1.18 Зверь на зверя (1/1)

Останься со мной.Я не знаю, сколько нам осталось,Поэтому прошу тебяМеня простить.Nothing At All — Rob DouganКогда звуки музыки стали чересчур громкими, Данте поморщился и нехотя разлепил глаза, уставившись в потолок. Плуто даже не потрудилась закрыть балкон, и теперь звуки улицы залетали в комнату вместе с ветром, колыша лёгкие занавески. Казалось, что на этом круге демоны бодрствовали постоянно, ибо сколько раз Данте просыпался, а голубоватый свет из окна продолжал растекаться по полу, а музыка бить по ушам. Нефилим отметил, что за четыре месяца привык к тишине. Плуто грела его правый бок, прижавшись всем телом, и щекотала размеренным дыханием шею, использовав плечо Данте вместо подушки. Переведя взгляд с потолка на обнявшие его руки демона, по которым змеями к шее и груди ползли золотые линии, он устало вздохнул. Отчего-то девушки во сне от нефилима никогда не откатывались на противоположную сторону кровати. Данте не стоило пить и одной трети того, что он прикончил за вечер, проведённый в компании Плуто. Они вообще не планировали останавливаться, но возникшие проблемы с перемещением остудили пыл обоих. Старшие демоны временно отказали, боясь осуждения со стороны остальных, и даже на уверения Плуто, что никто ничего не узнает, их решение было окончательным — им обоим пришлось ждать последнего боя на играх, которые развернулись на арене Колизея. Данте не понимал, как Плуто удалось склонить в его сторону, в сторону нефилима, настолько старую рухлядь, сыплющую песком, — он ожидал, что чем старше демон, тем сильнее его моральные устои. Позже Данте себя одёрнул: какие у демонов могли быть моральные устои? Ещё чуть позже Плуто расплачивалась с ними за молчание и помощь. А Данте трясло от злости с половины того, что они смели ей предлагать, и с чем она так спокойно соглашалась. Чем старше тварь, тем больше она за свою жизнь повидала — им хотелось чего-то нового. ?Развлечения? — так кто-то из них это назвал. Когда разговор зашёл о продаже детей в рабство, и Данте попытался вмешаться, Плуто просто выгнала его из зала и закрыла изнутри дверь. Она пробыла там полтора часа и вышла ужасно измотанная и растрёпанная. Нефилим не стал задавать вопросов, за что демон его кивком поблагодарила. Данте знал: всё имеет свою цену. Абсолютно всё. Взяв его под локоть, Плуто вытащила нефилима на главную площадь, где было почти пусто — большинство тварей либо скрылись за воротами Колизея, либо разошлись по кабакам. Она проводила его вдоль узких улиц и каналов, по которым можно было спуститься на первый круг, и отвела за город, где не было ни души: туда практически никто не приходил — всё на четвёртом круге всегда вращалось вокруг увеселения. Данте упустил момент, когда тишина и покой сменились литрами выпивки и стрипклубом. После пятой бутылки мостовая отчего-то плыла, а яркие вывески сливались в одну линию — алкоголь тут гнали явно градусов за восемьдесят. На четвёртом круге было абсолютно всё: одних только парков развлечений Данте, проходя через город, насчитал три штуки и семь борделей, из которых демонессы в обтягивающем белье хватали пьяного нефилима за ворот плаща и тащили внутрь, стоило Плуто только отвернуться. Никто не обращал внимания на его сущность — это было то место, где демоны думали только о себе. И Данте подобное нравилось. Он сорвал голос, когда твари на арене драли друг друга когтями: алая кровь заливала пыльную землю, а в гуле толпы не слышно было лязга мечей последующих бойцов. Они сражались, пока один из них не падал замертво. И тогда на арену ступала главная гордость Плуто — огромный Адский Зверь. Чёрный как смоль с бешеными красными глазами он