1 часть (1/1)

?Рыжуль, сколько ты будешь так стоять? Я уже волнуюсь!? – возмутилась высокая черноглазая девушка с резкими чертами лица. В её внешности было много мальчишечьего, как и в характере. ?Ты напоминаешь мне хранителя Уруки, несколько дней назад. Он был в таком же ступоре! Ты что никогда не видела крови?? – не унималась пацанка. Её подруга стояла ни жива, ни мертва, застывшая словно статуя, лишь ярко-каштановые волосы, словно пламя переливались в свете лампы. Длинные ресницы намокли от навернувшихся на глаза слёз. Вид у девушки был отчаявшийся, такой, будто она потеряла всё. Её тонкие пальцы сжимали разорванную, испачканную кровью одежду. ?Конечно, потрепало их знатно! Шмотки уже не починишь! А вот сами они, как говорят, ещё покажут! Раны их легко исцелить! И вообще на хранителях, как на собаках, всё заживает быстрее!? – продолжила говорливая девчонка, обнимая товарку. ?Правда?? - дрожащими губами переспросила рыжеволосая девушка. ?Тэн Аюна из племени Кан! Шанс вызвать Генбу еще есть! Есть шанс пожить в прекрасном Хоккане будущего! – усмехнувшись провозгласила черноглазая шутница, -– Кстати, я их видела. Одна – тётенька, лет сорока. Представляешь, хранитель – женщина! Второй чувачок молодой, правда одноглазый малость, но ничего так…? Аюну же не удивлял факт, что среди хранителей есть женщина. Ведь если среди воинов-созвездий Севера был оживший камень, то что уж дивиться на даму-хранительницу?За последнюю неделю грань между легендой и реальностью начала стремительно стираться. В священный лес Насару прибыли жрица и хранители. То, что описывалось в сказках и вышивалось на гобеленах, оживало и становилась явью. При этом воплощение легенды выглядело совсем не так, как можно было бы вообразить в самых смелых фантазиях. Жрица Генбу оказалась очень юной, хрупкой девушкой. Глядя на неё, порою возникала мысль, как угораздило эту миниатюрную девчушку спуститься на заледенелую, измученную междоусобицами землю империи Хоккан. Несмотря на внешнюю хрупкость, Такико, так звали жрицу, прекрасно владела оружием, похожим на копьё и клинок одновременно, и прекрасно могла за себя постоять. Ещё было видно, что Такико и хранителя Уруки связывало нечто большее, чем просто взаимоотношения жрицы и хранителя. Это хорошо показывал случай, о котором так хорошо помнила Дарима, подруга рыжеволосой Аюны. Уруки, или Римудо, как говорили, происходил из правящего рода Роунов. Проверить в это было трудно. Даже если бы он был самозванцем, появление которого в стране, переживающей сильнейший кризис, вполне оправдано, несомненно, он был самым настоящим воином Генбу, отмеченным знаком созвездия северного неба. Созвездие это – ?Женщина?. Так что когда Уруки взывал к стихии ветра, управлять которой было его даром, то буквально превращался в девушку. Аюна никогда не видела сей любопытной трансформации, но со слов верной подруги Даримы, в женской форме он был просто ?горяч?. Потом Дарима, конечно, добавляла, что Аюна тоже ?огонь?, но после таких слов хотелось быстро поменять тему. Порою, подобные заявления так её раздражали, что до ссоры было рукой подать. В лес Насару Уруки попал сильно израненным. Хранители, люди, отмеченные знаком бога Генбу, обладающие способностями, недоступными обычным людям, оказывается, были уязвимы, их даже можно было ранить. Кроме того, враги убили его лучшего друга Уруки, Соруэна. Говорили, что он заменил ему родителей. Некоторые называли его ?слугой принца Римудо?. Боль от невосполнимой потери была сильнее боли от ран. Уруки-Римудо метался по постели, обливался слезами и в истерике требовал не называть его никаким из его имён. Что из-за того, что он является принцем из семьи Роун, погиб Соруэн. То, что он является Генбу-но-ситисэйси Уруки – тоже причина смерти близких ему людей. Восемь лет назад, Темудан Роун, которого называли отцом Римудо, послал тысячу убийц, чтобы избавиться от сына. Причиной этому было пророчество о том, что в будущем принц убьёт отца. Однако план Темудана не увенчался успехом: пробудившаяся в принце сила хранителя уничтожила целый полк наёмников. Аюна даже слышала отголоски этих рассказов, правда, не знала, о ком точно шла речь. Кстати, многое, что происходило буквально в двух шагах от неё, она узнавала из уст Даримы, от которой не ускользала ни одна новость или даже сплетня. Так вот, она же и рассказала, как нежно жрица обнимала Римудо, пытаясь унять его боль. ?