День 3 (1/1)

Автор: Новый день. Утро почти для всех обитателей лагеря началось не со вкусного завтрака, только-только приготовленного на огне, а с сильного похмелья. В этот момент каждый завидовал Агате, которая, в отличие от них, до сих пор сладко спала, уткнувшись лицом в подушку. Отчаянные попытки Эрин разбудить ее не дали никаких результатов, поэтому страдающей от сильной головной боли и тошноты Эрсан пришлось самой плестись к машине за водой и таблетками. По хмурому выражению лица девушки можно было с уверенностью заявить, что в данный момент нет на свете существа злее её.— Отвяжись, шавка! — гаркнула сиплым голосом Эрин и замахнулась рукой на собаку, — Не до тебя сейчас! Напуганный Лаки почувствовал агрессию, исходящую от Эрин, и поспешил спрятаться в своём домике, откуда донёсся тихий скулёж. Уши пса были прижаты к голове, а сам он озирался большими взволнованными тёмно–карими глазами. В какой–то момент его взор устремился на верхушки деревьев. Прочувствовав всю "прелесть" похмелья, подростки сильно пожалели, что потеряли все меры и границы с алкоголем на вчерашнем пикнике. — В следующий раз я буду пить сок вместе с Агатой... — сжимая в руках пустую пластиковую бутылку из-под воды, простонала Софи, — И чёрта с два вы меня уговорите ещё раз выпить! Даже если там будет всего пара капель! Кое–как Уврар расстелила на земле покрывало и без сил увалилась на него. Голова Софи раскалывалась от боли, будто от сильного удара, а противная сухость во рту раздражала.— Это определённо самый ужасный день за весь наш отдых! — тяжко протянул Майк. Виллар вчера на спор набрался больше любого из компании и теперь, соответственно, страдал как все они вместе взятые. Никто не мог читать его мысли, но все были абсолютно уверены, что он жалеет о вчерашнем споре с Аланом.— Ребят, я, конечно, понимаю, что я сейчас не в кондиции, но всё же... — заплетающимся языком начал Майк, массируя пульсирующие виски, — У меня одного такое ужасное чувство, будто за нами следят? Аж холодок по спине гуляет и обернуться хочется. После слов парня все, как по щелчку пальца, одновременно замолчали и прислушались к своим ощущениям. По их лицам скользнула тень волнения. В такую солнечную и ясную погоду, когда в лесу мелодично поют птицы, а другие люди находятся за многие десятки километров от них, тревожиться насчет такой ерунды совершенно не хочется. Подобное чувство логически объяснимо лишь в заведомо жутком и невзрачном месте, как какое–нибудь заброшенное здание с мрачной предысторией или непроглядной туманной и болотистой местности, но утренний лес совершенно не давал поводов для страха.— О Боже! Ещё один! На кой хрен мы сюда пёрлись, если от пары дней пребывания вдали от цивилизации у вас всех едет крыша! Взгляды им кажутся! — возмущённо прокричала Джейн откуда–то из глубин зарослей кустов, — Глушите паранойю! Отчасти Фрессон была права. Не стоит портить отдых на мысли о таинственных взглядах, но, с другой стороны, было странно. Если об одном и том же говорят несколько человек, стоит насторожиться. К тому же было абсолютно не похоже, что они врут или шутят. Ребята переглянулись и договорились не поднимать эту тему. Она отошла на второй план и была заслонена более серьезной, по мнению подростков, проблемой. Похмельем.Джонни Обен: Когда все более–менее протрезвели, время уже перевалило далеко за полдень. После последствий ночной гулянки было принято решение сегодня провести обычные вечерние посиделки у костра, сопровождаемые травлей различных баек и готовкой еды на огне. Эта идея оказалась хорошей, потому что была единственной. Пока оставалось время до вечера, все занимались своими делами: Эрин читала, хотя ей активно мешал Томас, сначала приставая к ней с какими–то вопросами, явно рассчитанными на то, чтобы вывести девушку из себя, а потом с извинениями за вчерашний концерт. Джейн, в отличие от Эрсан, повезло больше: