Фотография (Колин Криви/Драко Малфой) (1/1)
— Криви, блять, я тебя убью! — кричал Драко, не без труда поднимая голову и выгибая спину.— Лежи спокойно, а то так некрасиво.Драко прорычал что-то, злобно зыркнув, но голову опустил, — настолько резко, что ударился затылком о парту.А начиналось всё так невинно.
?Драко, ты такой красивый, особенно без одежды… можно я тебя поснимаю? Будет моё портфолио. Хочу на удалённую работу в один маггловский журнал устроиться?.Кто же, блять, знал, что журнал у Колина Криви специализированный, для сраных садомазохистов и фетишистов.Раньше Драко относился к ним спокойно и даже с долей любопытства, но последние 10 минут заставили его поменять своё мнение.Он, полностью обнажённый, лежал на спине на одной из парт в классе трансфигурации. Ноги были разведены и до упора согнуты в коленях, подогнутые под спину Драко. Тонкие щиколотки и запястья были связаны друг с другом: правая щиколотка — с правым запястьем, левая — с левым запястьем. Крепко, не выскользнет.В качестве верёвок Криви использовал их галстуки, — красно-желтый и зелёно-белый, — промямлив что-то про фетиш.И вроде нехитрое связывание, простое, но даже шевельнуться трудно. Ломит коленные и бедренные суставы, тянет мышцы. Руки сильно вытянуты, спина выгнута колесом, и Драко даже казалось, что его лопатки трутся друг о друга.
Сначала это было даже интересно, но поза неестественная и тяжёлая. С каждой секудной напряжение словно возрастало, и сил терпеть оставалось всё меньше и меньше.А Криви всё ходил вокруг и щёлкал затвором.— Драко, ты чудо!
— Конечно чудо, пока не могу взять палочку и наложить на тебя какое-нибудь страшное заклятие. А я так и сделаю! — Драко дёргался в надежде порвать эти чёртовы галстуки, но плотная ткань не поддавалась.— Мажешь же фотку, полежи ещё чуть-чуть. Это же легко.
— Ну да, ну да. Я в следующий раз тебя так свяжу и оставлю, — пообещал Драко. — Посмотришь, как оно ?легко?.Колин отошёл чуть назад, чтобы захватить остальные парты. Картина: сексуальный ученик, один в пустом классе, нагой и беспомощный — что может быть прекраснее?— Драко, поверни голову чуть в мою сторону.На лице Малфоя застыла гримаса страдания. Самое то для журнала.— Криви, бля, давай быстрее… — протянул он.Модель явно нервничала. Но у каждого человека искусства, дажеу гриффиндорца, есть в рукаве секретное оружие, способное заставить людей сделать то, что нужно.— Ты такой красивый, тебя бы снимать и снимать. — Колин подошёл чуть ближе. — Какой торс, а! — Он погладил его. Драко тут же прикрыл глаза и выгнул спину сильнее, прося ещё прикосновений. Колин не упустил момент и нажал кнопку на фотоаппарате.— А грудь… — он повёл руку выше, обхватил двумя пальцами уже твердый сосок, чуть приласкал.
Драко дёрнулся, и в коленях начало ломить ещё сильнее. Всё затекло, руки и ноги так и тянуло развести в разные стороны, размять и подвигаться. Но всё тело как замуровали в бетон. Двигались только плечи — совсем чуть-чуть, — и шея. А остальные мышцы, сколько ни напрягай — не высвободишься.
Грудь была насильно выпячена, выставлена напоказ. И из-за этого спина болела так, словно вскрыли грудную клетку, разведя рёбра в стороны спереди, и сзади они давили друг на друга и на позвоночник.А тут ещё Криви, щелкая фотоаппаратом, теребил соски. Он делал это намеренно сильно и больно, но Драко ничего не мог ничего ему возразить, понимая, что Колин ?ловит? фотоаппаратом выражение его лица.— Такой обалденный цвет соска, — продолжал Колин.Драко фыркнул.— Не, я серьёзно. Что-то близкое к коралловому, но одновременно и к тёмно-вишнёвому. Карминовый это называется, что ли…В последнее время стало модно снимать не человека целиком, а какие-то части его тела, делая акцент на незаметных ранее деталях. Колин присел справа от Драко и сфотографировал ?кусочек? его тела, захватив только торс, грудь и привязанные к кистям рук щиколотки.