рвал и мёртвого, и живого, если так решала публика. Вся арена содрогалась, когда его в очередной раз выпускали из клетки, и Адский Зверь, сверкая золотыми линиями вдоль хребта и на исполосованной шрамами морде, рычал, заставляя сталактиты срываться на землю. Без надобности лезть в бой с такой тварью не стал бы даже Данте. Предыдущий день был более чем насыщен событиями. Нефилим прикрыл режущие от света глаза и надавил на веки, пытаясь утихомирить стучащую в висках боль. Ему будто прикладывали по голове кувалдой. Аккуратно выскользнув из-под Плуто, Данте сел на краю кровати и свесил ноги, касаясь ступнями холодного пола. Демон рядом что-то недовольно проворчала и отвернулась от него, свернувшись калачиком и натянув смятое одеяло до самого подбородка. Отпив из стоящей на тумбочке бутылки, нефилим промочил сухое горло и хотел было уже лечь обратно под одеяло к Плуто, как сквозь грохот музыки услышал собственное имя. Голова раскалывалась. Данте приложил тёплую ладонь ко лбу и провёл по лицу. Теперь он вновь убедился, что пить столько не стоило. — Данте. Больше это не походило на игру воображения. Нефилим вскинул голову, оглядываясь по сторонам: светло-голубое свечение с улицы очерчивало предметы интерьера, но больше никого в комнате не было. Впрочем, Данте знал, кто его звал — голос Кэт он бы ни за что ни с каким другим не перепутал бы. Она была здесь. Рывком поднявшись, нефилим надел валяющиеся у кровати джинсы, засунул ноги в ботинки, наспех затянув шнурки, и нашёл глазами футболку, висевшую на двери в ванную. С пистолетами оказалось куда сложнее: Данте не помнил, куда вчера отбросила кобуру Плуто, принявшись за пряжку его ремня. И обойдя комнату, обнаружил Эбони и Айвори на полу около балкона.Демон приоткрыла глаза, сонно взглянув на Данте, и хрипло произнесла:— Ты куда? — Кое-что проверю. — Нефилим застегнул пряжку ремня, надел плащ, лежавший на кресле, и открыл входную дверь. — Я быстро. И до того, как Плуто возразила, выскользнул в полутёмный коридор на звук голоса — Кэт продолжала его тихо звать. Данте знал: это могло быть ловушкой, но проигнорировать не мог, поэтому и шёл вперёд, ловя на себе косые взгляды редких демонов. Они знали кто он, но не смели трогать и даже говорить о нём — приказ Плуто никто не решался нарушать. Он остановился у предпоследней двери коридора, из-под которой, рассеиваясь по начищенному полу, бил голубоватый свет. Нажав на ручку, нефилим толкнул дверь плечом, вырвав шаткий старый замок, — Плуто не понравится то, как он обращается с её домом.— Вот дерьмо, — выругался Данте, смотря на щепки под ботинками. — Данте? Она произнесла это едва слышно. Резко подняв голову, нефилим с грохотом захлопнул за собой дверь и выхватил Айвори из кобуры, наставив на Кэт. Она испуганно посмотрела на ему в глаза и подняла руки, чтобы он видел ладони — медиум даже растопырила пальцы. — Не стреляй! — Кэт тепло улыбнулась. — Данте, это я, мне… мне удалось. Она парила в воздухе, объятая голубой дымкой, сковавшей половину её тела. И нефилим опустил пистолет: он уже встречался с подобным, правда, медиум об этом не знала. Кэт будто светилась изнутри мистическим светом, осыпая на пол при каждом движении призрачное подобие звёздной пыли. — Но как? — не понял Данте. Медиум отрицательно покачала головой. — Это слишком сложно. Она хотела сказать что-то ещё, но нефилим, отправив Айвори в кобуру, в два широких шага оказался рядом и попытался притянуть Кэт к себе, но руками загрёб только пустоту — фигура медиума на секунду разлетелась голубым дымом в месте соприкосновения. Печально улыбнувшись, она прижала ладонь к его щеке, будто касаясь, и нефилим почти почувствовал привычный