70182. 87. 108 — Тихо и темно (1/1)

Сначала стало темно. Вместе со светом из воздуха будто выкачали способность ясно соображать. По ощущениям Йонге прополз в кромешной черноте метров шесть, возможно, больше. Пол был холодным, колючим, как полотно из застывших в термопласте ворсинок. Ничего не работало, ?Фелиция? не отвечала. Он помнил, что кто-то кричал, им нужно было куда-то добраться. Или спрятаться. Или от кого-то удрать. Память подбрасывала вязкие, темные реки в разломах затвердевшей магмы. Еще какую-то чушь. Несвязные картинки. Отсутствие корабля. Ноге было некуда ступить, гранит крошился под ботинками, Йонге помнил, что старался порхать, а не идти. Чувство времени странно исказилось, и почему-то когда он начинал двигаться, оно текло быстрее.Не болела только середина ладоней, а онемевшие кончики пальцев и мышечные бугорки под суставами были мокрыми. Колени ломило. Йонге прополз еще немного.Он попытался встать, и в этот момент между ушей продрало такой мощной резью, что он плашмя рухнул на колючий пол, больно ударившись подбородком. Он глухо застонал, перекатившись на спину?— колючки впились в затылок, но зато спину закрывала плотная ткань куртки. Йонге поднес руки к лицу и ощупал себя. Пальцы сильно дрожали и кровоточили, но, кажется, челюсть была цела, хоть из-за размазанной по ней влаге сказать точно можно было только при свете. Света не было. Йонге глубоко вдохнул и попытался сосредоточиться. Он мог попробовать кое-что. Он уже приготовился к покалыванию электричества, но ничего не произошло. До кучи руки, которые совершенно точно были мокрыми от крови, не светились. Его со всех сторон окутывала беспросветная, густая, холодная темнота.—?Чтоб тебя.Он перестал двигаться и решил, что полежит так немного, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. А потом его снова прошило резью. Будто кто-то вдел кусок колючей проволоки в одно ухо и выдернул ее через другое. Из глаз невольно брызнули слезы. Йонге дернулся, напрягся всем телом, как от судороги, вцепился пальцами в волосы, зажав ладонями виски. Резь не проходила. Через пару секунд он завыл. Глаза жгло так сильно, казалось, они сейчас просто вылезут. Хуже было то, что он не понимал, какого черта происходит.Боль отпустила так же внезапно, как и началась. Йонге трясло, и он с ужасом ждал, что все повторится снова, он понятия не имел о природе таких симптомов. Он не бился головой, хотя не мог точно этого утверждать, он даже не помнил, как попал в эту задницу. На всякий случай он аккуратно пропальпировал череп, шею, но так и не найдя ни шишек, ни ран, вытянул руки по швам и постарался проанализировать ситуацию. Первый раз приступ начался, когда он попытался встать. Второй раз?— когда он ничего не делал, просто лежал. Ерунда какая-то.—?Эй?Йонге перевернулся на живот, опираясь на ладони. Он затаил дыхание, ожидая ответа, но тишина давила на мозг не хуже темноты. Никто не отзывался.—?Тут есть кто?Снова тишина.Йонге понимал, что с этими странными приступами боли он долго не протянет, ему нужно было выбираться. Сколько он ползал в этой темноте? Сколько вообще лежит здесь? Тот, кто поместил его сюда, даже не обездвижив, предоставив самому себе, явно не собирался убивать его сию секунду. Нужно было изучить пространство, возможно, ему удастся найти выход.Вестибулярный аппарат словно с ума сошел, Йонге еле встал на четвереньки, его качало из стороны в сторону, но он все никак не падал. Либо глюки, либо очередное искажение. Он сосредоточенно пополз вперед. Если это было помещением, то рано или поздно он наткнется на стену, потом пойдет вдоль.Отличный план, главное?— успеть до следующего приступа.Йонге пытался считать расстояние. По его внутренним ощущениям он прополз почти тридцать метров, но тело подсказывало, что пространство вокруг оставалось точно таким, как и несколько минут назад, словно он все это время стоял на месте. Йонге на пробу помахал руками вокруг себя, пошерудил ими над головой, ногами обвел колючий пол позади. Ничего.