Она его очень любит! Никогда не думала, что так можно любить мужчину! Всё дело в том, что Уруки – девочка!? – так утверждала подруга. Аюна только вздыхала. Да, Такико, так звали жрицу, действительно любила Уруки и принимала его таким (или такой?), какой он, или всё-таки ?она?, есть. В этом, по мнению Аюны, и была суть любви. Всегда быть на стороне любимого. Сама же она, вспоминая себя и свой опыт, всё больше погружалась в тяжёлые и мрачные мысли. А тут ещё и эти окровавленные одеяния… Один взгляд на них – и она вдруг осознала, что может наступить миг, когда она уже никогда не сможет поговорить с ним… Хранители тоже люди, они смертны. Их тела не сделаны из стали. Сможет ли она снова заговорить с ним? После той ночи? После того письма, что она оставила, убегая??Да, а после похоронного обряда этот Уруки прямо успокоился!? – оживилась вдруг Дарима. Действительно недавно всем племенем проводили поминальную службу по Соруэну, другу Римудо. Аюна была в чаще вместе со всеми, с зажжённым светильником в ладонях… Зрелище и впрямь было величественное и захватывающее дух... Для для неё, потерявшей надежду вернуться в родной дом, лес Насару был уединённой обителью, где можно укрыться от внешнего мира с его катаклизмами. Здесь она выполняла хозяйственные поручения, работала на конюшне, что ей нравилось больше всего. В Насару собрались люди со всех концов Хокканской империи. Для всех них божество северного неба Генбу, жрица и хранители были надеждой на спасение погибающей страны. Убеждения племени Одо, как называли себя эти противники официальной пропаганды императора Тэгиру и всего клана Роун, были близки Аюне. Официально правящая верхушка утверждала, что появление жрицы и хранителей – это предзнаменование и даже причина гибели страны. Аюна так не считала. К тому же, ей некуда было идти. Как и Дариме, которая сбежала из дому накануне собственной свадьбы. Как выражалась отчаянная девица, жених ей совсем не нравился, как, впрочем, и все мужчины. Так две девушки стали жить в загадочном поселении, где дома людей строили прямо на ветвях огромных деревьев. Говорили, что сам Таицукун защищает это священное место. Если уж сам бог-творец охраняет лес, то он действительно священный. Эту особую умиротворяющую силу, присущую этой роще, и впрямь можно было почувствовать. Аюна часто любила прогуливаться в лесу среди огромных старых деревьев, выходить к большому озеру. Небо над лесом всегда было чистым, далеко вдали холодным серебряным светом сияли звёзды. ?Эмтато, Генбу сэйси Хикицу! Ты здесь, и ты близко, но как ты далек от меня. От тебя до меня словно до этих звёзд, что смотрят на нас с небес, до которых не долететь, не достать рукой. Я сама приблизилась к тебе, и сама отдалилась. Могу ли всегда быть на твоей стороне? Я убежала, потому что так же, как и все, вижу в тебе проклятье? Или нет? Почему я боюсь тебя? Потому что, как и мужчины в моей семье, ты можешь унизить меня? Вдруг ты обратишь свою силу против меня? Я знаю, что бы ты сказал. Ты бы ответил, что не обидишь меня, но так говорят все мужчины. Эта фраза никогда не предвещает ничего хорошего. Но что, если я неправа? Я словно все остальные отвергла тебя? Всё же я не смогу подойти к тебе? – Аюна смотрела на звёзды, мерцающие кроны деревьев. ?Медитируешь? – спросила Дарима, глядя на подругу, – У тебя вид такой всё время…Ходишь, как в воду опущенная?. Упоминание воды совсем не ободрило девушку. ?Дарима, ты когда-нибудь влюблялась?? – спросила она вдруг. ?Конечно, много раз. Но, увы, безответно. Как только я признавалась, они в ужасе шарахались от меня! – горько усмехнулась Дарима, – Я понимаю, что большинство девчонок предпочитает парней… Но я просто родилась другой, ничего не поделаешь?. Черноту неба прорезала падающая звезда. ?А если бы ты узнала, что девушка, которую ты любишь, душит котят по ночам? Вдруг она и тебя ночью удавит?? – вдруг спросила Аюна. ?Девушка никогда котика не обидит! Только парни такие! Они же обязательно должны замучить какую-нибудь зверушку, чтобы показать, какие они взрослые! Вот девчонки так не делают!? – возразила Дарима, сверкая чёрными глазами.Одним утром, Аюна, как обычно, начала свой день с работы на конюшне. Надо было наполнить кормушки, залить воду в поилки для лошадей. ?