Галстук с этой стороны был малфоевский, тёмно-зелёный. Ткань натянулась, и на первый взгляд удивительно было то, как она ещё не трещала, грозя порваться. Колин решил, что фото будет черно-белым, и только галстуку он оставит свой первоначальный цвет. Ведь заарканить и связать слизеринца — это слаще любого запретного плода. Магглы, конечно, не поймут, что галстук именно слизеринский, но и выпускники Хогвартса почитывают эротические журналы.— А ещё ты такой… светлый.— ?Бледный? лучше скажи.— Ну да. Но это какая-то аристократическая бледность, — Колин тянул слова и медленно вёл рукой по точёному телу, второй удерживая гаджет.— Это всё равно бледность, болезненная и всё такое… Ах, давай чуть ниже… — Драко закрыл глаза.Колин переместил руку ниже, к паху, и начал водить указательным пальцем по линии роста волос. В классе было холодно, и прикосновения ощущались как обжигающе-жаркие. Драко напрягал мышцы ягодиц и бёдер, пытаясь вздёрнуть бёдра вверх, но у него ничего не получалось.— Нет, аристократично-бледный, — стоял на своём Криви, обхватывая, наконец, его член рукой. — Знаешь, какой классный контраст с тёмной партой? Тебя в полумраке будет интересно снимать, но с естественным освещением. В этом журнале, в который я твои фото хочу отправить, я встречал слово ?алебастровая?. Мне так нравится словосочетание ?алебастрово-белая кожа?. И сразу ты как изваяние, скульптура, произведение искусства.Драко, похоже, понравилась эта ода. А может, ему понравились движения ладони на члене, надавливание пальцами там, где он любил, и сильные движения большим пальцем по кругу головки. Криви, засранец, всего его изучил.
— Ну вот, я теперь не смогу снять тебя издалека, полностью.Драко ответил не сразу. Взгляд его был расфокусирован, пуст, и только где-то в расширенном зрачке, в том месте, где на влажной поверхности бликует свет, теплились боль и возбуждение.— Почему?— Ну я же эротику снимаю, а не порнографию. А теперь эту порнографию, — он провёл по стволу сильнее, сжимая почти на грани жестокости, — бедро не прикрывает.Согревшийся и порозовевший Драко вряд ли его слушал. Колин сделал ещё пару фотографий.— Хватит, а! Развяжи меня и давай уже!Колин действительно отложил фотоаппарат на соседнюю парту, но развязывать Драко не торопился. Редко когда удаётся насладиться полной беспомощностью Малфоя, настолько редко, что это был первый раз.Криви проверил ?верёвки? — всё ещё хорошо держат; Драко сжал руки в кулаки и что-то простонал. Колин ещё немного поласкал его член и начал расстёгивать свои форменные брюки.Малфой поднял голову.— Я не могу быть снизу, я не готов…Фотограф хитро улыбнулся, прищурив один глаз.
— Нет, готов.Драко так и удерживал голову, не желая отрывать взгляд от лица Колина. Ну, если только для того, чтобы посмотреть, как он удерживает подушечками пальцев ?собачку? на молнии брюк и тянет её вниз, издевательски-медленно.Нет-нет-нет, он не позволит этой гриффиндорской мелочи быть сверху. Ну, можно, в принципе, но…Но вырваться всё равно не получится.Мало того, что всё тело болит, так ещё и это… и ноги раздвинуты, широко, пошло… гостеприимно, блять.Колин разделся догола, ещё раз выдал ту самую ухмылку, залез на Драко верхом и поцеловал. Вернее, прильнул своими пухлыми вишнёвыми губами к тонким губам Драко. А уж слизеринец его целовал, — мышцы языка были теми немногими мышцами, которыми он ещё мог нормально пользоваться,и он стремился доказать это себе и Колину, проникая в рот глубоко, щекоча нёбо и неистово сражаясь с его языком. Колин уступал, позволяя хозяйничать у себя во рту, зная, как Драко любит такие захватнические поцелуи.Вдруг Малфой с сожалением почувствовал, что Криви отстраняется. Он лёг на него всем телом, сгрёб в горсть яички, спустился пальцами ниже, надавил в промежности, и ещё ниже…И вдруг всё исчезло — и проворные пальцы, и горячее дыхание, и тяжесть, и тепло тела. Драко даже боялся поднимать голову, но усилием воли заставил себя это сделать.
