1 часть (1/1)

?А вот про что стоит рассказать, так это про Скарж. Потому что хоть он аллод и канийский, всё-таки там всё немного иначе?.Путеводитель по аллодам от Данаса***В горнице было темно как ночью?— занавеси плотно закрывали окна, тяжёлые, из толстого чёрного бархата и серебряными звёздами расшитые; будто и правда ночное небо, каким его в старых книгах рисовали. А одна звёздочка и впрямь светилась?— аккурат там, где серебряная нитка отпоролась, оставив в ткани дырку. Тонкий лучик, пробившийся через неё, замер на носу Леси, как будто пытался нарисовать на нём ещё одну веснушку.Леся наморщилась, чихнула?— и тут же испуганно распахнула глаза, посмотреть, не погасила ли стоявшую перед ней свечу. Нет, не погасила: нечего было гасить. Загораться свеча упорно отказывалась, хоть Леся и делала всё в точности, как велела наставница Смеяна: вот уже битый час как сидела в темноте, накрыв ладонями фитиль и изо всех сил воображая себе загорающийся под ними огонь.—?Ну что, выходит, Лесь? —?Глаза уже привыкли к темноте, и Леся смогла увидеть, как сидевшая рядом Мила приоткрыла один глаз?— а затем с тяжёлым вздохом уронила голову на руки, так что светлые косы взметнулись в воздух.Леся тоже вздохнула и повертелась, устраиваясь поудобнее на жёсткой скамье. Да уж, учиться магии было конечно, здорово и почти всегда интересно?— но в такие минуты, когда ничего, ну ничегошеньки не выходит, ей ужасно хотелось оказаться где-нибудь в другом месте.Теперь луч светил прямо Лесе в глаз. Поморгав, Леся уставилась прямо в эту крошечную дырочку, почти всерьёз пытаясь выглянуть через неё наружу. Что она там увидит, она и так знала прекрасно?— недаром всласть насмотрелась на родной Скарж и из этого самого окна на верхнем этаже башни наставницы, и прямо с её крыши. На Скарже всегда осень, солнце светит ярко, но не очень-то греет, и дни совсем короткие?— вот сейчас вроде ещё совсем не поздно, а солнце уже к закату клонится. Листья на деревьях желтеют, краснеют и опадают, едва успев появиться на ветках. В первом своём письме Матвей писал: когда он смотрел на удаляющийся Скарж с палубы корабля, тот, весь покрытый золотыми и алыми деревьями, был похож на горку наливных яблок на блюде. ?А ещё косы мне твои багряные вспомнились, Леся,?— писал он дальше,?— и Милины золотые. Где вы с сестрицей, там и дом мой родной?.Ох, Матвей… В глазах защипало, и вовсе не лучик был в том виноват. Леся повернулась, глянула на Милу, так похожую на своего брата, такую же, как тот, светловолосую, серьёзную, с морщинкой между сдвинутых бровей?— и вконец скисла.Матвей сейчас далеко-далеко, на аллоде Кирах?— чужая земля, земля имперских супостатов. Матвей писал, как там палит солнце и в ответ ему раскаляются бескрайние пески, на которых не растёт ни деревца, ни травинки?— разве что… Леся дотронулась до большого белого цветка, что был вплетён в волосы у виска. Матвей прислал его вместе с таким же, только тёмно-лиловым, для Милы, почти месяц назад, и надо же?— до сих пор не увяли. А ещё бродят по этим пескам здоровенные, не чета местным, пауки и многоножки, а ещё?— свят-свят! —?мертвяки неупокоенные: какие неразумные костяки, злыми колдунами поднятые, а какие и сами из себя злые колдуны, клятому Хадагану служат.Да чтоб они все сгорели!Леся стукнула в сердцах кулаком по столу, успев ещё подумать, какой дурёхой сейчас кажется?— и вскрикнула от боли: не от удара?— от ожога. Свеча полыхнула ясным пламенем, опалив заодно и рукав?— а затем погасла под толстым слоем невесть откуда взявшегося инея.—?Ой, Лесенька, ты как?! Сильно болит? —?Мила осторожно дотронулась тонкими, почему-то очень холодными пальцами до её обожжённой ладони?— и инеем, вмиг унявшим боль, тут же покрылась и она.—?Ну, что у вас тут, девицы? —?Наставница Смеяна оказалась рядом неожиданно, Леся не заметила, как хлопнула дверь… да как давно она стояла рядом с ними?Под внимательным взглядом сияющих глаз наставницы, от которых не укрылись ни ожог, ни опалённый рукав, Лесе снова очень-очень захотелось оказаться где-нибудь далеко. Но взгляд этот, когда Леся наконец осмелилась его встретить, оказался вовсе не сердитым, а совсем даже наоборот.