она спокойно смотрела фильм, хрустя чипсами, и никто из страха к ней не лез. Остальные также не теряли время даром. Из всех присутствующих лишь Джонни все еще не восстановил своё душевное равновесие. Призыв Фрессон "глушить паранойю" ему не особо помог, вряд ли подобное вообще кому–либо помогло. Чувство тревожности и не думало сходить на нет. Парню хотелось выговориться, вновь излить душу и чтобы его поняли, выслушали. Но страх быть поднятым на смех был сильнее страха перед чем–то непонятным. Это ужасное чувство постоянного пристально наблюдения мешало делать что–либо нормально. Джонни даже на какой–то момент понял, что чувствую хомячки в своих клетках, когда на них сквозь прутья смотрят люди. Из–за этого Обен с нетерпением ждал, когда проснётся Агата. Только ей он мог открыть то, что его тяготило. Но девушка спала, как убитая.— Меня напрягает, что она так долго не просыпается, — подходя к палатке Агаты, сказал он и заполз внутрь. Убедившись, что девушка все еще дышит, Джонни постарался успокоился, но с каждой минутой тревожные мысли беспокоили его все больше.— Боже, Джонни, не накручивай себя! — каждый раз говорил Алан. — Наше вчерашнее место отдыха прибрано, а тут стоят огромные пакеты с мусором. Зуб даю, что Агата долго не спала и теперь досыпает. Так что всё нормально. Джонни тоже успокаивал себя этими же мыслями, что озвучил друг. Однако у него не особо получалось. В частности по вине всплывавших в голове ночных воспоминаний, не дававших ему покоя. На ум парню пришла одна вещь: ?Если что–то волнует, то попробуй изложить это на бумаге. Обязательно станет легче?. Так говорила Агата Джонни, когда у того были сильные проблемы в семье.— Я скоро вернусь, — предупредил Обен и поспешил к машине. Сидя на одном из свободных мест в прохладном салоне микроавтобуса, парень держал в руках блокнот и механический карандаш. Выдохнув, Джонни сосредоточился на мыслях о той ночи, и тут же потерял связь с реальностью. Карандаш шуршал по бумаге, оставляя на ней события вчерашней ночи, расписанные со всеми деталями и подробностями. Ни раз ломающийся грифель не мешал парню выплескивать свои мысли. Когда в дверь машины постучалась Софи, Джонни вскрикнул от неожиданности и вздрогнув, даже чуть подпрыгнул на месте.— Ой! Извини, что напугала... Я не хотела, правда. — нежным голосом извинилась девушка. — Томас попросил позвать тебя. Мы сейчас все вместе идём за дровами и хворостом. Джонни быстр убрал блокнот с карандашом в сумку Агаты и поспешил за Софи.Агата Ламбер:? День уже давно начался для всех, кроме Агаты. Вымотанная прошлой ночью, она сейчас отсыпалась. Да и раннее пробуждение из–за Эрин тоже дало о себе знать. Но постепенно сон начал отступать. Тяжёлые веки не хотели открываться, а голова сильно болела и словно приклеилась к подушке. Это сказывался недосып."Нужно выпить обезболивающее... И горячим чайком взбодриться, а то так и буду весь день сонной мухой..." — держась за лоб, размышляла Агата. Вскоре до неё донеслись шорохи из лагеря, сильно напоминающие шаги. — Хей, Джонни! — тихим спросонья голосом позвала Ламбер. Она сама не знала, почему позвала именно его. Может потому что сейчас думала именно об Обене, а не о ком–то другом из лагеря. Но никакого ответа не последовало, как и какого–либо движения в её сторону. Все звуки стихли и в лагере окончательно наступила полная тишина. Складывалось впечатление, будто кто–то прислушивается. Ещё не до конца отойдя от сна, Агата не сразу заметила тишину и полное отсутствие голосов в округе. Но когда это случилось, холодок пробежался по её спине.?Нет... Это не Джонни...? Вставать не хотелось уже вдвойне, а ведь надо было...