частичную потерю памяти на стресс. Однако если во время расследования ему было вовсе не до личной жизни, то сейчас этот вопрос стал ребром.?Она глупа, инфантильна, истерична, и, черт возьми, она блондинка! О какой камень я должен был стукнуться, чтобы начать с ней встречаться??
Лайт начал всерьез задумываться о том, чтобы порвать с Мисой. Он не хотел ранить ее, но и терпеть долго болтовню и домогательства девушки он тоже не мог. Но все это будет завтра. А сейчас… сейчас можно просто наслаждаться долгожданной свободой.***Тайна правила тринадцати дней.Два Бога смерти склонились над порталом в человеческий мир, наблюдая. Они уже несколько недель не отрывались от него, следя за развитием событий в штабе расследования по делу Киры. Шел тринадцатый день эксперимента, в котором проверяли фальшивое правило, вписанное в тетрадь смерти Рюуком.
- План Лайта полетел к чертям, - сказал тот самый Рюук, дожевывая яблоко. Он иногда спускался в мир людей, чтобы наворовать излюбленного лакомства, пока еще мог, поскольку его любимый человек, вряд ли уже когда-нибудь сможет его кормить. – А, жаль. С ним было весело.
- Он не учел того, тетрадь может так и не попасть ему в руки.- Интуиция Эл не подводит его. Чует, видно, что-то неладное, вот и пытается оградить Лайта от тетради. Но вернемся к насущному. Ты собираешься убивать Эл, а, Рем? Теперь твоя любимая Миса может пострадать, ведь фальшивое правило не пройдет проверки.
- Нет, я не буду убивать Эл. Я уверена, это не приведет ни к чему хорошему. Лайту плевать на Мису, а как только я устраню Эл, некому больше будет ее защитить от его манипуляций.- Ммм? – удивленно промычал Синигами. - Но ведь иначе Миса опять будет под подозрением, и Эл рано или поздно докопается до правды…- Я уже знаю, как поступлю, Рюук. Подожди немного и сам увидишь.- Хорошо, - согласился Рюук.
Оставались считанные минуты до истечения времени отведенного на эксперимент. Рем достала свою тетрадь смерти и приготовила ручку. Рюук с интересом наблюдал за ней. Потом в голове у него щелкнуло.- Ты собираешься убить подопытного преступника, которого выбрал Эл, чтобы подтвердить фальшивое правило! – засмеялся Бог смерти. Рем кивнула.
- Да. Так будет лучше. Тогда Эл убедится в невиновности Мисы и Лайта и отпустит их. А они никогда не вспомнят о тетради смерти и о том, что были Кирами, а значит, будут в безопасности.
- Ты действительно готова на все ради этой девчонки, - покачал головой Рюук. – Как глупо.- Возможно.За минуту до окончания эксперимента Рем взмахнула ручкой, и вот имя подопытного преступника уже красуется в ее тетради смерти.
- Прощай, Рюук.- Прощай… самый глупый и бескорыстный Бог смерти в истории.