Привет, соловая!? – сказала рыжеволосая девушка любимой кобыле. Когда Аюна убегала из дома, она забрала жеребца похожей масти. Увы, коня она потеряла. Зато было какое-то количество денег на дорогу. За время своих скитаний, девушка поняла, что не так-то страшно терять что-то… Всё можно пережить. Или почти всё. Ей послышалось, что в темноте кто-то плакал. Странно, ей казалось, что в конюшне, кроме неё никого не было. Прислушавшись, она смогла различить тихие всхлипывания, доносившиеся откуда-то из-за угла. Приглядевшись, она увидела мальчика лет одиннадцати-двенадцати, тихо плачущего. Он сидел на корточках, и периодически вздрагивал, закрывая лицо ладонями. ?Что случилось, малец?? – спросила Аюна. Мальчик открыл лицо, его пухлые щёки были мокрыми от слёз. Этот мальчик был очень хорошо известен в Одо. Это был хранитель Генбу Хацуи. Самый младший из отряда жрицы. Он часто появлялся на конюшне, и с радостью помогал ухаживать за животными и порою не брезговал даже чистить денники. ?Что случилось? – снова поинтересовалась Аюна, ставя ведро с водой на пол, – Всё в порядке?? Хацуи посмотрел на девушку заплаканными глазами. Наверняка, его обижали, издевались. Учитывая, как относятся к отмеченным печатью Генбу в Хоккане. А ведь он ещё совсем ребёнок. Сколько пришлось пережить ему? Да и среди хранителей нет ни одного его сверстника… Тяжело ему, наверное. ?Ми-мико-сама, – всхлипнул мальчик, – она ве-вернется к себе, в свой мир. Я б-буду с-скучать? Он закрыл лицо руками и заплакал ещё сильнее. ?Ты же хранитель Хацуи?? – спросила девушка. Ребёнок кивнул. ?Это же ты делаешь всякие металлические штуки? Это ведь очень здорово! Ты же защищаешь жрицу! Может, сейчас ей лучше переждать, ну там пока войска Куто на подходе? Да, она далеко, но она ведь жива!? – сказала Аюна. Хацуи вытер глаз пухлой ладонью, с недоумением глядя на вечно безмолвствующую дневальную, которая вдруг заговорила. ?Вот, взгляни! – сказала она, доставая из поясной сумки небольшое круглое зеркало, отразившее заплаканное лицо юного хранителя, – Разве можно с такой миной защищать мико-саму?? Хацуи удивлённо взглянул на девушку. ?Ого, какое зеркало! Никогда не видел таких!? – воскликнул он с восторгом, совсем было позабыв про грусть. ?Это ифурейское зеркало. Такие стёкла могут делать только в Ифурее. Мастера держат в строжайшей тайне секрет производства таких стёкол. Оно отражает гораздо лучше обычных медных зеркал? – похвасталась Аюна. ?Можно ещё посмотреть?? – шмыгнув носом спросил Хацуи. ?Да, только осторожно?, – улыбаясь предупредила девушка. Стеклянное круглое зеркало обрамляла изящная рамка, украшенная кованными элементами и переливающимися пластинками слюды, под которыми была приклеена раскрашенная бумага. Действительно редкая вещица, главная ценность которой, конечно же отражающие свойства стекла. Мальчик вздохнул. ?В-в-всё же, мы в-все сказали, что ж-жрица н-не нужна…Это грустно! – протянул Хацуи, – Н-не могу сдержаться. П-пришёл, сюда, потому что думал, что меня тут н-не увидят?. Аюне вдруг стало как-то тоскливо. За все эти дни она не могла даже подойти к тому, кто был ей так дорог. Спутанные чувства, обида, вина и безысходность терзали её сердце. ?Я всегда всё делаю сама. Сама виновата? – раз за разом повторяла она сама себе в своих мыслях. Всё больше и больше она погружалась в них, словно в заполненную водой яму, в которой очень трудно удержаться на плаву. Внезапно поднялся сильный ветер, дверь распахнулась. В проёме было видно, что в небе что-то ослепительно и ярко вспыхнуло. Слёзы брызнули из мальчишеских глаз. ?Ну вот. Ми-мико-сама исчезла! Прямо как тогда, когда посмотрела в глаз Хи-хикицу сана – с горечью промолвил юный хранитель, – но потом она всё-таки возвратилась. Мо-может, и с-снова вернётся?? Слова младшего сэйси всколыхнули сердце Аюны, пробудили недавние воспоминания. Неужели жрица тоже подвергалась воздействию ?Сикёкана?? Внезапно, ей захотелось узнать о том, что произошло после того, как она обратилась в бегство из заснеженной долины. Хацуи, который проделал огромный путь вместе с жрицей, наверняка, знал очень много.Аюна быстро нашла контакт с мальчиком. Он очень часто приходил на конюшню, рассказывал, как скучал по жрице. Поскольку вражеские отряды окружили лес, выйти за его пределы было невозможно. Хотя жители Насару были под надёжной защитой священного места, изоляция всё равно изматывала. Неопределённость не придавала уверенности в завтрашнем дне. Даже у хранителей Генбу, оставшихся без жрицы, не было чёткого плана. Идея отправить Такико в её мир оказалась не такой блестящей. К тому же, причина была абсолютно не ясна. Большой проблемой явился последний хранитель, или, точнее, хранители: два брата-близнеца, разделившие знак между собой. Один из братьев, Тэгу, находился в тайном месте, где его прятали слуги императора. О братьях говорили все. Один знак хранителя на двоих. А могло бы быть так, что один человек нёс на себе сразу две печати хранителя? День сменял день, неведение выводило из себя, а напряжение нарастало. Тем не менее, жизнь продолжалась.