секс в невесомости (1/1)
Включаем ?Outsiders feat. Charlotte Haining? Muzzy, Charlotte Haining, и представляем всё в красках. Приятного прочтения Тодд резко проснулся и помотал головой. В последнее время он стал ловить себя на том, что засыпает, когда попало и где попало. Впрочем, это не причиняло неудобства, да и в целом, искать здесь какое-то особое место для сна было нелепо.Зачем. В невесомости можно спать в любом месте, верно?Но что-то сейчас его смутило. Тихое гудение приборов перебил на миг странный звук. Тодд прислушался?— да, сомнений быть не могло. Цепляясь за переборки, он ловко юркнул в пустынный коридорчик и поплыл дальше.Сначала было трудно. Сначала было дико неудобно. И неудобно, и дико. А сейчас Бротцман уже не помнит, как оно?— ходить ногами. Казалось, он всю жизнь тут так и летал.Звук стал чуть громче и вдруг оборвался на скулящей ноте. Повисла тишина. Тодд вплыл в очередную каюту и огляделся. Что бы оно ни было, оно было здесь. Ага. Нашел.Вздохнул. Аккуратно подлетел ближе. Обнял судорожно вздрагивающие плечи, замотанные в одеяло.—?Дирк. Ну что ты себя изводишь, а?..- плотно сжатый комок под руками виновато всхлипнул, но промолчал. —?Все же нормально, посмотри? Мы оба живы. Еда есть, кислород вырабатывается. Нет рядом агрессивных форм жизни, а могли бы. Корабль … или что это, я не знаю?— короче, что бы ни было, оно в норме. И мы в норме.—?В норме?!.. —?внезапно резко фыркнули ему в плечо, и из комка одеял высунулась всклокоченная рыжая голова. Дирк был в бешенстве, но это, кажется, не мешало ему плакать. —?Я не знаю, о какой такой норме ты говоришь, Тодд! Я знаю только одно: из-за моих дебильных способностей втаскивать наши задницы во всякую херь, ты застрял вместе со мной где-то, мать его дери, в сраном космосе! Ну да, нам повезло, что тут нет агрессивных форм жизни, неагрессивных форм жизни, вообще никаких форм жизни?— какая разница?! Теперь мы тут?— форма жизни, и жизнь эта обещает быть настолько идиотично однообразной, насколько вообще можно представить?— а знаешь, почему?!Вдохнул воздуха побольше и внезапно заорал во всю глотку:—?ПОТОМУ ЧТО Я, СРАНЫЙ ДЕТЕКТИВ ДИРК ДЖЕНТЛИ, ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, КАК НАС ОТСЮДА ВЫТАЩИТЬ!!!..—?Так.Внезапно одно это слово будто отрезвило Дирка. Он испуганно захлопнул себе рот ладонью и крепко зажмурился, пытаясь уползти обратно в свой комок. Кажется, он все снова испортил. Дирк, идиот, когда же ты научишься просто молчать…—?Давай ты сейчас просто попробуешь успокоиться, а? —?Тодд устало вздохнул. —?И нет, стоять, не надо никуда ползти в свои одеяла! Блять, Дирк, ну выслушай ты меня, а!Он схватил его за плечи и крепко встряхнул. Если бы Джентли не был крепко пристегнут к койке, летали бы уже, собирая шишки об потолок.—?То, что мы здесь застряли?— ну-ка, вспомни, какая у нас была альтернатива?—?Сгореть,?— неохотно буркнул Дирк. Тодд смотрел на него и понимал, что внезапно готов одновременно плакать от сочувствия?— и смеяться в голос. Надутый косматый напарник был невероятно милый. Вот просто незаконно, вот просто до крайности, вот прям как ведро котят.—?Во-о-от, а я о чем? Что ты сделал тогда, хватанув за какую-то малопонятную хрень в углу?—?Перенес нас сюда, Тодд, ну и что теперь? —?фыркнул Дирк, впрочем, уже чуть спокойнее.– Мы тут торчим уже две недели. Я зарубки делаю, на стенке. И знаешь, что? Ни-че-го. Я не знаю, как вернуть нас домой. Я вообще тут ничего не чувствую.—?Ну, значит, не время еще,?— улыбнулся искренне Тодд и несильно щелкнул заплаканного детектива по кончику носа. —?Ну ты что, Дирк, перестань. Не надо унывать.Но внезапно, вместо того, чтобы деланно возмутиться или начать отбиваться, Джентли протянул к нему дрожащую руку и провел по щеке. Это было настолько неожиданно, что Тодд вообще забыл, что хотел сказать.—?