1 часть (1/1)

Робби лишь немного пачкает волосы Джоаны золотыми блесками, вытирая о тёмную головушку свои едва мерцающие руки. Вообще-то, она просто хотела растормошить вечный хвостик девушки, но не подумала о ещё не вымытых ладонях. А та только смеётся, касается своей макушки, наклоняется и пытается стряхнуть, но Кригер оттягивает её за запястья?— останавливает.—?Джоана, ты словно небо!.. —?улыбается Робинетта и тычет пальцем в тёмное небо, усеяное звёздами.—?Правда? —?вопрошает другая, борясь с желанием почесаться?— ох, богиня, эти мелкие частички так сильно колются?— благородным особам не пристало удовлетворять свои физиологические прихоти (по крайней мере, прилюдно).—?Правда-правда. —?Кригер подбегает со спины, снимает с Джоаны резинку, проводит на голове какие-то линии. —?Вот зде-есь,?— она ведёт пальцем от правого уха к левой части лба, задевая пробор,?— у тебя Млечный путь… И с каких это пор ты так заговорила?Ответа не последовало. Лишь мягкий, бархатный смех подруги.Кригер тормошит тёмные пряди, вырисовывает созвездия, составляет на голове барабанщицы собственные астрономические карты.Признаться честно, гитаристка лишь просто хотела нарисовать плакат и украсить его глянцевой бумагой, золотистой краской, стразами и блёстками. Чтобы всё сверкало и это, может, вычурно и безвкусно, но ей так нравится. У неё коричневые, кудрявые волосы, карие глаза, золотое сердце, ей все эти украшения только придают схожести с солнцем. Она ещё и такая далёкая, безрассудством и детской непосредственностью обжигающая, и долго смотреть?— нельзя, но вместе с тем такая близкая (особенно по сравнению с остальными людьми), понимающая Джоану и для неё понятная.Плакат отложен в сторону, а здесь, на высоком-высоком балконе, прохладно и так страшно. Денсмор старается свой ужас не показывать и туда, вниз, на розовые кусты, не смотреть. Но всё равно, стоит лишь опустить взгляд, как руки начинают дрожать и цепляться за (наверняка дорогой) стул. Однако девушка держится стойко, артистично, с выработанной выдержкой?— не пристало прекрасным принцам бояться высоты, особенно пока принцесса беззаботно делает сальто и прочие опасные трюки.—?Робби, ты, всё-таки, солнце,?— говорит барабанщица, поворачиваясь, дотрагивается до запястья подруги и нежно убирает от своих волос подальше.Она смотрит на подругу снизу вверх и это так необычно, но даже лучше?— ещё ослепительнее.—?Правда? А ты тогда кто?—?Правда-правда. А я тогда звезда, мы ведь с тобой так непохо…—?Глупы-ы-шка, Солнце?— тоже звезда!—?Правда что ли?! —?да уж, Джоане, вместо заучивания слов Шекспира тебе всё же стоило сосредоточиться на получении знаний на уроках естествознания. И этот восклик прозвучал хоть и в шутку, но достаточно глупо. —?Ну, она всё равно такая отличающаяся… Наверное, звёзды?— единственная не мимолётная вещь во Вселенной.—?Солнце просто находится к нам ближе всех, только и всего! И звёзды тоже могут рождаться и умирать, только это занимает много, очень много времени?— не сможешь даже досчитать.Джо не очень-то всё это интересно, а шатенка всё рассказывает и рассказывает, но её приятно слушать.И барабанщица не может уйти от неё, потому что Робби действительно как солнце?— чудесная чудачка, чьё небо всегда яркое, но никем, кроме неё, не украшенное. Самая яркая звёздочка; в Робби либо влюбляешься, либо обходишь её стороной. И с Денсмор случилось первое.Её небо всегда наполнено звёздами, такими же, как она. Её подруги, фанатки, поклонницы?— все они сияют рядом с ней. Не хватает лишь одного светила.—?А ты не завидуешь ночному небу? Столько звёзд и никакого одиночества.—?Зачем? У меня есть ты. И Рэйанна, и Джименна. Кстати, звёзды находятся слишком далеко друг от друга, так что нельзя сказать, что они не одиноки.Может быть, Кригер и не солнце. Да, она яркая, тёплая, энергичная, но, может быть, больше не одинокая. Она рада быть частью её не-одиночества и молится, чтобы так было до тех пор, пока не погаснут их звёзды.