Аюна почти каждый день встречалась с Хацуи, который с радостью поведал ей обо всех подробностях истории своего путешествия с жрицей. Поскольку он был вторым присоединившимся к Такико воином Генбу, и третьим – встреченным ею на пути, повествование его было очень подробным и красочным. У детей очень хорошая память, а эмоции переживаются гораздо ярче чем, у взрослых. Мальчик помнил, как были обнаружены почти все его товарищи. Особо Аюну поразил рассказ о Намамэ и, конечно же, история Айры, запечатанной в ледяную глыбу младшей сестры Хикицу, или Эмтато, как ей привычнее было его называть. Оказалось, что девочка была жива. Это было просто невероятно. Ведь, сама Аюна, которая видела собственными глазами ту самую ледяную скалу, была убеждена, что девочка умерла. Девушка подумала, насколько же рад был он… Всё же очень добрый он мальчик, этот Хацуи. Он хорошо разбирался в свойствах лекарственных трав. Может быть, он когда-нибудь станет искусным врачевателем.Как-то раз, задумавшись, Аюна шла по улице. Погружённая в свои мысли, она столкнулась с прохожим. ?Ой, девушка! Аккуратнее же!? – вскричал паренёк. ?Извините?, – пробормотала Аюна, поднимая глаза. Перед ней стоял Чамка из клана Ха. Он вырос за все те годы, которые она его не видела. Она знала, что он, как и Эмтато, хранитель Генбу, и его ?небесное? имя –Томитэ. Парень поправил шапку. Рядом с ним стоял тот, к кому так долго она не решалась подойти. ?Эмтато?? ?Хикицу?? Как его называть? Аюна была готова провалиться сквозь землю, но выпалив ещё одно ?Простите!?, развернулась и кинулась наутёк. Конечно же, он её узнал… Но что она ему скажет? ?Привет?? Куда подевалась её смелость? Была ли это действительно любовь? Или то был просто повод, чтобы наконец-то сбежать из семьи, обстановка в которой стала ненавистной, невыносимой? Здесь, в лесу Насару, вот где она чувствовала себя дома. Добежав до дома, Аюна немного успокоилась, хотя сердце продолжало бешено колотиться. ?Ты теперь всегда будешь убегать?? – послышалось из-за спины. Повернув голову, она увидела, что светловолосый хранитель стоял рядом с ней. Выдохнув, она сделала приглашающий жест. Разговор, которого она так долго боялась, должен был состояться. Они вошли в её дом. Она абсолютно забыла про уговор: никаких мужчин в комнате, которую она делит с подругой. Сейчас был особый случай. К тому же Дарима ушла куда-то по делам, и неизвестно, когда она должна была вернуться. Скорее всего, она и не догадается, что Аюна принимала гостя… Девушка посмотрела на молодого человека. Его правая рука уже не была забинтована. Вместо белого полотнища, закрывающего половину лица, правый глаз закрывала чёрная повязка. Тишина длилась долго. ?Знаешь, Чамка узнал тебя, – он решил заговорить первым, – он сразу сказал, что это ?та самая девчонка, которая вечно ходит за тобой по пятам?. ?А теперь – убегает? – нервно усмехнулась Аюна. Неловкая тишина снова вступила в свои права на несколько мгновений. ?Я бы тоже убежал… Наверное, это страшно… Знаешь, ты первая, кто решил заглянуть в мой правый глаз по собственной воле. Ты действительно очень смелая? – тихо сказал он. Аюна вздохнула, повернулась, сделав шаг в его сторону. ?Прости меня?, – почти шёпотом произнесла девушка, теребя кончик рыжей косы. ?За что?? – спросил хранитель Генбу Хикицу. ?А ведь мог бы сказать, что я сама виновата. Сама пришла. Сама тяну свои руки, к чему не просят прикасаться… Сама сорвала с него ту повязку? – звучало в голове Аюны. С печалью в глазах она взглянула на него. То ли от постоянных дум, угрызений совести или неизбывной тоски. В последнее время её преследовало чувство, что она забыла что-то важное, как будто какое-то воспоминание было навсегда утеряно. За окном смеркалось. Зима окончательно вступила в свои права, солнце не светило долго над хокканскими просторами. ?