холод её пальцев. Данте видел по глазам Кэт, что она очень соскучилась. Про себя он мог бы сказать точно так же. — У меня мало времени, — прошептала Кэт, гладя нефилима по щеке. — Те, кто пытались вас убить, знают, что ты здесь, и что Плуто заодно с тобой. Вас кто-то предал. Они ждали, когда Цербер достигнет города. Уходите, как можно скорее. Прямо сейчас. Данте пытался найти во взволнованном взгляде медиума ответы на сразу все возникшие вопросы. Но она отошла на шаг, желая, чтобы он ушёл прямо сейчас. — Нас должны переместить прямиком на восьмой круг. — Чёрт, Данте, — не выдержала Кэт, — вы в ловушке, и она вот-вот захлопнется. Сейчас же уходите отсюда. — Она замолчала, а потом едва слышно произнесла: — Ты обещал вернуться ко мне, помнишь? Нефилим промолчал и направился к двери, но у самого проёма замер, зарычав, и рывком сделал шаг назад, разворачиваясь. Кэт стояла, прижав руки к груди, и, не моргая, смотрела в его сторону, улыбаясь. Если бы Данте знал, чего ей стоила эта улыбка, он бы ушёл сразу. — Когда я вернусь, — нефилим ткнул пальцем в её сторону, — чтобы…— Всё, что захочешь. А теперь уходи, — приказала она и громче добавила: — Живо!До того, как открыть дверь и выйти из комнаты, боковым зрением Данте видел, как тает в голубой дымке фигура Кэт. Ему вновь хотелось развернуться, но он, стиснув зубы, бросился бегом по коридору, сшибая особо медленных демонов. В конце концов он прошёл половину пути и возвращение к медиуму не казалась уже такой призрачной затеей. Главное, чтобы вкладываемые во всё это силы оказались не напрасны, — Спарда должен был вернуться в человеческий мир. И Данте за это готов был сложить голову. — Плуто, — позвал нефилим, открывая дверь, — у нас тут небольшие проблемы. Всё в комнате находилось на своих местах: свет по-прежнему бил с улицы, занавески лениво скользили по полу. Данте бросил короткий взгляд на пустую смятую кровать и двинулся к балкону — за ночь Плуто пару раз выходила покурить, предпочитая не дымить, как Данте, прямо в постели. Из-за рычащей с улицы музыки нефилим не услышал тихие шаги за спиной и поздно спохватился: удавка на выдохе впилась в шею. Судорожно пытаясь отстраниться, он дёрнулся вперёд, только усугубив ситуацию, — его держали крепко. Тогда, согнув руку, Данте с размаху ударил противника в рёбра, чувствуя, как те ломаются, и локоть проваливается в чужое рыхлое тело. Демон зарычал, но не отпустил. Нефилим ощущал зловонное дыхание демона у себя над ухом — тварь что-то, ухмыляясь, бормотала, но Данте не слышал: в ушах звенело от недостатка кислорода, перед глазами всё плыло, а собственное тело медленно переставало слушаться. Он добровольно отдал инициативу врагу, и как только тот занял менее устойчивую позицию, нефилим оттолкнулся ногами от пола и вместе с демоном отлетел к стене. От удара тварь потеряла хватку, и Данте вывернулся, обернувшись к врагу, который потянулся к мечу на поясе. Нефилим оказался быстрее и, охватив лицо демона ладонью, со всей силы впечатал его в и без того покрытую сеткой трещин стену. Кровь вместе с вязкими белками глаз стекала меж растопыренных пальцев к запястью. Данте кашлял, пытаясь отдышаться и прижимал свободную руку к горящему горлу. Воздух со свистом наполнял лёгкие. Нефилим наконец отпустил демона, согнулся, упираясь ладонями в колени, и сплюнул на пол. Пот застилал глаза, и Данте потребовалась минимум пять минут, прежде чем регенерация затянула все повреждения, а адреналин прекратил кипятить кровь. — Отдышался? Данте нахмурился и поднял голову, упираясь злым взглядом в чёрные глаза демона, который насмешливо вертел железную биту в руке. — Тогда продолжим, — улыбнулся он и замахнулся, целясь