—?Ну что ж, для первого раза очень и очень неплохо,?— сказала наставница. Шагнув к окну, она распахнула его, одновременно отдёргивая занавеску, и в горницу ворвался свежий прохладный воздух. —?На сегодня занятие окончено.Леся вздрогнула, когда наставница, распахнув дверцы огромного, во всю стену шкафа, поманила её к себе?— что там такое? Но в руки той с верхней полки спустились всего лишь свёрток бинта с флаконом целебной мази, и наставница принялась быстро и умело перевязывать её обожжённую руку.?— Как придёшь сегодня домой, Леслава, посиди немного у горящей печи, посмотри в огонь. Погрейся, сожги пахучих трав, приготовь что-нибудь вкусное и проследи за тем, как огонь меняет всё вокруг себя. Вот этому я хочу научить вас, а не просто жечь и палить всё вокруг, пускай даже и имперских остолопов.Смеяна смотрела куда-то вдаль, как будто сквозь Лесю, на никому не видимого человека, стоявшего у той за спиной и одобрительно улыбавшегося её словам. Леся сразу узнала выражение, с которым её наставница обычно цитировала наставника своего. Сама она никогда не встречала мастера Смарагда, тот скончался?— погиб в войне с всё теми же имперскими супостатами, с которыми сейчас сражается Матвей?— задолго до её рождения. Интересно, каким же нужно было быть человеком, чтобы заслужить всё то уважение и восхищение, которыми были полны рассказы наставницы?—?А ты, Мила… —?Смеяна не поднимала головы, и так знала, конечно, что Мила как всегда терпеливо ждёт подругу у входа. —?Раз уж холод тебе больше по душе, что тут поделать? Льда со снегом, конечно, у нас тут маловато, не то что огня?— не в погребе же тебя запирать… А хотя бы поболтай с купцами с Ингоса?— вон их корабль на причале стоит?— они тебе про снега да вьюги вдоволь напоют.Купеческие корабли на причале! Вот Леся и вспомнила?— сегодня ведь ярмарка начинается!Низко поклонившись наставнице на прощание, Леся с Милой вприпрыжку бросились вниз по длинной винтовой лестнице, тянущейся вдоль всей башни. Лестница эта?— тоже наследство мастера Смарагда?— довольно быстро двигалась, одна половина с лязганьем и скрипом ползла вниз, вторая вверх. Бегать по ней вообще-то запрещалось, но все (и даже наставница Смеяна, Леся сама видела!) не упускали возможности добраться до цели ещё чуточку быстрее.Стеклянные шары на потолке и стенах прихожего зала ярко вспыхнули голубым светом сами по себе, как только ученицы Смеяны спустились с лестницы. Огромная двустворчатая дверь у входа тоже распахнулась перед ними сама, приветливо прожужжав скрытым в ней механизмом?— своими ручищами такую не открыл бы, пожалуй, и здоровенный орк, каких Леся видела на картинках в исторических книгах. Механический конь, смирно стоявший у входа, едва завидев их, встрепенулся и громко заржал. Конечно, Леся знала, что он не живой, что это такой же хитрый механизм, как те, что управляют лестницей и дверями?— наставница рассказывала, как такие кони устроены, а однажды разобрала одного из них?— но всё равно она не удержалась, чтобы не потрепать его по металлической гриве.—?Возьмём коня, а, Лесь? Давай, ты ведь у нас пораненая.Мила взлетела в седло, за здоровую руку втянула к себе подругу, а затем, с усилием повернув один из ключей в шее коня, пустила его вскачь. Листья вихрем взметнулись с вымощенной камнем дороги, что вела от башни Рахл-Скарж вниз, огибая высокий холм, к причалу; дальше, к сверкающему разноцветными крышами (на одной из них сейчас небось её Котофейка греется) Кленовому посаду в долине у озера; и дальше, туда, где среди холмов на краю аллода притаилась усадьба эльфов. Единственное место на Скарже, где круглый год зеленели листья; единственное зелёное яблоко в горке.Солнце уже садилось, ослепительно-ярко сияя прямо над причалом и после последнего повтора дороги ударив прямо в глаза?— Леся зажмурилась и чуть не слетела с седла, хорошо, Мила подхватила, а конь даже с шага не сбился.У причала действительно стояли незнакомые корабли, среди которых особо выделялась здоровенная лодка с ярко окрашенными бортами и латанными-перелатанными разноцветными парусами?