Уж чего-чего, а этого он не ожидал. Колин стоял у парты на соседнем ряду, поставив одну ногу на столешницу, и, прогнувшись в спине, он растягивал себя пальцами, будто специально повершнувшись спиной так, чтобы Малфою было хорошо видно. Драко смотрел на всё это безобразие, на пальцы, раз за разом проникающие всё глубже в задний проход, на узкую спину, всю покрытую тонкими, заметными только на ощупь белыми волосками, слушал тихие вздохи и одновременно пытался представить ещё и себя со стороны. Неужели он и правда смотрится сексуально в такой позе? Неужели кожа у него ещё светлее, чем у Колина? Неужели его страдания стоят таких фотографий?Поток мыслей был непрочный и мелкий, как реки южных регионов в особо жаркие года. Он окончательно пересох, когда Криви, с блестящими от смазки пальцами, встал на обе ноги и нетвердой походкой двинулся в сторону Драко, глядя на него невидяще и сумасшедше.И снова — поцелуи, поцелуи; весь секс наполнен ими. Всякие: захватнические и жестокие, такие, что у обоих перехватывало дыхание; неторопливые и водопадно-бесконечные, полуинстинктивные, просто потому, что хочется касаться чего-нибудь губами; поцелуи Колина в процессе, в движении — глупые и без определённой цели, и абсолютно без разницы, лицо это, щека, нос или губы.Колин помог руками, насаживаясь на член, дал себе немного времени, чтобы привыкнуть, и начал плавно двигаться. Он специально смотрел в глаза, поднимаясь и опускаясь, и выгибался, словно танцуя. Драко никак не мог сконцентрироваться на чём-то одном: ощупывать ли ещё не до конца сформировавшееся, но уже такое изящное тело мальчика, или ловить его похотливый взгляд. Малфой так и метался: вот горящие глаза, вот смешной маленький веснушчатый нос, вот приоткрытый рот, вот ключицы, вот длинные руки, вот высокие крепкие плечи, вот недвусмысленный намёк на талию, вот косточки бёдер…И ещё, конечно, ощущения. Драко очень хотелось высвободить руки, обнять Колина, прижать вспотевшее тело к себе, перевернуть и втрахать в парту, доказать своё превосходство. Но всё, что выходило — слабые трепыхания. И хоть член обволакивает узкая бархатистая задница, трахают здесь именно его. Сегодня он в подчинённом положении, беззащитный, беспомощный — тот, кого ебут. А сверху — Колин, нагло улыбающийся и снова щёлкающий фотоаппаратом. И когда он успел его достать?— Драко, ты такой красивый... — прошептал Криви, приподнимаясь на члене и нажимая на кнопку.— И ты... — только и успел сказать Драко перед тем, как оргазм вышиб воздух из лёгких. Он пытался вдохнуть, но скорее инстинктивно — сейчас он дышал наслаждением, удовольствием. Колин прильнул очередным поцелуем к его губам, искривлённым и приоткрытым в момент оргазма, и поднёс к лицам фотоаппарат. Сквозь шум бури эмоций Драко не услышал щелчок затвора.А потом накрыло и Колина.***Драко разминал суставы и затёкшие мышцы, прогуливаясь по классу, и смотрел фотографии.Колин, обессиленный, выжатый, лежал на пресловутой парте.Вот эту я удалю, смазана, — комментировал Малфой. — Эта тоже. О, вот эта здоровская, и эта ещё… слушай, двадцать минут в таком положении стоили этих фоток! А это когда? Красиво...— Какая? — спросил Колин, с трудом открывая глаза. После секса его всегда клонило в сон. Разлепив веки, он увидел ту самую фотографию, где они целуются. — А, эта… в момент твоего оргазма.Драко странно на него посмотрел, помолчал, перевёл взгляд на экран с фотографией и, казалось, о чём-то задумался. А потом улыбнулся и спросил:— Распечатаешь её мне?