в висок. Ну, конечно, когда это они ходили на крупную рыбу по одному? Данте тяжело вздохнул, приподнял бровь и наигранно закатил глаза, до того, как рухнул на пол от удара и отключился. Звук шёл будто из-под воды, а у нефилима ко всему, казалось, уши были забиты ватой. Он покачал головой, пытаясь избавиться от ноющей в левом виске боли, и потянулся пальцами к скуле, чтобы стереть дорогу запёкшейся крови, но не сумел — что-то мешало. Данте резко открыл глаза, щурясь от непривычного для четвёртого круга яркого света и зарычал, пытаясь сдвинуться с места. Звякнули цепи — нефилим посмотрел на запястья, обхваченные кандалами, которые впились в кожу из-за того, что он, по сути, не стоял, а висел; в таком положении он не оказывался с Геенны, где ему крепко досталось от демонов. Скорчившись от боли, Данте поднялся на ноги, выдохнул и сплюнул заполонившую рот кровь на пыльную светлую землю, ещё раз дёрнув руками, — кожа на запястьях не выдержала. Эффект толщи воды над головой спал, нефилим понял, что гул у него вовсе не в ушах: вокруг демоны, восседая на трибунах, кричали и указывали в его сторону пальцем. Какая ирония, подумал Данте, вчера он почти точно так же измывался над бойцами на арене, с которой выходили единицы. Если по приходу нефилим насчитал две дюжины трупов, пошедших на корм Адскому Зверю, что уж тут говорить о том, что бои здесь редко прекращались вообще. Но сегодня на потеху демонам было выдвинуто не очередное пушечное мясо. На Данте смотрела не одна тысяча глаз, и нефилим, чуть развернув кисти рук, склонился в реверансе — и толпа завыла ещё громче, буквально оглушая. Весь свет сходился на фигуре Данте, но он видел сквозь столб золотого света, направленного прямо в глаза, мельтешащие тёмные фигуры, сливавшиеся в одну волну. Перед глазами снова всё поплыло — Данте тряхнул головой, прогоняя слабость. Не похоже было, что Плуто его подставила — если она хотела расправиться с кем-то, это редко делалось чужими руками, — значит, демону удалось улизнуть. Но теорию предательства нефилим отметать не стал — раньше его часто подставляли свои же. — Сколько демонов желает смерти нефилимам? — разнёсся голос над Колизеем. — И скольким удаётся это увидеть? Данте зарычал и снова дёрнулся — кровь с растёртых запястий стекала под рукава плаща. Сжав руки в кулаки, нефилим попытался свести их другу к другу: столбы, на которых были закреплены оковы, не пошатнулись, а вот шестерёнки, наматывающие на себя цепи, заскрежетали. А потом резко крутанулись назад, разведя руки Данте до хруста в предплечьях. Боковым зрением нефилим заметил растянувшего тонкие губы в звериной усмешке демона. Тварь вновь дёрнула на себя рычаг. Толпа заголосила, а Данте сомкнул зубы, сдерживая судорожный вдох. Гордость не позволяла ему казаться слабым. Ворота, напротив которых сковали нефилима, задрожали, а потом, поднимая пыль, отворились, и из темноты улицы, мягко ступая, появился тот, встречи с кем им с Плуто удалось избежать. Она рассказывала Данте о Цербере: о демоне, принимающем облик самых сокровенных страхов, сводящем жертву с ума, а после сжирающем измученную душу из ещё живого тела. Лучшая ищейка на всех кругах вместе взятых — Цербер шёл не по запаху тела, он шёл на запах страхов. И у этой твари не было хозяина, она сама выбирала себе жертву. Данте знал с чем столкнётся, что покажет ему Пёс. Подняв шипы на спине и взмахнув чешуйчатым хвостом, Цербер наклонился к лицу нефилима и зарычал — вязкая слюна, шипя, упала Данте под ноги и попала на ботинки, прожигая чёрную кожу. Три пары золотых глаз, наливаясь кровью, смотрели на него, не мигая, и нефилим не отводил взгляд: опустишь голову — покажешься