Аюна?? – спросил он, непонимающе глядя на неё, такую непривычно молчаливую и странную. Между ними был всего один шаг. Девушка в один миг сократила это расстояние. Она обняла его, почти как тогда, в той пещере. Он ничего не успел ответить. Её губы припали к его губам. Её правая рука гладила его волосы, в то время как левая – скользнула к поясной сумке. Они сели на кровать. Словно вопрошая: ?Что это было??, Хикицу смотрел на Аюну, что-то ищущую в своем подсумке. Наконец, она нащупала зеркало и достала его. В ту же секунду быстрым движением она сорвала чёрную повязку… ?Смотри, я всегда буду на твоей стороне!? – прошептала она ему на ухо, направляя зеркало ему в лицо. Как-то в одном из рассказов Хацуи, она обратила внимание на одну деталь: Такико увидела воспоминания Томитэ, находившегося под воздействием силы ?Сикёкана?, прикоснувшись к его руке. Теперь она должна была узнать, что на душе у Хикицу, у её Эмтато. Всё произошло стремительно, так, как она и рассчитывала. Свободной рукой она сжала его руку. ?Главное теперь, не выпускать его руки!? – промелькнуло у неё в голове. Эффект превзошёл все ожидания, хотя сама она не смотрела прямо в глаза хранителю. Всё тот же яркий свет, многократно усилившиеся ощущения, отдающиеся эхом звуки, провал сквозь реальность, сквозь пространство и время… Привычный мир исчез. Комната растворилась, перед глазами возникла площадка, где собрались старейшины племени, и самые уважаемые люди деревни. Аюна оказалась на своей родине, на землях племени Кан. На середине площадки стоял маленький светловолосый мальчик, совсем маленький. То был Эмтато Чен. ?Хранитель Генбу – это дурной знак. Это вестник конца времён? – провозгласил один из уважаемых людей. ?Печать Генбу – позорное клеймо на нашем племени. Что если выжечь его?? – предложил старейшина. Сердце Аюны сжалось от страха. Она не знала подробностей всей этой истории. Сама она была на три года младше Эмтато, да и сам он никогда не рассказывал… Четверо крепких мужчин держали маленького мальчика. Пятый принёс дымящийся кипяток. Эмтато закричал. В правом глазу проявился знак хранителя, который был виден поверх радужной оболочки. Струя кипятка отлетела в противоположном направлении, шпаря мужчину, взявшего на себя роль палача. ?Ах ты проклятое отродье! Тащите раскалённое железо! Он не сможет управлять им!? – взвыл мучитель…Вскоре появился кузнец. Он приблизил к глазу мальчика клещи с раскалённым докрасна куском металла. Боль пронзила глаз Аюны. Поразительно, насколько реально переживались воспоминания! Какое зверство! ?Не для я того рожала его, чтобы вы его изувечили!? – вскричала мать. ?Не бойся, теперь всё будет только лучше! Теперь этого знака не будет! Всё будет как прежде!? – говорил отец. Эмтато лежал на постели в беспамятстве. Когда же его снова привели на совет старейшин, сняли бинты, чтобы предъявить его – снова ?чистого?, случилось то, чего никто не ожидал. ?Вот видите – всего-то и надо было сделать, а говорили – знак бедствия! Недаром, если глаз проклят – вырвите его! – сказал один представитель совета, – Теперь на тебе нет проклятья!? В изувеченном глазу мальчика снова возник знак, но зеркально перевернутый. ?Лучше посмотрите на себя? – внезапно проговорил юный хранитель. Иероглиф отразился в глазу старейшины, и снова воздух загудел, а крики всех собравшихся гулким эхом резонировали внутри черепной коробки…Аюна ощутила, что сознание вот-вот покинет её. Она как будто проваливалась в болото. Однако, вскоре новое видение возникло перед её взором, ясное и чёткое. Группа мальчиков стояла на лесной поляне. ?Что это? Кто эти ребята… Где я? Куда я попал?? – зазвучал детский голос из ниоткуда. ?Не бойся, я с тобой? – прошептала Аюна. ?Наран, если ты хочешь войти в наш круг, ты должен доказать, что ты не малявка!? – ломающимся голосом сказал долговязый прыщавый подросток. ?Да, конечно! Я готов!? – сказал мальчик лет десяти, прижимая к груди сурка. Наран сам научил его вставать на задние лапки по команде. Зверь жил у него дома, и мальчишка очень привязался к питомцу. ?Ты должен показать, что ничего не боишься!? – усмехнулся другой мальчик из старших. ?Тогда убей этого сурка!? – потребовал прыщавый. ?Но, я не могу. Это мой друг!? – дрожащим голосом проговорил Наран. ?Ты что никогда не ел сурка? Это же еда! Сурок – тупейшее в свете животное!? – загоготал третий парнишка. ?