Он аккуратно сел на пятки, уперся руками перед собой и стал подниматься. Когда он выпрямился, в ушах опасно зазвенело. Снова падать мордой на игольчатый пол он не хотел. Сейчас бы очень пригодилась стена или плечо напарника.—?Руди? —?Йонге вдруг обрадовался, потому что вспомнил о нем только сейчас. Внутри все перевернулось, он приготовился. Вот сейчас Рудольф язвительно отзовется на свое имя, мол, вспомнил наконец-то, и Йонге больше не будет так мучительно неопределенно. Но никто не отзывался. —?Рудольф!Йонге нервно выдохнул. Здесь даже эха не было. Он настырно звал ?Фелицию?, Сайнжу, кого-нибудь. Осип очень быстро: чем громче он орал, тем слабее распространялся звук. Ему казалось, он кричит в черную дыру или звукоизолирующую материю.И тут его снова скрутило. Только болью взорвалась не голова, а грудь: свело так сильно, ему даже на мгновение показалось, что это яут от души двинул ему прямо в солнышко. Дыхалку перехватило железным жгутом, Йонге не смог вдохнуть от боли. Он рухнул на колени, и у него не получилось даже вскрикнуть, когда колючки продрали штаны. На миг кожу на ногах опалило горячими искрами, а потом колени запульсировали. Тело взмокло за считанные секунды. В груди ухало тупой судорогой, она прокатывалась вниз по позвоночнику, заставляя мышцы каменеть. Йонги почувствовал, как отнимаются ноги. Он безвольно завалился на бок, скрюченными пальцами держа себя за воротник. В горле встал ком, он никак не мог вдохнуть. Боль стала совсем нестерпимой, он засипел, надрывая носоглотку, но изо рта не вырвалось ни звука. Почему он не терял сознания?Когда боль резко отпустила, Йонге вскочил на ноги, вытаращив в темноту глаза. Голова кружилась, кричать уже было поздно, и он заметался, умудряясь не падать на трясущихся, подгибающихся ногах. Два шажка вправо, один назад, развернуться, еще два влево, три вперед.Потом накатила тошнота. Сумасшедшая по силе, Йонге чувствовал, что если дальше будет так шататься, то его вырвет. Он замер, содрогаясь всем телом. Его мелко колотило то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего вместе. Под языком накопилась обильная слюна. Жидкая, горячая, он не успевал ее сглатывать, чтобы заглушить тошноту. В конце концов, он снова опустился на колени, сомкнул горло, провоцируя рвотный рефлекс, но только срыгнул. Желудок был совершенно пустой.От бессилия Йонге начал плакать, это желание вдруг накатило с такой мощью, он не успел ему воспротивиться. Больше всего его пугало, что он не мог ничего контролировать, ни ситуации, в которую попал, ни своего состояния. Ему заложило уши, свело горло, он завыл сквозь сомкнутые губы, стараясь по мере сил сдерживать рыдания. Горячие слезы потекли по щекам. Стало плохо, муторно, он мысленно позвал ?Фелицию?, но она молчала. Он почему-то считал, что она видит его, знает, что он здесь, но молчит специально. Это злило.Йонге зарычал, снова поднимаясь на ноги. Откуда-то из глубины начала накатывать слабость, пока еще терпимо, но он чувствовал это неумолимое приближение. Как индикатор разряжающегося аккумулятора. Он вот-вот сядет, но пока оставалось хоть немного заряда, он будет идти дальше.Внутри бурлила какая-то необъяснимая обида за то, что его бросили здесь одного, она толкала его вперед, на пару со злостью, которая бы заволокла черными пятнами взгляд, будь он где-нибудь в другом месте. Но здесь, где и так ни черта не было видно, он просто чувствовал ее пульсацию. Иногда ему мерещилось, что темнота расслаивается на оттенки, но это была всего лишь игра воображения.Он побежал. Не разбирая куда, просто сорвался с места, поддавшись непонятной внутренней тяге, на полусогнутых, шаря перед собой руками, чтобы не налететь на что-нибудь. Ему было уже все равно, хотелось либо наткнуться на выход, либо потерять сознание. Боль снова запульсировала в затылке и в макушке, подкатило чувство тошноты. Он споткнулся и упал, смачно приложившись головой и захлебнувшись вскриком.