слабым. Он нечасто сталкивался с демонами, превышающими его рост более чем на шесть футов, но знал, что такие предпочитают не драться, а запугивать свою жертву. Вот только Данте — не жертва и никогда ей не будет. — Ну чё, хуйло, всё рассмотрел? И прежде чем Цербер отстранился, нефилим схватился за цепи руками и, подтянувшись, со всей силы ударил ногами в среднюю голову. До этого притихшая толпа взревела, когда самому Церберу пришлось отвернуться. Но в следующее мгновение Данте потерял только что полученный контроль над ситуацией: Пёс взглянул на него и окружение поплыло перед глазами. Он знал, что увидит, но сердце всё-таки ускорило свой ритм, и захотелось отвернуться. Перед ним стояла Кэт в одной футболке, обнимая себя за плечи, она плакала, сводя в коленях дрожащие ноги, с вымазанными кровью бедрами. Медиум не сводила с него обвиняющего взгляда. Данте по обкусанным губам читал проклятия и обвинения, которыми она осыпала его. Она дрожала и утыкалась лицом в ладони и просила остановить всё это. Он долго не решался посмотреть на мать. Ева выглядела так, как в самых страшных кошмарах нефилима: сквозь выкорчеванные рёбра, Данте видел, что в груди матери отсутствует сердце. Ева не поворачивала головы в его сторону, смотря на второго своего сына, — на Вергилия. Но нефилим ошибался изначально; перед ним стоял он сам, объятый демоническим пламенем с кроваво-красным взглядом и ухмылялся. Данте зажмурился, пытаясь рассеять фальшь перед собой. Но когда он открыл глаза, лицо Евы находилось в паре дюймов от его — мертвенно-бледное на фоне алых волос. И всё вокруг померкло, кроме её безжизненного осуждающего взгляда. Вразрез своим же возможностям и желаниям, Данте понял, как сходят с ума. Колени были готовы вот-вот подкоситься. Иллюзия исчезла, как только Цербер потерял зрительный контакт. В его правый бок вцепился Адский Зверь и повалил на землю, снося несколько уровней с сидящими на них демонами, которые бросились врассыпную. Зверь рвал когтями мягкий живот Пса, неспособного подняться из-за скользящих лап, вымазанных в крови и ошмётках плоти. Ударами хвоста Цербер сносил белоснежные колонны с позолотой в попытках отбиться, поднимая клубы пыли, застилающей обзор. Адский Зверь не торопился убивать, нанося удары мощными передними лапами Пса в морду: золотые глаза кровавой дорогой стекали по зубам Цербера и растворялись, смешиваясь с ядовитой слюной. Хлёсткая пощёчина заставила Данте прийти в себя и поднять голову, смотря затуманенным взглядом на Плуто, которая торопливо снимала с его запястий оковы. Нефилим чуть не рухнул на колени, когда кандалы со звоном спали, но удержался, оперевшись на плечо Плуто. Демон сжимала рукоять меча, уже порядком напитавшимся душами здешних зрителей. — Ты как? — прокричала она. Данте кивнул.Стоявший грохот и скрежет металла мешал говорить. Он посмотрел по сторонам: Церберу удалось подняться, и теперь они с Адским Зверем рвали друг друга, оглушающе рыча, превращая в кровавое месиво демонов, сцепившихся со стражей Плуто. — Нужно уходить, — она потянула его за рукав, — живо. Высвободив Мятежник, который уже заждался битвы, нефилим сжал резную рукоять и, замахнувшись, снёс голову ближайшей твари, поднявшей на него оружие. Плуто вела его к открытым воротам позади сцепившихся Зверя и Цербера. Петляя между ними, Данте в последний момент заметил нависшую над ним тень и отпрыгнул, рухнув на спину, а на место, где он только что стоял, опустился хвост Пса, сотрясая землю. Рывком поднявшись и отряхивая себя от пыли, нефилим догнал Плуто, стоявшую в огромных воротах. — Нам нужно их запереть, — произнесла она, стараясь перекричать шум, — здание выдержит какое-то время — это даст нам возможность уйти. Кивнув, Данте обошёл конструкцию и навалился плечом на ворота, которые, поднимая пыль, поддались и начали сходиться. Стража Плуто стояла насмерть, пока они запирали Колизей. И когда ворота с глухим стуком закрылись, Данте устало вздохнул, стирая со лба пот, и сел на землю, пытаясь отдышаться. Голова у него гудела, и боль, преследующая с утра, в сравнении с теперешней оказалась ничтожной. Битва за воротами Колизея продолжалась — нефилим слышал, как часть демонов рвётся в город. Призывая подняться, Плуто похлопала Данте по плечу, и он медленно встал. Рукоять Мятежника скользила в окровавленных пальцах, и нефилим, отправив меч за спину, извлёк из кобуры за спиной Эбони и Айвори. — Ты продержался довольно долго, — ухмыльнулась Плуто, кивая на ворота за спиной, — обычно Церберу требуется не больше пяти минут. Она двинулась через площадь, сквозь фонтаны, бьющие прямо из мостовой. Демоны вокруг них не обращали внимания на Колизей, продолжая следовать своим делам, но бросали полные ненависти взгляды в их сторону. — Цербер всегда сильнее противника? — спросил Данте, когда они повернули в сторону улицы, наполненной низкими зданиями борделей. — Я знаю только одного, кто до сих пор сопротивляется. И ты правильно думаешь: это твой отец. Они дошли до конца улицы, пересекли небольшой канал, и Данте оказался в том тихом месте, в которое его первым делом привела Плуто. Она непривычно тяжело дышала и двигалась чересчур медленно, и нефилиму пришлось замедлить ход. — Ума не приложу, кто посмел меня подставить. Данте понял сразу, как оказался в городе, что она всё держит под полным контролем, не позволяя своим людям расслабляться. Её стража без колебаний пошла на смерть в Колизее, пытаясь защитить их обоих, хотя подобное противоречило всем правилам, к которым нефилим привык. Плуто поманила его пальцем по узкой тропинке между двух озёр и вывела к неприметной пещере. Как только они вошли внутрь, линии на её теле ярче загорелись жидким золотом. — Ты не против, если я буду называть тебя светлячком? — усмехнулся нефилим. Демон улыбнулась ему в ответ. Они погрузились в кромешную темноту; даже Данте не мог различить ничего перед собой, ориентируясь на фигуру Плуто, движущуюся впереди. Его глаза уже полностью привыкли к темноте, когда они наконец вышли из пещеры к очередному мосту, тянущемуся через серо-голубую дымку пропасти далеко вверх. Закрыв глаза от света ладонью, нефилим наблюдал, как Плуто решительно продолжает двигаться вперёд. Меч она так и не убрала, продолжая сжимать широкую рукоять, впиваясь в неё острыми золотыми ногтями. — Можешь уже расслабиться, — заключил Данте, догнав её, — опасность позади. Плуто отрицательно покачала головой. — Нам нужно спешить, как только Цербер вырвется — он пойдёт дальше. Тот, кто сдал меня, наверняка знал наши ближайшие цели. И я опасаюсь, что он может знать, какими путями я обычно следую. — Мне казалось, что твой домашний любимец порвёт эту тварь. — Нет, — ответила Плуто и наконец убрала меч за спину, — Цербера не убить — это один из самых древних демонов, населяющих земли. В отличие от нас он подпитывается не столько душами, сколько эмоциями, и за счёт этого он существует. Представь противника, который сильнее с каждой каплей твоего гнева. Цербера можно только возвращать назад, но убить его невозможно. Этот мост был гораздо старше своих предшественников: белые доски под ногами трещали, канаты износились, Данте весь путь казалось, что они вот-вот рухнут с этой шаткой конструкцией. — Будь готов к тому, что не сразу отойдёшь от встречи с Цербером, — заключила Плуто, когда они ступили с моста на твёрдую землю пятого