Вот трус! Слабак!? – наперебой закричали мальчишки. В одну секунду кто-то из подростков выхватил зверька, швырнул его оземь, после чего вся компания поочерёдно со всей силы стала пинать несчастное животное. Нарана только отталкивали. Они были сильнее, и их было больше… Он бросился на землю, чтобы спасти друга. Но тут один из гогочущих пареньков наступил на руку мальчику. Затем крепкая нога изверга с силой опустилась прямо на голову почти мёртвому зверю… Раздался хруст костей…Кровавые ошмётки разлетелись в разные стороны. ?Наран, это же тот старейшина в детстве…Я вижу его детство…Почему я вижу это?? – снова спросил голос. ?Потому что это твоя сила хранителя Генбу…? – машинально пояснила Аюна. Стена между видениями и реальностью была полностью разрушена. Она уже не понимала, с кем говорит, и где находится. Она была поймана в собственную ловушку, из которой, казалось, не было выхода. Казалось, вот-вот сработает…рвотный рефлекс. ?Смотрите, он блюёт!? – заорал один из подростков. Наран, который действительно оказался одним из членов совета, закрыл лицо руками, не в силах вымолвить ни слова. Затем, явив всем собравшимся покрасневшее лицо он завопил: ?Он ковырялся в моём прошлом! Это неискоренимо! Вон! Будьте вы прокляты! Вон отсюда!? Голоса почётных мужей, заседавших в совете, сплелись в труднопонимаемую какофонию. ?Я не понимаю, как меня вообще не убили в тот день? – отозвался голос.Вдруг всё вокруг изменилось. Эмтато стоял перед огромной кадью с водой. Умывание очень быстро перетекло в упражнения навыков управления водной стихией. Жидкость прозрачными спиралями крутилась в воздухе по мановению руки мальчика. ?Фу, как ужасно! Какая гадкая сила!? – запищал девичий голос. ?Не нравится – не смотри? – ответил Эмтато. Он не заметил, как открыл правый глаз. Девочка смотрела на него в упор. Лишь только их взгляды встретились, знак хранителя в глазу Эмтато отразился в глазу девочки, окружающая реальность снова выскользнула, словно живая рыба из мокрых рук. Теперь действие происходило в доме девочки. Подросток, лет четырнадцати, по всей видимости, старший брат, крепко сжал девочку в объятьях, из которых ребёнку невозможно было вырваться. ?Ты чего ломаешься?? – зло спросил он, хватая маленькую коленочку сестры. В глазах девочки отразился стыд и страх. Холодная вода… Крик девочки… Женский крик: ?Да захлебнись ты в этой бадье уже! Она ж теперь спать не сможет!? Внезапно, даже не понимая, слышит ли он её, Аюна задала вопрос: ?А помнишь праздник начала зимы?? Неожиданно картина поменялась. Вдруг действительно возник огромный костёр. Толпы людей в масках танцевали вокруг огня. Молодые, старики, дети – все собрались на общий праздник. ?Эмтато! Давай танцевать!? – предложила рыжеволосая девочка светловолосому мальчику, который был единственным, кому было не до веселья в этот вечер. Он лишь покачал головой. ?Ты чего? Это же просто!? – закричала девочка. Мальчик смотрел куда-то вдаль, как казалось, сквозь толпу веселящихся односельчан. Аюна узнала в той девочке себя. Как же смешно она смотрелась… ?Ты что без своей повязки?? – ахнула она. ?Маска и повязка – это многовато!? – отозвался мальчик. ?Пойдём уже!? – настойчиво предложила маленькая версия Аюны, хватая друга за руку. Тут-то она и поняла, что ускользнуло от неё. Мальчик не просто смотрел на танцующих людей. Он пристально изучал каждого. Эмтато посмотрел на молодую смешливую девчушку в маске, танцующую в хороводе. ?Вот, он и не взглянет на меня! А всё из-за прыщей!? – думала она. Аюна тоже ясно услышала этот поток чужих мыслей. Девочка удивлённо посмотрела на товарища. ?Ты что тоже слышала?? – прошептал он. ?Ну ты даёшь! – вырвалось у девочки, – А ещё можешь?? Мальчик пристально посмотрел на паренька, лихо отплясывавшего в толпе. ?Ну вот, не надо было есть столько лука! Теперь она меня избегает! А я так хотел пригласить её на танец!? – сокрушался в своих мыслях юноша. ?Да, нашёл, когда есть лук, чудило!? – выпалила девочка. Эмтато чуть слышно усмехнулся. ?Ты смеёшься?? – удивилась Аюна. Казалось, что все люди племени Кан позабыли свои хлопоты и горести. В этом был весь смысл праздника. Даже Наран, заседавший в совете, с блаженной улыбкой фланировал в толпе нарядно одетых людей. ?Вот здорово, как в детстве! И мой сурок был со мной… Хороший был зверь, на задние лапки вставал? – вспоминал мужчина. Вдруг перед глазами что-то вспыхнуло, раздался кровожадный смех мальчишек, и кровавые ошмётки разлетелись в разные стороны. Видение было настолько ярким, что рыжеволосая девочка упала без чувств. ?Эй! Аюна! – закричал Эмтато, – Что с тобой?? ?