— Софи, это ты? — чуть дрожащим голосом повторила попытку Агата. После своего вопроса девушка поняла, что это было глупо. После первого её зова Софи бы уже сразу пришла, будь они одни в лагере. Внезапно тишину прорезал новый звук. Тихий, еле уловимый, но Агата мгновенно узнала его. Скуление Лаки и его тихий робкий лай. Снова послышались звуки шагов. Только на этот раз они удалялись от лагеря. Скуление собаки стало тише, а вскоре и вовсе исчезло. Несмотря на вялость и ноющую головную боль, Агата нашла в себе силы, чтобы подняться. Выползая из палатки, девушка начала осматриваться, но ничего подозрительного не заметила. В лагере не было никого, не считая самой Агаты и привязанного Лаки, который выглядел довольно напуганным. Вся эта ситуация весьма озадачила Ламбер. Если были слышны шаги, то почему никого нет? До кустов никто не успел бы дойти так быстро, да и шума это наделало бы гораздо больше. И шаги не переходили в бег, а были спокойными и размеренными. Озираясь по сторонам, Агата подошла к машине и открыла пассажирскую дверь. Мельком взглянув на свою сумку, девушка тут же заметила, что в ней кто–то рылся. Отложив проверку на потом, про себя она лишь отметила, что нужно будет расспросить всех насчёт этого, когда они вернутся в лагерь.?Ладно... Сейчас главное – найти таблетки и бутылку с водой...? Притянув свою сумку за лямку, первое, что попалось на глаза Агате, был блокнот. Открыв его, она тут же увидела знакомый почерк. ?Джонни...? — тут же опознала девушка. Откладывая блокнот в сторону, Ламбер решила прочитать всё потом. Запустив руку в недра сумки и определяя вещи на ощупь, она ругала себя за то, что не убрала таблетки в какую–нибудь косметичку или пенал. С горем пополам, Агата всё же нашла их и поспешила принять, чтобы поскорее избавиться от головной боли. Запивая лекарство водой, девушка пыталась предположить, куда могли уйти остальные. Из мыслей её выдернуло скуление Лаки. Пёс, который пару секунд назад счастливо вилял хвостом при виде хозяйки, сейчас снова испуганно прижимал уши к голове.— Что случилось? — спросила девушка у собаки, переводя на него взгляд от сумки. Лаки продолжал смотреть куда–то в сторону леса, за палатки, абсолютно не обращая внимания на Агату. Проследив за взглядом питомца, Агата почти ничего не заметила. Хоть она была уверена, что там никого нет, на мгновение ей показалось, что она заметила движение. Конечно, можно было сослаться на неидеальное зрение и ветер, но скуление собаки в тот момент стало громче. Отложив бутылку с водой, Агата сделала несколько неуверенных шагов в ту сторону. Ноги казались ватными. Внезапно нахлынуло знакомое чувство наблюдения. Кто–то пристально смотрел на неё. В этот момент Агате показалось, что время замерло. Всё так же стоя неподалёку от открытой машины и смотря в пустоту, она слушала тихие завывания собаки, которые уже начинали раздражать и напрягать. — Кто здесь? — неуверенно спросила Ламбер. Голос вышел таким тихим и тонким, что сначала девушка даже не узнала его. Ответом ей вновь стала тишина, а потом Агата поняла, что что–то не так с местом, куда она смотрит. Чуть прищурив глаза, чтобы лучше видеть, девушка почти тут же вздрогнула. Сделав пару шагов назад, Агата не могла оторвать взгляд от ряби. Даже со своим зрением Ламбер могла с уверенностью заявить, что возле леса виднеются очертания человеческого силуэта. Довольно высокого и крупного. Хотя, судить по какой–то ряби, за которую с трудом зацепился взгляд – глупо. Пели птицы и тихо скулил с подвыванием Лаки. Сердце Агаты билось в бешеном ритме и казалось, что оно вот–вот вырвется из грудной клетки. Шороха шагов, плеска воды, или голосов друзей слышно не было. Это могло означать лишь одно: они далеко от лагеря и в случае чего не услышат крика Ламбер. Вместе с мыслью о том, что в случае чего её зов о помощи не услышат, промелькнула ещё более жуткая мысль: что если это она не слышала их крика? Может быть, подростки вовсе не уходили далеко от лагеря, и сейчас они где–то неподалёку?.. По спине Агаты вновь пробежал холодок. Кожа покрывалась мурашками. "Нет. Такого просто не может быть... Откуда