круга. — Постарайся об этом вообще не думать. — Да я в полном порядке. Демон сурово взглянула на него слепым взглядом и произнесла: — Не обманывай себя, я знаю, что говорю. — Да-да, — отозвался Данте, проходя вперёд и смотря на ближайшее развалившееся здание, тонувшее в светлом тумане. Заброшенные строительные леса стояли в низине, поэтому нефилим видел давно опустевшие дома. Многовековая пыль осела на всём, куда не залилась вода, заполонившая улицы. В воздухе стоял запах сырости и гниющего дерева: покосившиеся здания из отсыревшего белого кирпича клонились к воде, и город будто наполнялся множеством арок. — Пару сотен лет назад старая дамба не выдержала, — вздохнула Плуто и подошла к краю обрыва, — и река Стикс разлилась, на время лишив нас электроснабжения. Прямо напротив них, через город, сияла золотыми огнями заново выстроенная стена: башни из серого кирпича возвышались в темноте, подсвечиваемые снизу. Дамба отражалась в чёрной воде золотыми колыхающимися полосками пламени. — Мы пройдём по ней, — заключила Плуто, — это куда безопаснее, чем лезть в эту воду. Данте ничего опасного в ней не видел, но чувствовал, как под гладью скрывается больше, чем кажется на первый взгляд. От реки исходил запах смерти. И Стикс буквально звал с себе, приглашая в чёрные воды; нефилим отвернулся, прогоняя наваждение. Плуто последовала вдоль вьющейся тропинки между скалой и обрывом, ведущим прямиком в реку. И теперь Данте был точно уверен, с демоном что-то происходило: она двигалась совсем неестественно, словно поломанная кукла. И только он хотел спросить в чём дело, как Плуто произнесла: — Эти круги почти не заселены. Данте вновь окинул взглядом тёмные арки домов.— Почему?— Никто не желает находиться рядом с ледяным озером. Коцит — страшная тюрьма. Мало кто знает, что в ней происходит. Как только девятый круг покрылся льдом, жившие тут ушли, не в силах слушать песнь страданий грешников. — Плуто усмехнулась и впилась ногтями в камень, чтобы не сорваться вниз. — По крайней мере, так нам рассказывали самые старые демоны. Всем уже давно нет дела до заключённых, но и жизнь сюда возвращаться не спешит. Чувствуешь? Об этом не говорят, но тут пахнет ангелами. Вся эта история про тюрьму, как по мне, — шелуха чего-то большего. Здесь много полегло и ангелов, и демонов — земли выжжены войной. Они шли вдоль скалы почти милю, и тропа вывела их на освещённый уступ перед новой зияющей чернотой пещерой, из которой Плуто и нефилим вышли бы прямиком к дамбе. — Ты сама как? — спросил Данте, когда демон навалилась спиной на скалу и прикрыла глаза. — Всё хорошо. Нефилим подошёл к ней вплотную и опустился на одно колено. — Мы остановимся, — спокойно заключил он, — ты ранена. И прежде чем демон запротестовала, Данте отодвинул край жилетки, смотря на глубокую рубленную рану чуть ниже рёбер. Привычно ловко расстёгивая пряжки на груди и вдоль живота, нефилим стянул с Плуто верхнюю одежду и скинул с плеч плащ, чтобы она могла лечь. Края раны будто чем-то прижигали, поэтому она не кровоточила, но по лицу демона Данте видел, что она испытывает невыносимую боль, хоть и молчит. — Я все души отдала Зверю, чтобы тот мог держаться дольше, — призналась Плуто, смотря в пустое чёрное небо. — Кто знал, что какой-то отброс додумается пропитать своё оружие слюной Цербера. Данте устало сел рядом, подперев холодную скалу лопатками и затылком. Сейчас им некуда было торопиться. Плуто закрыла глаза, а нефилим уронил взгляд в чёрную воду реки, на поверхности которой мельтешило отражение огней дамбы. А после Данте зажмурился. Но когда посмотрел на Стикс вновь, реки уже не было. Ничего не было. Кроме осуждающего и безжизненного взгляда Евы.