Часть 4 . (1/1)

Чёрное море. Корабль ?Бiжить по хвилях?. Май 2018.Думали ли они, когда выбирались с этого проклятого острова, что вновь столкнуться лицом к лицу со смертью. Только в этот раз оно помасштабнее будет. Чего мелочиться-то? И в очередной раз им повезло. Несколько миллиардов человек погибло, а они остались. У Гущина погиб отец, да и с Сашей они расстались не врагами. А вот Зинченко повезло гораздо меньше. Жена, хоть и бывшая, но все же не чужой человек и родной сын погибли в одно мгновение. Что может быть хуже.Боль тягуче растекалась внутри, словно грудь вспарывали ржавыми гвоздями. Реакция у всех была совершенно разная. Женщина из пятой каюты замкнулась в себе, закрылась в комнате и не пускала к себе даже сына. А парень наоборот боялся остаться один. Ему чертовски необходимо живое общение. Бесспорно, очень страшно потерять всех близких, знакомых в один миг. Алексей взял в баре бутылку виски и спустился. Пристроившись на ящике с грузом, Гущин часто глотал крепкую жидкость и по желудку разливалось приятное тепло.—?Вот ты где,?— в проходе появился Зинченко.—?Да. Отмечаю конец света,?— он едва заметно усмехнулся,?— хотите?—?Давай. Правда я в баре уже выпил, но думаю лишним не будет,?— старший забрал бутылку и сделал несколько глотков.—?Леонид Саввич,?— Леша резко вскочил и подался на встречу мужчине,?— мне страшно,?— тихим шепотом добавил парень.—?Ты жив, и это главное,?— мужчина трепетно притянул Гущина к себе и заключил в объятья,?— по крайней мере для меня.Леша уткнулся носом в крепкую шею старшего и едва ощутимо коснулся кожи губами. Закрыл глаза и в ожидании замер. А затем грубые ладони, сжимающие ребра и губы, скользящие по шее. От Зинченко можно ожидать чего угодно, но точно не ответных чувств. Так думал сам Гущин. А сейчас, когда они словно малые дети искали губы друг друга и с особым трепетом дарили нежные поцелуи, казалось, что все просто не важно. Все, кроме этого момента, этих ладоней, губ и Лешкиного стона, вырвавшегося из груди.Гущин оказался прижатым к деревянному ящику, а командир ловко скользил ладонями под майкой парня. Пальцы рвано цеплялись за край ткани, в желании избавить стажера от всего лишнего. Леонид Саввич нервно отстранился и наконец откинул мешающий предмет гардероба куда-то в сторону. Грубые пальцы изучали молочно бледную кожу Алексея, а сам командир по прежнему отказывался верить, что сейчас ему можно. Можно ласково прикусывать кожу на шее, царапать мозолистыми пальцами нежную кожу и целовать, целовать.—?Мальчик мой,?— сорвалось с языка Зинченко, а после он резко отстранился. —?Прости. Это не правильно.—?Да, мы просто выпили,?— согласился Гущин.Как только Леонид Саввич вышел из трюма, захлопнув за собой дверь, Леша рвано засмеялся. Бросив в противоположную стену бутылку, парень опустился на колени. Сжимая руки в кулаки, парень боролся с отчаянным желанием догнать старшего и набить ему лицо, а после зарыться в его крепкие объятья.***—?Теперь ты от меня никуда не денешься, Жанночка,?— буквально прошипел Гущин, садясь напротив девушки за столом.—?Леш, иди проспись,?— прошептала блондинка и беспокойно осмотрелась по сторонам.—?Слушай, зачем ты здесь, я все никак не пойму,?— пьяный язык Алексея заплетался и то, что он говорил, было едва различимо.—?Молись Богу, чтобы нас никто сейчас не услышал,?— вскочив с места, девушка схватила парня за горло и потянула на себя,?— и больше никогда не называй меня этим именем. Понял? —?Прошипела она у самого уха, а затем отпустила Гущина.Стрельнув в сторону двери глазами, девушка убедилась, что никто не вошел и поспешила встать из-за стола. Смерив Алексея взглядом, Жанна сжала губы в тонкую полоску и вышла из кают-компании, оставляя Гущина одного.—?Товарищ пилот, а вас дяденька начальник завтра утром не на ругает? —?Обнимая Гущина за шею, интересуются выпившая блондинка.—?Жанночка, ну как ты можешь? Завтра у меня выходной. —?Леша целует ее в шею и заливисто смеется.На втором этаже клуба музыка долбит громче, а свет ярче. Красные вспышки заставляют постоянно щуриться, а от дыма хочется выплюнуть легкие. Почти на каждом столике стоит кальян, а кто-то просто курит сигареты. Блондинка в желтом тащит Гущина на красный диван у сцены, толкает на него и садиться сверху, перекидывая ноги через бедра. Сосредоточенно, закусив губу, ищет что-то в маленькой сумочке и достает парочку сигарет. Прикуривает одну, делает первую затяжку и с блаженной улыбкой протягивает ее Леше. Тот забирает ее из тонкой руки Жанны и вдыхает дым в легкие. Он сразу понимает, что это далеко не обычный табак и расслабленно откидывается назад.С каждой затяжкой мутная пелена обволакивает сознание, все звуки доносятся словно из-под воды и очень хочется слушать музыку. Она уже даже не кажется такой громкой. Леша начинает смеяться без причины, а красные вспышки света кажутся очень даже заманчивыми. А официантка несет к их столику небольшой торт, политый толстым слоем сливок. ***Гущин заваливается в каюту громко хлопнув дверью. Сходу плюхается на тумбочку справа от двери и откидывается на стену. Голова гудит от алкоголя, а костяшки на руках сбиты о стену. Раны неприятно щипет, а засохшая кровь бросается в глаза.—?Леонид Саввич,?— мямлит Алексей и сползает немного вниз,?— зачем она так?—?Твою мать, Гущин,?— Зинченко садится перед ним и заглядывает в пьяные глаза.Командир помогает ему подняться на ноги и довести до кровати. Леша совершенно не хотел куда-либо идти, отчего и упирался. Когда парень все-таки лежал на постели, Леонид Саввич ушел в ванную комнату. Буквально через пару минут старший вернулся с рулоном ваты и импровизированной аптечкой. Мужчина сел на самый край и притянул руки стажера к себе. Смочив вату перекисью, Зинченко вытер засохшую кровь. Каждый раз, когда он касался содранной кожи, Леша старался вырваться.—?Тихо, потерпи,?— усмирял его Зинченко.Когда на тумбочке валялось несколько испорченных ватных комков, Леонид Саввич оторвал кусок побольше и прижал к руке парня. Сжав его руку посильнее, мужчина полил раны перекисью и мгновенно прижал вату. В этот момент Леша болезненно зашипел и почти вырвал руку. Все это время Гущин изучал лицо командира. Пока тот усердно обрабатывал руки стажера, у Леши была прекрасная возможность полюбоваться старшим. Когда тот закончил, парень уже сидел на постели.—?Все. Свободен. —?Немного грубо бросил Зинченко и начал собирать мусор.—?Спасибо,?— промямлил Гущин и подался вперед.Со страшным испугом тот коснулся губ командира своими и отчаянно замер. Больше всего он боялся сейчас получить от Леонида Саввича в морду. Зажмурившись, он, кажется, забывал даже дышать. А потом сердце буквально пропустило пару ударов, когда ладонь Зинченко опустилась на его шею, а сам он ответил на поцелуй. Вышел он немного смазанным и недолгим.