вообще у меня эти мысли?" — испугалась собственных размышлений девушка. Казалось, минуло уже более нескольких часов, но на деле – лишь пара минут. Она спросила себя, как долго еще собирается здесь стоять? Ответ сразу же явил себя, будто читая её мысли. В кустах на долю секунды мелькнули и исчезли два жёлтых огня. В этот момент сердце Агаты пропустило удар, а всё тело заледенело. Где–то вдали раздался знакомый звонкий смех, принадлежащий Майку. И услышала его явно не только Ламбер. Стоило девушке обернуться в сторону звука, обладатель тихих шагов и горящих желтых глаз резко метнулся к ближайшему дереву. За пару секунд вскарабкавшись на крепкие ветви, возвышающиеся над землёй, он скрылся в них, оставляя за собой лишь осыпающуюся хвою, шишки и кусочки коры. Побег произошёл так быстро, что Агате оставалось лишь наблюдать за колыханием потревоженных ветвей, да слушать удаляющийся хруст. От резкого поворота головы в сторону, у Ламбер заболела шея. Она стояла на месте и всматривалась в верхушки деревьев. Страх пробирал её изнутри. Девушка была не в силах поверить в то, что увидела. Не желала верить в это. Неужели именно пристальный взгляд этого "призрака" преследовал её возле озера? Это он наблюдает за её друзьями?Автор: Громкие счастливые голоса, весело и с неподдельным воодушевлением обсуждали какую–то тему. Постепенно они становились всё громче и громче. Только услышав их, Лаки навострил уши, повернулся в сторону, откуда те доносились, и начал лаять. Для Агаты весь мир отошел на второй план, стал настолько незначительным, что голоса друзей да заливистый лай собаки она пропустила мимо ушей. Взгляд её, полный настоящего ужаса, был всё ещё устремлён на то место, где скрылся "призрак". — О, Агата! — радостно воскликнул Джонни, подбегая к девушке, — Мне нужно тебе кое–что рассказать и показать тоже. Это не может ждать... Обен схватил Ламбер за руку, не замечая её состояния, и лишь не получив ожидаемой реакции и ответа, посмотрел на её лицо. У парня тут же появилось дурное предчувствие. Девушка проигнорировала его слова и, словно загипнотизированная, продолжила смотреть в одну точку.— Агата... У тебя всё нормально? — более тихим и взволнованным голосом спросил Джонни. Девушка всё также никак не реагировала на его действия и слова.— Ребят... У нас проблема! — дрожащим голосом позвал остальных Джонни.Услышав что с Агатой что–то случилось, Софи сразу оторвалась от всех своих дел и подбежала к подруге самой первой. Её настроение как по щелчку пальца переменилось, а улыбка спала с лица. Она встревожилась. Страх был силён, как никогда, ведь если её догадки окажутся правдой..."Боже... Пожалуйста, только ни это! Да быть этого не может... Всё ведь позади..." — крутилось в голове девушки, пока она спешила к машине.— Свали, Джонни! Нам нужно поговорить! — огрызнулась Софи, что было ей не свойственно. — И не вздумай подслушивать! Уврар грубо выхватила руку Агаты из хватки Обена и её потащила подальше от всех. Вышедшая от такого из оцепенения подруга, только и успевала, что перебирать ногами, в попытке не растянуться на земле. Взволнованная Софи шла широкими и стремительными шагами, удаляясь от лагеря. Отойдя достаточно далеко, Софи встала напротив Ламбер и положила руки ей на плечи.— Агата... Что ты видела? — дрожащим голосом спросила Софи. Она уже догадывалась, что скажет Ламбер, и от этого ей было плохо. В этот момент ожидания, как никогда сильно, ей хотелось ошибаться в своих суждениях. Агата опустила взгляд, чтобы не видеть ни подругу, ни окружающие их деревья. Тихим и ровным голосом, словно она вовсе не испытывала страха, в отличие от Софи, что было не так, Ламбер рассказала подруге о произошедшем. Запомнив самые мелкие, незначительные детали, свои чувства и мысли, девушка выложила их подруге, как на духу. — Я думала, это осталось в прошлом! — дрожащим голосом воскликнула Софи, что есть силы сжимая плечи Ламбер. Агата ничего не ответила, лишь отрицательно помотала головой. Сложив руки на груди, девушка тяжко вздохнула, тихо пролепетав:— И что нам делать теперь?.. Как сказать остальным?.. Переезд спас их лишь на некоторое время. И этот факт им стоило признать. Проводив Софи и Агату взглядом, Джонни оставалось лишь дожидаться их возвращения, несмотря на волнение и любопытство, пожирающие его с удвоенной силой. Поведение Уврар его напугало и попасть в этот момент под её горячую руку он не желал, а потому остался стоять на своём месте."