Отойди от неё! Демон!? – закричал кто-то. Точно, она и не помнила этого эпизода… Должно быть, забыла. Всё происходящее сильно напоминало особый вид сна. Просыпаясь, можно встать, умыться, заняться делами, пообщаться с людьми. До того момента, когда проснёшься снова, поняв, что всё это время сновидение продолжалось. Пробудиться – это всплыть со дна глубокого омута, надо всплыть к свету, вдохнуть воздух…Потом картина снова поменялась. В дом Чен пришло горе. Аюна даже припоминала, что это было почти перед уходом племени Кан… Мать Эмтато умерла. Видимо, всё произошло после похорон. Отец семейства и дети были погружены в тяжелые мысли. ?Её нет… Скоро все уйдут…? – вздохнул отец. Эмтато обнимал сестрёнку, которая ещё не хотела понимать до конца, что мамы больше нет. Вдруг мужчина вскочил, оттолкнул дочь. С тоской и злостью он взглянул на сына. ?Всё дело в твоих проклятых глазах! Сейчас я выдавлю их – и не будет никакого позора!? – взревел он. Мужчина и мальчик упали на пол. Отец сорвал с Эмтато бинты. Тот пытался бороться с отцом…не применяя силу хранителя. Проявившийся как будто по собственной воле знак отразился в отцовском глазу. Вся жизнь: раннее детство, взросление, любовь, ненависть, все тайны и обиды, помыслы во всех подробностях сменяли друг друга, проносясь, словно вихрь. Мужчина бился в конвульсиях, маленькая девочка пыталась оттащить его от брата… Когда же, наконец, всё закончилось. Озверевший отец выбежал из дома. Эмтато, посидев неподвижно несколько мгновений, встал, и, качаясь, закрывая правый глаз рукой, на коленях подполз туда, где без сознания лежала его сестрёнка. ?Айра! Очнись? – вскричал Эмтато. Он бил её по щекам, но девочка так и не пришла в себя. Лицо её было бледным, а руки холодными. ?Она тоже увидела всё это? – прокомментировал голос. В доме было тихо. Незаметно наступил день. Послышались голоса. ?Тело твоего отца вынули из реки ночью! Это всё из-за тебя!? – зло сказал пожилой мужчина. ?Смотрите! Девочка тоже мертва!? – закричал кто-то. Эмтато ничего не ответил. ?Я не видел его с прошлого вечера? – сказал голос. Это были его мысли. ?Неужели твой единственный родитель так надоел тебе, что ты решил уничтожить его при помощи своей проклятой силы?? – раздражённо вскричала какая-то женщина. Разъярённая толпа потащила мальчика на край деревни. Вскоре он увидел огромную яму. Неизвестно, когда её успели выкопать. ?Давай, спускайся!? – скомандовал один из мужчин. Лестница уходила во тьму. Страшная, глубокая и холодная яма походила на гигантскую могилу. Когда мальчик спустился, лестницу сразу подняли, и закрыли выход дощатой заслонкой. ?Посиди здесь, подумай? – прокричал кто-то вслед. Эмтато хорошо понял, что там его ждёт верная смерть, потому что все разговоры в последнее время были только о том, что люди племени Кан покинут это место навсегда. Невыносимая стужа гнала людей отсюда. Ему нечего было терять. ?Почему обезумевший отец именно утонул? Почему из всех видов смерти он предпочел смерть от воды?? – вопрошал голос. Аюна с трудом вспомнила случай с исчезновением отца Эмтато и Айры. Тогда, в детстве, она думала, что его ещё ищут. Воспоминания были очень спутанными и мутными. Эмтато сидел на дне ямы, он не помнил, сколько прошло времени. День? Два? Выбраться из подземной тюрьмы было невозможно. Яма была глубокой и настолько широкой, что вылезти, опираясь на стенки, было невозможно. Выдалбливать ступеньки в твёрдой земле было нечем. Мальчик лёг на дно ямы и снова закрыл глаза. Он очнулся от писка. Крыса смотрела прямо на него. Да, эти животные всегда начеку. Они всегда появляются там, где есть люди. Крысы хорошо чувствуют, чем можно поживиться. Ещё лучше эти умные и коварные грызуны чувствуют, когда человек слаб. Эмтато собрал силы в кулак, и вызвав магическую струю воды, похожую на змею, пронзил насквозь крысиное тельце. ?Вот так станешь здесь пищей для этих тварей!? – подумал он. Соплеменники хорошо постарались – обезопасили себя от ?проклятого ситисэйси?! ?Ну и прекрасно! Лучше утонуть, чем быть съеденным крысами!? – подумал он. Упав на колени посреди ямы, он стал призывать силы хранителя. Бурный поток вырвался из-под земли, словно фонтан. Подземная комната начала заполняться водой. Вода бурлила и прибывала. Эмтато нырнул, задержал дыхание. Нужно было просто вдохнуть, и прекратить весь этот кошмар. Однако именно сейчас, как назло, захотелось всплыть. Но всплыть не получалось. Оттолкнуться от дна не удавалось. Видимо, воды было слишком мало…. Страх охватил его. Бессознательно он держался за жизнь. Оказалось, что умирать страшно. Вдруг ему показалось, что тьму пронзил яркий серебристый луч. Вода начала сама выталкивать его. Он всплыл, на удивление быстро, открыл крышку. Над ним, во тьме сияла ослепительная серебряная сфера. Светящийся шар начал удаляться, внутри него можно было разглядеть силуэт ребёнка. ?