Часть 42 (1/1)

В нашем корпусе полностью отрубилось электричество. Мы разбрелись по комнатам, чтобы лишний раз не нарываться на неприятности. Я остался в окружении прекрасной половины нашего клана. Савелла в полной темноте делала Моргане прическу, а я, удобно расположившись под все еще стоящей в зале елкой, устроив голову на коленях Эмили, наслаждался затишьем.—?Кай,?— тихо позвала Моргана.—?Что? —?отозвался я.—?Непривычно так тебя называть,?— заметила девушка, остальные согласились с ней. —?Мы уже знаем историю твоего прошлого имени. Но ты же все вспомнил?—?Почти,?— ответил я. —?Что-то, может, и забылось, но в целом, да.—?Расскажи, как вы познакомились с Сэем,?— попросила Моргана. —?Вы с ним сейчас такие,?— она запнулась,?— ну, не знаю, классные, влюбленные. Я так рада за вас.Я задумался. Мне было, что рассказать по этому поводу. Эта история во многом походила на сказку.Я остался совсем один рано. Мне тогда только исполнилось восемь. Мать лишили родительских прав, отец ушел из семьи еще раньше, чему я радовался, мне от него сильно влетало в особенности за то, что я совсем не был на него похож, собственно, как и на мать. От них мне достались только страх и ненависть. Я ненавидел всех, потому что боялся, что мне снова причинят боль. Меня определили в детский дом. Несмотря на скверный характер, я нравился людям, моим потенциальным родителям. За необычные фиалковые глаза, мне прощали многое, в том числе и несносное поведение. Но в итоге меня возвращали. Каждый раз они не могли справиться со мной. Я не умел любить, я привык жить по принципу ?брось, а то уронишь?. Я достиг подросткового возраста с еще более возросшей ненавистью ко всему. Я презирал девчонок, из которых впоследствии, как я считал, вырастают такие же твари, как моя мать. Я зло издевался над их чувствами. Я впитывал только плохое. В четырнадцать я, разве что, не торчал с наркоты, все остальное уже попробовал. Единственное, что мне нравилось?— это музыка. В ней я забывался, ненадолго становясь собой. Я легко научился играть на гитаре и писать музыку на интуитивном уровне: нот я не знал, учиться было негде. Конченная мразь с ангельским взглядом, как отрекомендовала меня воспитательница очередным родителям, отважившимся посмотреть уже взрослого ребенка, я все больше замыкался в себе.Мне шестнадцать. Меня снова наказали, вынудив присутствовать на унылейшем мероприятии?— лекции по поводу ?Дня профориентации?. Кому по доброй воле может прийти на ум работать пожарным? Это же дебилизм! Я едва не плевал в потолок. Но тут появился он… Он вошел в аудиторию в полной экипировке, держа в руке шлем, окинул комнату взглядом и приветственно заулыбался. Я замер. Будто снова наступило лето: на нас смотрели красивые медовые глаза, искрящиеся солнцем, без капли презрения или ненависти. Он говорил с нами, а я даже дышать не смел: он точно фантом или ангел. Девочки все поголовно влюбились в него, парни восхищались им, решив непременно пойти работать в пожарную охрану. Я вообще не слышал ничего из того, что он рассказывал, я просто слушал его голос, ловя каждое движение: он красиво откидывал с лица челку, улыбался, чувственными губами, я был уверен, что на вкус они сладкие, как мед.Когда он позвал меня, я даже не сразу понял, что он обращается ко мне, я просто не верил, что такое может быть. Все сразу заметили, как я оробел, зацепившись за это. На меня посыпались насмешки?— это был единственный шанс хоть как-то отомстить мне за все плохое, что я им сделал. Он обвел всех присутствующих укоряющим взглядом, все тут же замолчали. Он обнял меня за плечи, предварительно нацепив на меня свой шлем.—?Кем ты хочешь стать? —?спросил он.—?Я не знаю,?— смущенно ответил я.—?Что ты любишь? —?он заглянул мне в глаза, будто пытаясь прочесть там ответ.Мне хотелось ответить ?тебя?, но вместо этого я потупился и снова пробормотал, что не знаю. Он сказал, что этого не может быть. В итоге я признался, что люблю музыку. Он восхитился этим. Никто и никогда не считал это чем-то хорошим, а он искренне хвалил меня за такой прекрасный выбор. Он попросил меня не оставлять мечту. Я обещал, искренне веря в тот момент, что действительно чего-то добьюсь. А потом он собрался уходить, но я уже не мог без него. Именно поэтому я украл у него бумажник. Я не отдавал себе отчета в том, что творю, но я сделал это. Так я узнал его адрес. Я пошел к нему, чтобы вернуть то, что взял. Я верил, что он не причинит мне вреда. Когда он открыл дверь своего дома, я молча протянул ему бумажник, тихо проговорив: ?Простите?.—?Хочешь чаю? —?спросил он в ответ.С тех пор мы почти не расставались. Он взял надо мной шефство. Никто особо не сопротивлялся. У такого взрослого ребенка, как я, все равно уже не было шансов на усыновление. Его сестра Марина сразу приняла меня. А он нежно оберегал меня, так что я начал оттаивать. Я любил его. Я сразу понял это и почти сразу сообщил ему, дико смущаясь и жутко боясь быть отвергнутым, я бы этого не пережил. Но он этого не сделал. Он ответил мне взаимностью. Я стал самым счастливым человеком на свете. Я готов был ради него на все. А он дал мне еще и музыку, которой я хотел. Я поступил в академию искусств. Начал заниматься музыкой профессионально, вскоре сделав первый диджейский сет для местного клуба, после которого меня заметили, и я, фактически, стал знаменитым. Единственное, что было важным, чтобы он гордился мной. Его мнение я считал единственно верным. Наверное, еще и поэтому мне все удавалось, критика со стороны других людей не наносила мне вреда. На свое семнадцатилетие я его соблазнил, он не особо сопротивлялся. Терпеть больше я не мог, он, как выяснилось, тоже. Теперь мы были близки во всем. Жизнь казалась сказкой, пока не появился Хекс…