Когда они вернутся, я точно обязан поговорить с Агатой... Если тогда я сомневался и думал, что мне показалось, то сейчас явно что-то не чисто..." — твёрдо решил юноша. Не теряя времени даром, Джонни достал из сумки Агаты блокнот, в котором хранились его утренние записи. Неровный и с трудом разборчивый почерк свидетельствовал о том, что писавший ещё толком не отошёл ото сна и очень спешил изложить все свои мысли и эмоции на бумагу. Перечитывая текст сейчас, Обен со стыдом понял, что половину своих каракуль не в состоянии разобрать. Но подумать об этом он не успел, так как увидел подходящих к лагерю Агату и Софи. Захлопнув блокнот, Джонни поспешил к ним на встречу, по пути вглядываясь в их лица.— Агата! Как ты? — встревоженно спросил Обен. На Уврар не было лица. Бледна, как полотно, она сжимала плечи до побеления костяшек и смотрела в одну точку. Полностью погрузившись в свои мысли, она прошла мимо Джонни. Агата выглядела ни лучше: напуганный взгляд, устремлённый под ноги, бледность и потерянность.— Что–то случилось? — заметив ещё большую перемену в настроении подруг, снова взволнованно задал вопрос парень.— Не важно, Обен! Не сейчас! — грубо ответила Софи, кинув мимолётный тревожный взгляд на парня. Широким твёрдым шагом девушка поспешила к Томасу и Майку. Те удивлённо смотрели на неё, гадая, что у Софи сейчас на уме и чем это для них обернётся. Вслед ей были направлены озадаченные взгляды Джейн, Эрин и Алана, оторванных от дел грубым ответом в адрес Джонни.— Что с ней такое? Пару минут назад она буквально светилась от счастья! А сейчас... — задумчиво глядя на Уврар, задала вопрос Эрин.— Понятия не имею... — протянул с набитым ртом Алан.— Хватит жрать, Деко!!! — закричала разъярённая Джейн, оборачиваясь в сторону парня, — Ты уничтожаешь нашу еду со скоростью бешеной саранчи! Алан закатил глаза и поспешил затолкать в рот остатки огурца. Жуя, он показал Джейн фигуру из трёх пальцев. — Это ты зря... — хрустя пальцами, холодно сказала Фрессон, уже совершенно незаинтересованная в странном поведении Софи. Эрин и Джонни ожидали начала недопоединка между опустошителем сумок с едой и агрессивной ворчуньей, при этом время от времени поглядывая в сторону Уврар, Тёрнера и Виллара, которые уже выясняли отношения на повышенных тонах. — Напоминаю, если вы забыли, — не сдержалась и перешла на крик Софи, с гневом смотря на Томаса, — Это моя машина! И мне решать, когда мы будем уезжать! Без неё никто бы из нас не поехал в этот грёбаный лес! Майк и Томас отвечали девушке взаимной эмоцией и были явно не в восторге от её желания сворачивать их небольшой поход и возвращаться в город.— Если ты у нас тут такая незаменимая, то садись и катись обратно со своей Агатой! Не порти другим настроение! — сорвался Тёрнер. Он сильно погорячился, говоря подобное Софи. Ведь то количество вещей, что они взяли, унести в руках будет по меньшей мере невозможно. Особенно если вспомнить, что до города более сотни километров пустой трассы, а они к тому же находятся в сердце леса, где и телефон не ловит от слова совсем. Разве что на дороге, где связь плохая, но хотя бы есть, но идти к которой несколько километров. — Тихо! Оба заткнулись! — встрял в ссору Майк, пресекая момент, когда спорящие наговорят друг другу слишком плохих вещей, которые говорить не стоит, — Софи, Агата, объясните нам человеческим языком, почему вы хотите свалить отсюда, да при этом так быстро! Мы планировали провести неделю в лесу! Все были за и ты в том числе! Но прошло от силы два дня! Уврар закусила нижнюю губу, и отвела взгляд. Она взвешивала все ?