— гибберлингская, сразу видно. На поляне у порта уже собралась толпа?— жители города и окрестных хуторов разворачивали переносные лавки и навесы, ставили шатры, перетаскивали мешки и ящики, а среди них деловито мельтешили невысокие пушистые создания.Именно здесь почти полгода назад…В тот день с утра зарядил дождь, и по дороге в порт Леся вымокла до нитки, а механический конь, которого она взяла для хромого дедушки Никифора, так и сломался, замер посреди дороги, не добредя до берега. Когда Леся с дедушкой добрались до причала, ливень стал таким сильным, что, как вечером, загорелись фонари вдоль дороги?— так же, как в башне наставницы, сами собой. Но куда ярче горели огни на огромном корабле, стоявшем в порту?— военном корабле Лиги.Почти в каждой семье Кленового посада кто-то отправлялся на войну: отцы Млады и Евсея, с юности друзья?— не разлей вода; старшая сестра Ефима, первая лучница в округе; дядя Маруси с молодой женой, совсем недавно обвенчавшиеся, улетали вместе… Жители посада толпились у сходней корабля, который вот-вот должен был унести их родных и близких далеко-далеко?— а сколько из них так никогда и не вернётся? Эльфы тоже заявились, но стояли в сторонке, под навесом, о чём-то тихо переговариваясь, и к кораблю не подходили. Шёл ли в войско ли кто-то из обитателей усадьбы, Леся не знала, да, честно говоря, и вообще почти не обратила на них внимания?— хотя в другой день они с Милой ни за что не упустили бы шанса поглазеть.Самой-то Лесе, можно сказать, повезло?— дедушка Никифор оставался: старый да хромой, да притом старший кузнец посада, куда ему в войско? Но улетал Матвей, Матвей Костров, брат лучшей Лесиной подруги и ей самой дорогой… тоже как брат, думала раньше Леся, а совсем недавно поняла, что всё же по-другому. Поняла, да так и не успела сказать.И Леся стояла у причала, одной рукой поддерживая дедушку, другой сжимая пучок поникших и уже начавших осыпаться цветов?— немногих, что цвели посреди бесконечной осени. Стояла и смотрела, как Мила рыдает, уткнувшись в грудь брата, а тот гладит её по голове.—?Не ехал бы ты, Матвеюшка! —?всхлипывала Мила. —?Один ты у меня, горемычной, на свете остался, ну как я без тебя…—?Хватит о плохом, сестрица, не кликай беду! И дождя хватит, ну-ка лучше улыбнись?— авось и солнышко в ответ выглянет.Матвей чуть отстранил сестру и ласково взъерошил ей волосы, стряхивая с них воду. Вот бы и мне так, подумала Леся, и тут же мысленно обругала себя последними словами?— нашла тоже время завидовать!—?Всё хорошо будет! Победим мы имперских супостатов и вернёмся домой героями.Держа Милу за руку, Матвей шагнул к ним с дедушкой и низко, в пояс, поклонился.—?Спасибо за всё, дедко Никифор?— что заботились о нас с сестрицей, как о родных. Клянусь, что не посрамлю я имени земли Канийской!—?Да уж знаю, что не посрамишь… —?пробурчал дедушка и подозрительно шмыгнул носом. —?Себя-то береги, Матвей, не лезь на рожон понапрасну, уж я-то тебя знаю.Дедушка с Матвеем обнялись, а затем Матвей повернулся к Лесе. Та вспыхнула, словно солнце и правда выглянуло и щёки ей опалило, да глаза ослепило, заморгала, отвернулась, неловко протянула букет.—?Вот! Держи! И возвращайся… поскорее…Матвей осторожно, как великую драгоценность, взял из её рук цветы, потом всё-таки взъерошил ей волосы… а потом поцеловал.Леся не помнила, когда в тот день кончился дождь?— но была почти уверена, что в этот самый миг.—?Леся? Эй, Лесь, не спи?— приехали!Леся встряхнулась, заморгала и снова чуть было не свалилась с коня. А тот уже остановился у самого берега, в тени паруса; тонкие солнечные лучики пробивались под заплатками. Мимо них с Милой с лязгом тяжело прошагал один из всегда стоявших в порту механических истуканов-грузчиков, тащивший в руках здоровенный сундук. Рядом Ефим Колосов старательно объяснял одному из пушистых купцов, как правильно такими истуканами управлять.—?…а потом поворачиваете вот этот ключ и громко говорите: ?Возьми это и неси!?.—?Повернуть, говоришь? —?звонко пропищал гибберлинг. Он неожиданно высоко подпрыгнул, но до ключа, торчащего из спины истукана, всё-таки не дотянулся.