4. (1/1)
Нус, пока продолжается мой полет, спешу выложить, иначе начнутся долгие переправки - а это маложелательно. В общем, не молчим, если что не нравится)) Я адекватная, честно-честно!***А дальше завертелось. Как Стас ни сопротивлялся, мы нашли ему массажиста, заставив заняться ногой вплотную. Записали его в бассейн, где личный же тренер, заставлял его вытворять немыслимые вещи для укрепления и восстановления мышц. Всякие глупости о красоте если не вылетели из его головы окончательно, то все равно больше ничем себя не обнаруживали. На все его возражения, иногда даже грамотно аргументированные, моя дочура, чуя за мной неспособность соображать, отвечала просто.-Плохой эльф! Непослушный!- и топала крохотной своей ножкой.И Стас, пряча улыбку, серьезно кивал и соглашался с любыми нашими требованиям. Только потом, вечером, уже лежа в постели, тихим шепотом выговаривал мне за то, что использую нечестные приемы.
Ха-ха три раза!Элька не нечестный прием, Элька – тяжелая артиллерия! А в любви и на войне все средства хороши. Но, как же близок и далек он был, когда вот так, чуть насмешливо, чуть обиженно шептал мне о том, что я не прав. А я что?А я млел. Улыбаясь по-идиотски, соглашался со всем, что он говорит, а потом просто добавлял, что так надо…Надо-то – надо…Только вот мне было все сложнее и сложнее с каждым днем…Мы привыкали друг к другу, проникая за пазуху, поближе к сердцу… Уже на третий день стали обычными вечера, когда переваривая ужин вповалку лежа перед теликом, мы делились новостями. Маленькие отчеты о прошедшем дне каждый старался сделать как можно забавнее, естественно, представляя себя в самом выгодном свете… А ведь не так давно нам с Элькой хватало всего двух историй, моей рабочей и ее садиковской…Мы привязывались к нему, срастаясь корнями…Несколько раз я заставал его в задумчивости прижимающим к груди телефонную трубку. Тогда я просто делал вид, что ничего не видел и, стараясь не вылетать пулей из комнаты, оставлял его в одиночестве. Пока однажды не заметил слезу, застывшую на кончиках ресниц.
Что сказать… Прорвало меня. Пролетев через всю комнату, я легко сгробастал притихшего Стаса и, сжав в крепких объятиях на миг, отпустил. Почти минуту мы просто смотрели друг на друга, и лишь сделав шаг назад, я заметил, что наши пальцы переплетены. Сердце екнуло, и перевернувшись застучало дальше. Я сделал еще один шаг прочь от него, нехотя высвобождая ладонь.-Просто позвони.- Все, что я смог ему сказать, прежде чем покинул комнату.Ушел я недалече, стек по стене на пол уже за дверью. И слышал громкий потрясенный выдох. И слышал тихий взволнованный шепот.Я запретил себе спрашивать его о том дне. Просто смолчал, до крови прикусив язык, и лишь мягко сжал пальцы в ответ на его пожатие. Почему-то сердце настойчиво считало, что мы стали еще на шажок ближе…С течением времени, под воздействием вот такой вот быстрорастущей кучи впечатлений, я почти перестал спать, по ночам затаиваясь на своей половине дивана и закусывая кулак до крови, чтобы не протянуть свои загребушки к теплому и милому эльфу. А он еще умудрялся пристроиться в моих объятиях, когда от недосыпа и нервотрепки я все-таки вырубался. Так что утром, мы неизменно просыпались нос к носу. С переплетенными руками и ногами. Я уже начал опасаться за свою адекватность, потому что порой наяву мне грезились сны. Милые моменты, когда мы втроем казались маленькой дружной семьей, когда сердце щемило от трепетного чувства умиления. Они, эти моменты случались все чаще, пускали ли мы втроем мыльные пузыри с балкона, готовили ли вместе ужин, гуляли ли в соседнем сквере, или ходили вместе за покупками… Порой замерев на адреналиновом пике, я ловил себя на том, что протягиваю руки, чтобы обнять его.А он… он загадочно улыбался, не сводя с меня глаз. И лишь нетерпеливый окрик дочки возвращал нас на грешную землю, заставляя краснеть и заикаться. И я не уверен в реальности ни одного из таких моментов. Хоть порой кровоточащие отпечатки ногтей на ладонях говорят об обратном. Элька ведь еще и пороху умудрялась подсыпать. Маленькая заразка. Вольно или невольно, она, стремясь привязать к нам понравившегося ей человека, вела себя до странности мило, а порой и агрессивно.Она, с детской непосредственностью веря в мою всесильность, расхваливала меня направо и налево. А Стас приняв ее игру, только глаза свои синющие широко распахивал и выдыхал: «Да врешь!». И с вызовом смотрел на меня, улыбаясь чему-то только ему одному известному.После чего мне (МНЕ!) приходилось доказывать, что она не врет.И ведь нельзя отказаться! Ведь я супермен!И кошечку вон с той ветки, и вон ту шишечку красивую с макушки елки достать – да плевое дело! Разве не на меня сейчас с открытыми ртами смотрят два самых дорогих мне человека?И без проблем папа Стаса до квартиры донесет (на плече, так ему заразе и надо!), потому что эльфик устал… И коня на скаку остановит (было, каюсь), и в горящую избу, не пришлось, слава Богу.
Так что жили-были мы весело и даже припеваючи, да-да, мне пришлось при нем петь колыбельные Эльке, при этом он устраивался с ней рядышком, всем своим видом показывая, что тоже млеет от радости и красоты моего голоса. А потом я тащил его к нашему дивану (я супермен, не забыли?). Мелькала, конечно, порой мысль оставить его вот так вот спать, посмотрел бы я на него утречком, после массажного сна в детской постели с маленькой юлой. Но я не мог отказать себе в том, чтобы безнаказанно касаться его. Потому безропотно помогал раздеваться и укладывал спать.
Не скажу, сколько времени я потом приходил в себя под холодным душем. Могу только заметить, что скоро я, похоже, прямо там спать и буду.А он, странный наш сказочный парень, всегда дожидался меня, потом тихо вздыхал под аккомпанемент моего копошения и сладко засыпал, повернувшись ко мне лицом.Чтобы утром проснуться на моем плече.