ремни/ошейники (1/1)

Не останавливай меня сегодня. Не останавливай. Хотя?— ты же и не будешь, верно? Не ты ли по мне тогда проехался со скучным сексом, а, Дирк?Тодд ждал. В глубине души он понимал, что, да, тогда?— при первой встрече?— он был сильно поддет этой фразочкой, брошенной небрежно ввалившимся в окно британским красавчиком. Кажется, он ещё тогда подумал?— твою мать, ты хочешь, чтобы я тебе доказал, что это не так?!Кажется, он просто повелся, как подросток, хмыкает вдруг Бротцман. Кажется, что ему это даже нравится теперь. Кажется, этого Дирк и пытался добиться.Скрип ключа в замке. Тодд вздрагивает и с внезапно для самого себя хищной улыбкой встаёт рядом с дверью, выключая свет. Полумрак скрывает его полностью. Теперь вошедший не увидит, что в доме ещё кто-то есть. Теперь вошедший расслабленно снимет куртку и неторопливо скинет ботинки, потянется сладко на пороге и закроет замок в двери. Теперь он не поймет, кто обхватит его из темноты за плечи и притянет резко к себе, одновременно закрывая рот.—?Даже не думай сопротивляться,?— шепчет на ухо перепуганному напарнику Тодд и аккуратно целует его в шею. Дирк облегченно выдыхает и перестает вырываться:—?Тодд… это ты, черт, ты понимаешь, что я так заикой останусь…что…что ты вообще делаешь… блин, мне трудно говорить, когда ты так делаешь, ты в курсе?..ох-х-х… ну серьезно…Тодд согласно хмыкает, не прекращая мягко, но решительно зацеловывать бледную шею, чуть отодвигая вниз воротничок серой рубашки детектива:—?А тебе и не нужно сейчас говорить.—?А что же мне нужно делать? —?уже почти мурлычет тающий Дирк, склоняя невольно голову вбок, чтобы напарнику было удобнее. И негромко вскрикивает от неожиданности: острые зубы на мгновение впиваются в его кожу и исчезают. Это внезапно приятно, и Дирк понимает, что его начинает бить легкая дрожь.Его глаза охватывает тонкая полоска непрозрачной ткани. На затылке затягивается тугой узел. Это дезориентирует, пьянит и чуть-чуть пугает одновременно. Дирк еле слышно зовет Тодда по имени, просто, потому что его имя всегда помогает ему успокоиться?— и чувствует на лице теплую ладонь. Инстинктивно, почти против воли, он подается вперед, к этой ладони.—?А тебе нужно просто расслабиться. Ты мне доверяешь, правда?—?Тебе… тебе не нужно это спрашивать,?— шепчет Дирк прерывисто, чуть наклоняет голову и целует руку напарника. —?Ты знаешь ответ.—?Ты не спросишь меня, что я задумал? —?голос Тодда низкий, и от него у Дирка бегут по спине мурашки. Он чуть улыбается и неспешно облизывает губы. Если бы не улыбка, Тодд поклялся бы, что они просто пересохли?— но улыбка Дирка заставляет его потерять дыхание. Игра принята.—?А разве ты хочешь этого? Мне кажется, ты хочешь совсем, совсем другое, верно? —?Дирк чуть ослабляет галстук, тянет его вбок и застывает вопросительно. И вот тогда у Тодда срывает крышу.Он не понимает, как они оказываются на диване. Почему рубашка Дирка расстегнута?— рывком? Почему его новая майка больше похожа на клочья…кажется, она порвана?.. Кем, им, Тоддом? Неважно. Это все неважно. Он стягивает с беззащитного Дирка одежду, и тот зябко поводит оголенными плечами. В голове Тодда гулко стучит пульс. Тук. Тук. Тук. Дирк.?Дирк,??— думает он, одним движением вытягивая из своих джинс потертый кожаный пояс. ?Дирк,??— думает он, заставляя того встать на колени, рывком сводя руки любовника за спиной и туго стягивая их на тонких запястьях ремнем. ?Дирк!??— думает он. ?Боже, мать твою, Дирк!??— ощущая, как на затылке дыбом встают волосы от тихого стона Дирка в тот момент, как мгновенно краснеют прихваченные жесткой кожей сведенные руки.На секунду Тодд замирает и отодвигается от Дирка, осматривая его. В лучах уличных фонарей напряженное, чуть прогнутое назад стройное тело выглядит настолько картинно, прекрасно и совершенно, что он ощущает себя скульптором. Художником, который только что создал новый шедевр. И в котором не хватает последнего, финального мазка.Не отрывая глаз от тяжело дышащего Дирка, Тодд тянется к тумбочке, достает из нее черный кожаный ошейник, хищно поблескивающий крохотными клепками, и медленно застегивает на шее Дирка. От внезапного прикосновения тот вздрагивает, а потом Дирка и вовсе начинает бить нескрываемой дрожью:—?Ты…ты давно хотел этого, правда? —?шепчет он и запрокидывает назад голову. У Тодда выбивает дыхание. Блять, блять, не надо, Дирк, это сейчас уже будет перебор, меня же так удар хватит?— но Дирк хитро улыбается и мурлычет всего одно слово:—?Хозяин.Щелк. В голове словно сорвало невидимый стопор, и Тодд отчаянно, яростно рыча, тянет дрожащего от возбуждения Дирка на себя. Вцепляется в мягкие губы, кусает плечо, рвет ногтями на спине кожу в хищном, всепоглощающем объятии, слышит, слышит эти стоны. И пьянеет все больше.Дирк лежит перед ним, его глаза и руки связаны, и этот черный ошейник на стройной шее, и весь он сейчас настолько беззащитный и пронзительно прекрасный, что Тодду хочется рычать от переполняющей его любви. И он рычит, срывая с него остатки одежды, рычит, стягивая с самого себя футболку, рычит, врываясь в это мягкое, податливое тело…Кажется, он не будет больше никогда разговаривать. Никогда. Он не помнит слов, кроме одного, самого главного в жизни, и он выкрикивает его раз за разом, снова и снова. Дирк. Дирк. Дир-р-р-рк, клокочет в его груди, кипит всё сильнее, всё ярче?— и, наконец, взрывается настолько остро, что Тодд теряет себя на несколько секунд и хрипит, уткнувшись бессильно лбом в расслабленную спину Дирка.Наутро совершенно счастливый Дирк в новой желтой футболке будет щеголять причудливо меняющими свой цвет синяками на запястьях, ссадиной на скуле и тремя смачными укусами на шее?— а Фара стараться не слишком громко хихикать при виде смущенного до чертиков Тодда.