—?Подсобить? —?подбежал второй пушистик, почти неотличимый от первого, и явно примерился вскочить тому на плечи.—?Ох, простите, сударыня, не сообразил! —?Ефимка, как всегда если что не так, залился краской по самые уши. —?Вы тогда скажите ему сначала: ?Наклонись!?.—?Наклонись!—?Возьми!—?И неси!Гибберлинги, которых собралось уже трое, крикнули хором, и истукан, похоже, решил, что это одна команда, произнесённая одним голосом. Он наклонился, поднял ящик, выпрямился до половины, снова наклонился, попытался поднять второй, при этом едва не раздавил и наконец выронил первый…—?Да что ж такое-то?! А ну прекрати!Ефим сунулся было повернуть ключ в другую сторону, но получил по голове металлическим локтем и так и растянулся на земле.—?Ефимушка, жив?!Мила бросилась к другу, помогая тому сесть, а Леся тем временем изо всей силы стукнула истукана кулаком по спине. Ключ щёлкнул и выдвинулся, истукан так и замер с уже тремя сундуками в обнимку.—?Спасибо, девицы, выручили! —?Ефима, потянув за обе руки, поставили на ноги, тот потёр растущую на макушке шишку и обратился к гибберлингам:?— Знакомьтесь, сударыни: это Леслава и Мила, ученицы нашей чародейки Смеяны. А это?— наши гости, достопочтенные купцы с Ингоса; вместе прозываются семейка Разноцветиков, а порознь?— сударыни Астра, Маргаритка и Лилия.—?Вообще-то Астрид, Маргрете и Лилле, но разве ж вы упомните? —?проворчала одна из Разноцветиков. —?И хватит нас сударынями кликать, мы ещё не старые бабки, даже вот эта седая! —?она ткнула в бок сестру, у которой была совсем уж белоснежная шёрстка.—?А вот Василёк?— он Василёк и есть,?— хихикнула третья гибберлинка, повернулась к кораблю и рупором приложила лапки ко рту. —?Эй, Васька, живей сюда!Васька-Василёк спрыгнул с борта прямо перед Лесей, которая от неожиданности отшатнулась. Выглядел паренёк их с Милой ровесником, был, как Мила, белобрысым, но при этом загорелым до черноты?— почти как хадаганец со всё тех же исторических картинки.—?Васька, ну-ка хватай всё это,?— гибберлинка махнула лапкой в сторону ящиков поменьше,?— и тащи к прилавку. А вы давайте-ка всё с начала рассказывайте.Леся уже начинала различать пушистых купчих: та, что бледно-русая и повыше ростом?— Астра; та, что беленькая?— Маргаритка; а та, что самая маленькая?— Лилия. Светло-коричневая, с тёмными пятнами вокруг глаз?— совсем как Котофейка, как будто он встал на задние лапы и нарядился в платье. И такой же мягкий, наверное…—?Хочешь их погладить, да? —?прошептал ей на ухо Василёк, который вернулся за очередным сундуком и бессовестно подкрался сзади?— понюхать лесин цветок.Леся подскочила на месте. Неужто и правда хадаганец, мистик?!—?Не бойся, не читаю я твои мысли,?— улыбнулся Василёк, ещё сильнее укрепляя её подозрения. —?Просто тётушек все хотят погладить. Ты не стесняйся, попроси повежливей. Правда, в ответ они тут же скажут: ?А если тебя за косу подёргать???— а ты сразу соглашайся, дело того стоит… ай, за что?! —?вскрикнул он, когда Маргаритка, запрыгнув Астре на плечи, отвесила ему увесистый подзатыльник. —?Аль не правду говорю?Тем временем истукан наконец понял, чего от него хотят. ?Наклониться??— он наклонился?— ?взять ящик и поднять??— выпрямился, поднимая сундук?— а вместе с ним и малютку Лилию, которая на нём сидела. Та пискнула, примерилась было спрыгнуть?— но оглянулась с непривычной высоты, довольно хмыкнула и уселась обратно, устроившись поудобнее. Лишнего веса истукан даже не заметил.—?Эй, я тоже хочу покататься! —?с негодующим писком Маргаритка побежала вдогонку; за ней, сразу её обогнав?— Ефим.—?Сударыня, осторожнее, а ну как свалитесь! Стой! А ну стой, болван железный… уййй!Истукан послушно замер на месте, и Ефимка с грохотом врезался ему в спину, а сзади на него, окончательно придавив, налетела Маргаритка. Василёк фыркнул, тут же получив очередной подзатыльник. Леся и Мила переглянулись?— и от души расхохотались.А солнце тем временем спускалось всё глубже в астрал. Вдоль дороги начали загораться фонари, только у самого берега было ещё светло. Ещё один день подошёл к концу. Ещё на один день ближе возвращение Матвея…