Гелиофобия (1/1)
— Ну, что скажешь, путешественник?Мир вокруг был действительно прекрасным и просто адски холодным: чистое иссиня-черное небо зияло над головой, полупрозрачный звездный свет легким белым покрывалом опускался на снег, только местами мелькали какие-то странные тени. Ветра не было совсем, мягкую тишину нарушало лишь казавшееся непривычно глухим собачье дыхание да скрип снега под санями.Небо и снег — до самого горизонта.Упряжка неслась как будто бы и быстро, но почти не меняющийся пейзаж стирал понятия скорости, пространства... даже времени. Холод, как умелая, но нежеланная любовница, легко целовал кончики пальцев, проникая даже сквозь рукавицы; скулы, не прикрытые ни шарфом, ни меховой подкладкой ушанки, просто горели; глаза слезились, и влага замерзала на ресницах белесым инеем.— И здесь ты живешь? Постоянно?
Светловолосый северянин расхохотался — громко и неприлично, от души, как ребенок — и припустил сани.
Собаки постепенно начинали выбиваться из сил. Минут через пятнадцать мужчина остановил упряжку прямо посреди чистейшего снежного поля, сам он спешился, собак высвободил, а из сумки-термоса, прикрепленной к саням, достал остывшую уже еду. ?Надо дать им отдохнуть, — пояснил он. — К тому же скоро начнется самое интересное.? Собаки поели, некоторые из них улеглись прямо в сани, другие начали ластиться к хозяину.— Возвращаясь к твоему вопросу: под ?здесь? ты подразумеваешь эту ледяную пустыню, тундру или?..— Я имею в виду вообще Заполярье. Этот холод, ночи, которые длятся по полгода — не угнетает?Северянин облокотился на сани и запрокинул голову к небу, продолжая трепать одну из собак по загривку. Когда он говорил, облачка пара, вырывавшиеся из его рта, ловили прозрачный звездный свет.— Я не живу где-либо постоянно. Я часто перемещаюсь, но все-таки стараюсь не покидать границ Заполярья, — он присел на корточки и обнял пса, тот ткнулся холодным влажным носом мужчине куда-то в шарф. — Кажется, я просто бегу.— От чего?— От чего... От солнца, наверное.Северянин залез в сани к собакам — поближе к теплу — и сделал приглашающий жест.— Знаешь, солнце — оно слепит. Жарит, душит... порой это просто невыносимо.— Настолько, что заставляет бежать в вечный холод?— Тебя просто никогда не называли дьяволом.Вдруг у мужчины загорелись глаза, он распахнул рот в улыбке и указал наверх.Звезды померкли: восхитительно яркий свет сшил края небес шелковыми лентами, снег полыхал то зеленым, то красным, то фиолетовым, словно равнины драгоценной пыли. Казалось, под эту безумную пляску фотонов должны были раздаться величественные и оглушительные, но невыносимо нежные переливы виолончели, но нет —Их оглушала тишина.И только по губам можно было прочесть:?Ну разве это не стоит всех солнц этого мира??