Тебе не суждено утонуть в воде, хранитель Генбу Хикицу!? – послышалось из сияющего сгустка энергии. Как только Эмтато расслышал эти слова, свет погас. Мокрый и замёрзший, он шел по опустевшей деревне. Дойдя до дома, из темноты, он услышал слабый голос сестры, которая звала его… Айра была здесь, и она была жива… Ну вот, надо было просто всплыть на поверхность, просто всплыть.?Аюна!? – голос Эмтато вырвал её из забытья. Он сидел рядом, и бил её по щекам. ?Что ты натворила?! Ты опять?!? – кричал он. Аюна была не в состоянии пошевелиться, из её глаз лились слёзы, которые она не могла остановить. Он поднял с пола свою повязку и пнул осколки разбившегося зеркала, разбросанные рядом. Присев на краешек постели, он гладил её рыжие волосы. ?Я сказала, что хочу быть на твоей стороне! Я больше не верю в людей – прошептала Аюна, – Зачем всё это? Зачем звать Генбу? Пусть всё замёрзнет к чертям собачьим! Как ты вообще согласился принять судьбу хранителя, Эмтато…Хикицу?? Все тело её дрожало, как в ознобе. Молодой человек пожал плечами. ?Да, люди ослеплены злостью и мнением, которое навязывает правительство. В мире есть много злых людей. Но, абсолютно злых людей очень мало. В каждом человеке есть не только плохое. Даже тот старейшина Наран не был отъявленным злодеем. Он всю жизнь помнил своего несчастного зверька. Люди сбиваются в группы, чтобы не быть в одиночестве. Один человек изгой, а если хотя бы один человек примет его, то жить уже не так страшно. Правда, в компании или даже в племени, как наше, человек, боясь быть изгнанным и отвергнутым, впадает в зависимость от мнения других. Почти любой человек хочет жить ?нормально?, чтобы не было стыдно перед другими. Если сильнейшие люди в деревне или в стране творят зло, то обычному человеку сложно противостоять ему, – тихо говорил он, – Если империя Хоккан погибнет, то это повлияет на судьбу всей вселенной. К тому же, есть много людей, ради которых можно попробовать изменить этот мир: Айра, Чамка, хранители…и многие другие…И жрица… И ты…? Аюна вздохнула. ?Я был в вашем новом городке. Он был почти разрушен армией Куто. Я думал, что найду тебя там. Я пытался найти тебя везде… Насколько это было возможно. Ты убежала в метель, и я испугался за тебя. Думал, что, когда всё кончится, я тебя обязательно найду? – продолжал хранитель. Аюна закрыла глаза, и, казалось, уснула. Хикицу наклонился и тихо поцеловал её. Дверь распахнулась. На пороге возникла высокая черноглазая девушка. С ошеломлённым видом она смотрела на происходящее. ?Аюна! Какого хрена ты таскаешь сюда мужиков?! Мы же договорились! Никаких парней!? – яростно завизжала Дарима, – Вон отсюда! А ну быстро убрал грабли от моей рыжули! Выход там!? От крика подруги Аюна проснулась. ?Извините…? – обескураженно сказал молодой человек. ?Да! И никаких мужиков! Пусть даже триста раз хранителей Генбу!? – прокричала Дарима вдогонку, стоя на одной ноге и грозя незваному гостю сапогом, который уже успела снять. Аюна лежала на постели, молча глядя в потолок. Её лицо было мокрым от слёз. ?Ну ты даёшь, мать! Даже не разулись, варвары!? – крикнула её подруга, хлопая себя по лбу ладонью.***Римудо, или Уруки, почувствовал запах семян Тока. Жрица снова вернулась в Хоккан. Первый хранитель устремился в столицу навстречу своей любимой. Его товарищи отправились с ним. Все. Все, кроме Инами, отбывшей в Торан ещё раньше…Аюна стояла на смотровой башне, пристально вглядываясь куда-то за линию горизонта. Рядом с ней стояла Дарима. ?Идёт снеговая туча. Они должны прорваться сквозь оцепление, определённо. Если ветер не подует от Плачущей долины… Они должны добраться до Торана!? – думала вслух брюнетка. Подруга совсем не слышала её. ?Я всегда буду на твоей стороне. Где бы ты ни был… Я найду тебя. Как только ты исполнишь своё предназначение, Генбу-но-ситисэйси Хикицу, Эмтато Чен. Пусть всё закончится. Пусть в Хоккан снова придёт весна!? – думала девушка из племени Кан. Ветер развевал её рыжие волосы. Пока ещё морозный, холодный ветер. Долгожданная весна наступит совсем скоро…