Часть 20 (1/1)

К Мэгоре я так и не попал. Вновь спускаясь на этаж института психиатрии, я думал о том, как много всего произошло со мной за каких-то несколько месяцев. В обычной жизни с обычными людьми едва ли могла случиться и половина из этого и, наверное, к счастью, что им не приходится делать зарубку по каждому дню, когда удалось выжить. Я решил, что чтобы окончательно не сойти с ума, я просто обязан заниматься поисками истины, как говорил об этом Брич. Для начала, нужно было выяснить у старожилов на счет фрау. Я взял это за отправную точку, надо же было с чего-то начать. Я зашел в общий зал в надежде, что там будет с кем поговорить, но к моему разочарованию здесь было пусто, темно и очень холодно. Я уже собирался уйти, когда из глубины комнаты раздался едва различимый шорох и из темноты показался Слепец.—?Угнетающе пусто,?— с грустью заметил он. —?Во внешнем мире зима. Теперь у нас появилась еще одна забота: не загнуться от холода. Ты искал кого-то?—?Нет,?— ответил я. —?Просто хотел кое-что узнать. Даже не знаю, у кого бы это спросить.—?Спроси у меня,?— просто предложил Слепец,?— только давай пойдем в мою палату, там не так холодно.Я согласился, и мы направились в комнату Слепца. Для себя я отметил, что никогда раньше не бывал там, хотя она едва ли особенно чем-то отличалась от всех прочих, мне было немного любопытно. Мы дошли до самого конца коридора и, Слепец открыл передо мной массивную железную дверь с маленьким решетчатым окошком на уровне глаз?— в таких палатах обычно держат особо провинившихся. Комната Слепца вопреки моим ожиданиям не была обычной, а являлась чем-то наподобие изолятора. Места было совсем мало, ровно столько чтобы поместилась узкая койка и тумбочка, явно занесенная сюда из другой комнаты и не предусмотренная по проекту. Стены были покрыты светлым гнущимся пластиком, теперь он местами раскрошился и осколками лежал у стен на выцветшем линолеуме. Я никак не ожидал от лидера клана такого аскетического образа жизни.—?Располагайся,?— кивнув в сторону кровати, предложил он и, подождав пока я устроюсь на низкой тумбочке, закрыл дверь, погрузив комнату в кромешный мрак. —?Здесь нет света,?— сообщил он. —?Что ты хотел узнать?Я повернул голову на голос, глаза привыкли к темноте, но я все равно не мог рассмотреть больше, чем маленький темно серый квадратик окна в двери.—?Ты когда-нибудь видел профессора Бургхардта? —?спросил я.—?Хочешь отсюда выбраться? —?предположил Слепец.—?Я просто должен чем-то заняться,?— честно признался я.—?Нет, не видел,?— явно удовлетворившись моим ответом, сказал Слепец. —?Его никто и никогда не видел, ровно, как и главврача, и привратника, и еще кучу персонала этой лечебницы.—?А фрау? Что известно о ней?—?Она находится здесь,?— сообщил Слепец. —?На этаже института психиатрии в дисциплинарном отделении. Туда никто не ходит.—?Почему? —?удивился я.—?Фрау сама по себе безобидна. Опасен охраняющий ее манипулятор. Так повелось, что психи не испытывают к ней негатива. Да и взять там особо нечего, так что туда никто не ходит,?— повторил Слепец.Конечно, я хотел увидеть фрау Анжелину, но просьба об этом прозвучала бы, как детский каприз и, я промолчал.—?Но это не табу,?— добавил к сказанному кланлидер,?— пойти туда вполне возможно, главное не перегибать палку.—?Ты проводишь? —?решился спросить я.—?Да, если это так важно,?— согласился Слепец. —?Но не сегодня.Я согласился и собрался идти к себе, чувствовал я себя подавленно. Было неприятно осознавать, что в глазах Слепца я могу выглядеть, как расшалившийся ребенок, бродящий по своему двору с нарисованной на папиной бухгалтерии картой. Я мысленно отчитывал себя за то, что не додумался решить свои дела с кем-нибудь менее значимым, нежели лидер моего клана. Лежа в ледяной темноте собственной комнаты, я ощущал себя полным идиотом. По дороге мне в голову пришла еще пара ценных мыслей. Во-первых, Слепец не хотел покидать клинику, а значит, мое шевеление могло его раздражать, однако он был слишком тактичным, чтобы сказать мне об этом. Во-вторых, наверняка кто-то из старожилов уже пытался постичь тайну клиники, очевидно, безуспешно, на фоне чего мои попытки были смехотворны. В-третьих, я в принципе жалел, что все это затеял.