за? и ?против?. И всё склонялось к тому, что придётся рассказать историю, произошедшую несколько лет назад, далеко от этих мест. Историю, которую они с Агатой так хотели забыть, и которая в своё время сильно изменила их жизнь...— Ладно... Только прошу, поверьте мне. Всё что я вам скажу... — тяжело вздохнув, начала Уврар, но тут же была прервана.— Томас! Ну, и остальные, у нас проблемы... Очень крупные... — раздался встревоженны голос Эрин, не предвещающий ничего хорошего. Она стояла возле машины, от чего предчувствие у некоторых становилось отвратительным. Все тут же поспешили к Эрсан, а быстрее всех прибежала Софи с Агатой.— Чёрт... Опоздали... — тихо выругалась Уврар. Раскрасневшееся от споров и криков лицо девушки на глазах побледнело. Заднее колесо микроавтобуса было изодрано в клочья. Как оказалось позже, такая же участь постигла и остальные шины. Вечер. Солнце уходило за горизонт, забирая с собой ложное чувство защищённости и последние лучи тепла. Лес постепенно поглощала тьма. Собранные за день ветки трещали в огне, возле которого скучковались подростки. Хоть костёр и освещал небольшое пространство, этого всё равно было достаточно, дабы немного успокоить их.— Ну и нахрена мы попёрлись в этот чёртов лес?! — продолжал бушевать Томас, ломая в руках сухие ветки и подбрасывая их в огонь. Все знали его как весёлого, спокойного и сдержанного юношу, не любящего конфликты и неоправданную агрессию. Но сейчас, осознавая весь ужас ситуации, в которой они все оказались, его пробирал страх, выливающийся в гнев. Томасу никто не ответил. Во–первых, было нечего. А во–вторых, вопрос походил на риторический.— Значит, не настолько уж мы и одни... В этом лесу есть ещё какие-то люди. Может быть, туристы, лагерь которого дальше нашего, и поэтому мы их не замечали... — нарушила тишину Джейн, подняв встревоженный взгляд на брата.— И что с того? Ну и сидели бы они в своём лагере дальше, так на кой хрен портить нашу машину? — тут же встряла Эрин, крепко обнимая Томаса, хоть для какого–либо спокойствия. Поспорить с ней было нельзя, ведь нормальные туристы не стали бы делать подобного. На следы от животного это тоже не походило. Тогда бы досталось лишь одному колесу, а не сразу четырем, да ещё были бы видны следы от зубов.— А ещё Софи и Агата... Что это вы так резко начали рваться домой? Я прям уверен, вы что-то знаете и скрываете от нас! — снова завёлся Томас и указал пальцем на девушек. Ламбер сидела и молчала, смотря в костёр, а Софи обнимала её и гладила по плечам. Обе были бледны и, казалось, напуганы сильнее остальных. За всё время с момента обнаружения испорченных колёс, они не проронили ни слова. Рядом с ними сидел Джонни, беспокойно поглядывающий на соседок.— Может и знаем. Мы не обязаны ничего говорить вам. — грубо ответила Уврар, боясь поднять на друзей взгляд — Если вас так интересует, то мы подумаем и расскажем вам завтра. Всё равно уже некуда спешить...— А если за ночь что–нибудь случится? — теперь уже нападала Фрессон.— Если не будешь проявлять агрессии и брать в руки оружие, то, не волнуйся, тебе ничего не грозит. На спящих не нападают... — закончила Софи. Это было последнее, что сказала Уврар. Больше не на один вопрос она не отвечала, как и Агата.