Он точно разбил себе бровь, приложившись об пол. Боль ударила в голову как в гонг, в ушах раздался такой звон, на какое-то время Йонге перестал соображать. Просто валялся на полу, прижимая рукав к лицу. Глаза щипало от крови, он весь взмок, по вискам тек пот, его знобило. Хотя пот он мог спутать с кровью, сейчас он мало что понимал.Когда до него тягучей мыслью доползло, что он споткнулся, не запутавшись в своих ногах, а обо что-то, то судорожно пополз назад, к тому месту, жадно заскребая ногтями крохотные пики на полу, окончательно обдирая ладони, но не прекращая двигаться.Рука коснулась шнуровки. Йонге охнул, отняв другую руку от лица, и вцепился пальцами в чей-то ботинок, затем в другой, который лежал рядом. Человеческие ноги.Это Руди, точно Руди! Хоть синхрон молчал, интуиция подсказывала?— перед ним напарник.Йонге безумно заулыбался, слепо нашаривая штанины, обтягивающие голени, бедра. Нащупал куртку, истерично захохотал, ведь та точно принадлежала Рудольфу.—?Руди, это ты? Не молчи, приятель, ты слышишь меня? —?приглушенно забормотал он, дрожащими пальцами подбираясь к лицу лежащего перед ним человека.Вспышка дикой радости, на мгновение заглушившая слабость, сменилась тревогой, а затем паникой, когда он коснулся почти нечувствительными подушечками пальцев чужих губ и от неожиданности отдернул руку. Не было тепла, он как будто потрогал труп.Секунду он молчал, а потом набросился на тело, яростно разрывая застежку на куртке и ткань рубашки, и буквально уткнулся лицом в грудь. Он изо всех сил прижался ухом к прохладной коже, пытаясь услышать стук сердца, но в голове ухал собственный пульс, и за его грохотом Йонге ничего не мог разобрать.Он потянулся к чужой шее, попробовал нащупать пульс там, но его не было. Было тихо. Тихо и темно.—?Нет, нет, нет, нет. Очнись!Йонге затряс тело за плечи, обхватил голову руками. Пытался сделать искусственное дыхание, но ничего не менялось. Он словно трогал безвольную куклу. И эта темнота просто сводила его с ума.Он подхватил тяжелое тело под мышки и прижал к себе, начав уговаривать:—?Держись, приятель. Скоро нас найдут. ?Фелиция? нас найдет. Она услышит, нас найдут.Он сидел так довольно долго, держа Рудольфа в руках, прислушиваясь к темноте, ожидая хоть малейшего шороха, признака чьего-то присутствия, того, что за ними вернулись.Достаточно долго, чтобы перестать отвлекаться на шум крови в ушах.Он сдерживался изо всех сил, до скрежета сжимая зубы и напрягая шею, но это обрушилось на него как поток воды. Затопило его мгновенно, не оставляя шансов.Йонге затрясло так сильно, он даже больше не сомневался в том, что произошло. Он почти смирился, что его сейчас просто разорвет изнутри. Разорвет, и все это наконец-то прекратится. Он упал, выгнулся от сковавшей тело боли, она рвала каждую клеточку тела, рвалась изнутри. Он не мог больше кричать, хрипло выл или рычал, зажмурив глаза. Нащупал холодные пальцы и изо всех сил сжал их. Но облегчения это не приносило, совсем.***—?Йонге!Он не мог шевельнуться. Мычал, не открывая глаз. Впрочем, когда он их открыл, почти ничего не изменилось. Он будто ослеп, перед ним все сливалось в мутное месиво. Тошнило, сильнее, чем до этого, но боль ушла. Тело не слушалось, его словно парализовало с головы до ног, двинуть мизинцем стоило нечеловеческих усилий. Его неприятно резко дернуло куда-то вверх, а потом он ткнулся носом в твердое и горячее тело. Хрящ вспыхнул острой болью, Йонге напрягся, ошалело покрутил глазами по полутемному помещению, не обращая внимания на дискомфорт. Холодный пот катился по спине, но.—?Посмотри на меня!Йонге медленно поднял голову. Перед ним сидел Рудольф. У него было мокрое, красное лицо и совершенно бешеные глаза. Только сейчас Йонге почувствовал синхрон, тот вибрировал звонкой рябью. Больше не было ни тихо, ни темно.Онемение постепенно уходило, сползая с плеч, как тяжелое покрывало. Йонге просыпался. Горячие ладони на плечах, загнанное, теплое дыхание в лицо.Ему ничего не нужно было объяснять, он просто повалился вперед, зная, что его обнимут.