Прости меня. Я не должен был тебя в это все втягивать. Лучше бы ты меня вообще никогда не встречал,?— тихий голос Дирка был настолько тусклый, что это пугало. Нет, нет, не сметь мне даже думать о таком!Тодд решительно обхватил шею Джентли и крепко, длинно его поцеловал. С тех пор, как они попали сюда, Дирк постоянно находил повод не быть вместе. Вот, оказывается, в чем дело. Он опять себя накрутил.С трудом оторвавшись от мягких губ, Тодд нежно прошептал:—?Дирк, ты?— лучшее, что со мной случилось в моей сраной жизни. Если даже мне будет нужно мотаться в этой жестянке до конца дней, я готов. Потому что здесь?— ты.Дирк еле слышно выдохнул и крепче прижал его руку ладонью к шее. Сейчас они оба выглядели, наверное, со стороны очень странно: один наполовину пристегнут к койке, сидит, второй уже почти полностью взлетел, держась за шею напарника одной рукой. Но это было неважно. Сейчас все неважно. Они были вместе.Джентли расслабленно закрывает глаза. Руки Тодда спускаются все ниже, расстегивая помятую рубашку, а затем и дурацкие ремни туда же, и они оба плавно взлетают в воздух. Ни одной точки опоры, кроме друг друга. А какие у них еще тут могут быть точки опоры, подумал Дирк и криво улыбнулся, только они тут друг у друга и остались…Он и не думал, что настолько скучал все эти дни по этим прикосновениям. Судорожно мечась по кораблю то в одну, то в другую сторону, он запретил себе даже думать о любимом. Нет, ты не имеешь права даже смотреть на него, это ты его сюда притащил умирать, бьется в его голове. Поэтому несчастный детектив сейчас крепко, крепко жмурится и просто… просто разрешает себя ласкать. Если Тодд его все ещё любит, если все ещё хочет…Мягкие объятия невесомости крутят их то в одну, то в другую сторону. Дирк понимает, что на нем уже нет одежды, и прохладный воздух приятно скользит по коже. И эти руки тоже скользят, и губы, и чуть колючая щетина слегка царапает шею и спину, но это ничего, это все ничего, все в порядке. Он просто расслабленно отдается весь, он сам себе сейчас не нужен, и ничего не нужно, только не останавливайся, Тодд, пожалуйста.Внезапно горячее дыхание обжигает его бедро, и Дирк закрывает себе рот ладонью, чтобы не стонать в голос. Он уже знает, что сейчас случится, и от внезапной остроты ощущений его пронзает насквозь, заставляя невольно выгнуться и запрокинуть голову. Слезы сами собой продолжают течь из глаз, непрошенные, дурацкие, но у Дирка нет сил даже их вытереть, он может только, тихо скуля, прижимать голову любовника к себе ближе.Но Тодд со смехом отодвигается и губами поднимается выше, и выше, до самой шеи. Эти прикосновения обжигают, мучают и настолько пьянят, что у Джентли почти нет сил дышать. Он хочет больше, он судорожно хватает лицо любимого и покрывает какими-то рваными, безумными поцелуями. Все еще не решаясь открыть глаза, Дирк сдавленно стонет и что было сил прижимается к горячему телу рядом. И почти в кровь прокусывает ладонь, ощущая Тодда внутри себя.Пожалуйста, пожалуйста, только не останавливайся, ты же видишь, я держусь здесь только за тебя. Не давай мне отчаяться, не отпускай меня никогда. Звезды холодные. Невесомость коварна, она размывает границы, так что стань моим теплом и моей границей, стань, бери всего и целиком. Когда я сам себе не нужен, пусть я буду нужен тебе.Огни космоса за иллюминатором мелькают все быстрее, пока наконец, не сливаются в одно яркое и безбрежное. Дирк кричит и обмякает в сильных руках, полностью расслабляясь, наверное, впервые за эти дни. Ощущение пустоты и безнадежности тает и вытекает медленно через глаза тихими слезами.Тодд аккуратно отбуксовывает их к жесткой койке и пристегивает обоих, накрывая одеялом. К черту будущее, к черту прошлое. Сейчас мы просто вместе, и всегда будем, Дирк, думает он и целует измученного спящего детектива в висок. Спи. Все будет хорошо.