Томас Тёрнер: К середине ночи Томас понял, что ему не спится. И это было неудивительно, ведь лежать ему приходилось на боку, одну руку девая под подушку, а вторую куда–нибудь ещё, чтобы не мешалась, и при этом не шевелиться без особой надобности. Микроавтобус представлял собой отличный вариант для путешествия большой компанией, но исключительно как средство передвижения. Для сна же этой большой компании он явно рассчитан не был. И подростки поняли это, когда решали между собой, кто где ляжет. Пустые палатки продувал прохладный ночной ветер. Ночлег в них, после странного поведения Софи и Агаты, а также случая с колёсами машины, казался как минимум самоубийственной идеей. Машина давала какое–то ложное чувство защищённости и безопасности хотя бы тем фактом, что все подростки находятся рядом друг с другом, а замки на дверях всегда можно заблокировать. И сам микроавтобус сделан не из ткани, а крепкого металла. Предприняв ещё одну попытку уснуть, Томас пролежал с закрытыми глазами около пятнадцати минут. Но сон так и не собирался идти. Это заставило его тяжело вздохнуть и осторожно повернуться на другой бок, при этом он чуть не уткнулся лицом в Алана, дрыхнувшего, в отличие от него, без задних ног. Казалось, что Деко было всё равно как и где спать. В этот момент Томас завидовал другу. Внезапно почувствовав движение в районе ног, Тёрннер сквозь зубы прошипел:— Да улягся ты уже! Лаки тихо заскулил и свернулся в комок, уткнувшись мордой в лапы. Если бы не вмешательство Софи, которая снова надавила тем фактом, что машина принадлежит ей, и она решает, кому можно остаться в ней, а кому нельзя, то собака бы спала на улице. Доводы, что подростки сами влезли с трудом и собаке места вообще не хватит, никак не волновали Уврар:?Все несогласные и недовольные могут спать в палатках! Там места полно, а Лаки остается в машине!? — лишь отвечала девушка. Пролежав ещё несколько минут без сна, Томас почувствовал неприятную сухость во рту. Его одолела сильная жажда в самое неподходящее время."Да что же это такое, а?.. " — выругался Тёрнер, осторожно поднимаясь со своего места. Пробравшись с горем пополам к сумкам, стараясь при этом никого не разбудить, он к своему сожалению обнаружил, что все бутылки из-под воды пустые. "Ах, ну да... Сегодня же было такое чудесное утро!" — вспомнил парень, бесцеремонно заталкивая обратно в чей–то рюкзак ненужный кусок пластика, по стенкам которого стекало несколько маленьких капелек. Как назло, все бутылки с водой остались в лагере, и никто в спешке не подумал о том, чтобы прихватить парочку с собой. От одной мысли о выходе из машины в одиночку Томасу стало не по себе. Ему было стыдно признать, что он боится. Провести всю ночь без воды в ожидании рассвета и первых солнечных лучей – задача не особо простая. Особенно, когда все вокруг спят и даже не с кем поговорить. С огромным нежеланием и тяжестью на душе парень осторожно пробрался к двери, споткнувшись при этом об Лаки.— Да заткнись ты уже наконец! Только хуже делаешь! — снова цыкнул?Томас на пса. Тот опять был беспокойным и тихо скулил. Открыв пассажирскую дверь микроавтобуса, Тёрнер наконец–то вдохнул холодный, свежий ночной воздух."Ох... Как же мне не хватало этого!" — дыша полной грудью, радовался он. Ступая на мягкий мох, усеянный иглами и шишками, впивающимися в ступни, парень тихо прикрыл за собой дверь. Кожа покрылась мурашками то ли от холода, то ли от страха. Хоть глаза Томаса уже давно привыкли к темноте, он не мог не признать тот факт, что ночь выдалась на редкость тёмной. Была ли это вина густых крон деревьев, глушащих свет, исходящий от звёзд и луны, или всё дело в облаках, набежавших под вечер? Конечно, парень об этом не задумывался. Но об одном он думал точно: в такой темноте может скрываться абсолютно всё, и оно будет оставаться незамеченным до последнего момента, пока не станет поздно. Идти с пустыми руками по безлюдному и тёмному лагерю в гордом одиночестве казалось настоящим безумием, ведь тут может бродить тот самый урод, который испортил машину, из–за чего подростки оказались в ловушке. На своё счастье, Томас нашёл топор в чехле, закреплённом на специальном поясе. Тот валялся возле машины, словно ожидая его. Орудие сюда небрежно кинул Майк, когда они вернулись из небольшого исследовательского похода. Пристегнув топор на ремень штанов, Тёрнер отправился на поиски своей палатки. На душе было тревожно и беспокойно, однако он старательно игнорировал эти чувства, ведь думал, что с топором ему бояться нечего. Держа одну руку рукояти своего оружия, чтобы в случае опасности тут же выхватить его, а другой роясь в вещах в поиске воды, Томас начинал постепенно злиться. Тормошить сумки, под завязку набитые вещами, одной рукой – дело не простое. Он находил абсолютно всё, включая пустые пивные бутылки, шуршащие упаковки, огрызки и шкурки от фруктов и крошки от фастфуда, но несчастной воды нигде не было. — Да чёрт тебя побери! Где этот грёбаный кусок пластмассы? — сорвался Томас. В этот же момент его рука наткнулась на желанное."Да неужели!" — радостно воскликнул парень, доставая из палатки своё сокровище. Почти за пару секунд выпив всю воду, Тёрнер кинул не закрытую ёмкость обратно в палатку. Довольный встав с корточек, парень направился в сторону машины. В этот момент ему даже показалось, что на него накатывает сонливость. Вокруг царила звенящая тишина, нарушаемая лишь его собственными шагами и дыханием. Слух Томаса был обострён, ведь он был на взводе. И это не удивительно после случившегося днём... Пробираясь через тёмный лагерь к машине, Тёрнер уловил новый звук, заставивший его остановиться и выхватить топор из ножен. Сердце забилось с безумной скоростью, а на лбу выступил холодный пот. Это точно были шаги, и в этом Томас не сомневался. Отчётливо слышные на фоне абсолютного безмолвия. Казалось, словно некто вовсе и не пытался скрыться. Сжимая в руке рукоять топора с такой силой, что побелели костяшки пальцем, Томас крутился, оглядывался, пытаясь выцепить взглядом врага. Но даже давно привыкнув к ночной тьме, Тёрнер не мог хорошо ориентироваться в ней. Казалось, от волнения всё стало ещё хуже!"Может... Может это дикое животное?.. Еда, людей нет..." — успокаивал себя он, ища взглядом источник шума. В какой–то миг парню показалось, что на периферии зрения что–то метнулось в кусты. Это произошло слишком быстро. Томас еще сильнее насторожился. По лбу стекла капелька пота, сердце бешено стучало, мышцы были напряжены до предела. Он был готов в любой момент бежать к машине или драться, защищая себя любыми способами. Раздался шорох и Тёрнер тут же обернулся. То, что он увидел, вогнало его в ступор. Он позабыл о том, как бежать или работать руками. Тьма стала словно живой. Она колыхалась, сливаясь с деревьями и постепенно приближалась к нему. Постепенно от ночи отделился силуэт, который никак не мог принадлежать человеку. Об этом свидетельствовали не только постепенно увеличивающиеся размеры "нечто", но и нарастающие по громкости звуки шагов. Томас хотел закричать, чтобы проснулись остальные и помогли ему, или хотя бы спугнули врага. Но крик, как это обычно бывает, комом застрял в горле, выйдя тихим писком. Даже больше: Тёрнер не мог нормально вдохнуть, от чего закружилась голова. Раздался щелчок. Под слабым светом луны, привыкшие к темноте глаза Томаса углядели два лезвия. Но слишком поздно. Удар пришёлся в грудную клетку, и был нацелен чётко на сердце. Лезвия с лёгкостью прошли сквозь мягкую плоть тела и ребра, как раскалённый нож по маслу. Всхлип и предсмертный крик Тёрнера, всё же вырвавшийся из него, нарушил ночную тишину. И в тот же момент все стихло. Резким движением руки с противным чавкающим звуком некто вытащил остриё с зазубринами из тела парня, которое упало у его ног, разжав обмякшую руку и выронив топор на землю. В стеклянных глазах отражалась огромная луна, вышедшая из–за туч, по идеально наточенным и блестящим лезвиям стекала горячая, свежая кровь, алыми каплями орошая землю. Ночная свежесть смешалась с витавшим стойкий металлический запахом. Рукав охотника был испачкан, но это было совершенно неважно. Убрав оружие обратно в браслет, он принялся за работу.[Конец третьего дня]