Часть 2 (1/1)
В больничную палату интенсивной терапии тихо открылась дверь и совсем неслышно проскользнула уже немолодая, но ещё не старая женщина. Не отрывая глаз от лежащего посередине на специальной кровати молодого парня, всего в трубках, подключенного к аппарату, поддерживающему жизнь, она очень осторожно закрыла её за собой. Сама не зная почему, словно боялась разбудить, а, может, если бы сильно-сильно хлопнула с громким звуком на всё отделение, сыночек бы и услышал, и вернулся…Тяжело вздохнув с всхлипом, примостилась на табуретке у кровати и уже привычно взяла за руку парня, в который раз удивившись её холоду. Кажется, что не может у её, такого живого, весёлого и энергичного ребёнка быть холодных рук, ведь в нём всё бурлило: эмоции, страсти, всё било ключом, увлекая в свой водоворот окружающих.По впалой щеке, скатилась слезинка, прочерчивая свою собственную дорожку, отличавшуюся от пути её сестёр, упавших раньше. Сколько их было, создававших солёные ручейки, наполнявших глаза прозрачными озёрами… не сосчитать. На измученном, уставшем лице появились глубокие морщины, которых ещё несколько дней назад не было и в помине. Женщина славилась здоровым и красивым румянцем на моложавом лице, никогда не выдававшем её настоящий возраст.—?Ничего, сыночек, мы ещё повоюем. Я не сдамся и ты не сдавайся! —?она с тёплой вымученной улыбкой погладила прохладные пальцы сына.Тихо пиликали приборы, мигали маленькие лампочки, горела небольшая лампа, как ночник, рассеивая мрак и создавая даже чем-то уютный полумрак. Или это ей уже так казалось, ведь её сыночек рядом… Сыночек… её радость, гордость, её надежда. Хоть и было у неё трое сыновей и никогда не делала отличий между ними, но к самому младшему чувства всегда были особенными… как и Кир был особенным. С удивительным чувством справедливости, он, не взирая ни на что и ни на кого, делал то, что считал правильным: лез в любую драку, если видел, что обижали слабого, говорил часто неприятную правду в глаза, вызывая этим самым раздражение у некоторых людей, сначала в садике и школе, а потом в институте и на службе. И работу выбрал по стопам отца… тот тоже отличался ответственностью, казалось, за весь мир.А Кир ещё и талантлив был, с самого детства ему всё давалось легко, стоило лишь захотеть чему-то научиться и результаты не заставляли себя долго ждать. Другое дело, что многое быстро становилось неинтересным. Даже девушки, которые появлялись и пропадали с удивительной скоростью. Только последняя его девушка, Лада, задержалась как-то сравнительно долго?— около года. Может, даст Бог, будет невесткой… Дай Бог, чтобы была у неё третья невестка!..Женщина проглотила колючий комок, запретив себе плакать. Пока есть надежда, она будет за неё цепляться, как за ту самую спасительную соломинку. Неприятно и больно кольнуло воспоминание разговора со старшими сыновьями, не ожидала такого, что-то упустила в воспитании, что-то недодала, что-то недосмотрела.Люба бежала домой после разговора с врачом с уверенностью, что братья сделают всё возможное, чтобы вытянуть меньшего из лап смерти, но, как оказалось, у них было своё видение ситуации. ?Нет смысла тратить деньги на операции, которые могут не принести результата, Кир будет в лучшем случае инвалидом, на которого придётся горбатиться всю жизнь, а у них свои семьи. И вообще, Кир не заслужил от них такой жертвы…??— вот коротко то, что ей пришлось выслушать, было очень больно, в какой-то момент Люба даже пощёчину влепила своему старшему сыну, не удержалась?— от их циничных фраз кровь в жилах стыла. А для неё главное, чтобы ребёнок был жив, инвалид или нет, какая разница, если Люба сможет обнять, погладить по непослушному ёжику волос, увидеть живой блеск родных синих глаз? Почему сыновья не смогли её понять, ведь и они отцы, у обоих есть дети, женщина тяжело вздохнула: горько от понимания, что не воспитала в старших того, что хотелось бы видеть.Люба опять посмотрела на Кира, всего в гематомах, которые уже синели и чернели по всему телу, и опять содрогнулась, представляя, что пришлось вытерпеть её ребёнку, через что он прошел, не удивительно, что организм решил: кома?— лучший выход. Она снова погладила легонько пальцы, которые так и не выпускала всё время и закрыла глаза, сдерживая рыдания и слёзы. Появилось ощущение, что за ней наблюдают… Кир? Она широко открыла глаза, сердце забилось быстро-быстро, но ничего не произошло… всё так же мелькают лампочки, всё так же тихо попискивает аппарат, мерно подымая грудную клетку парня, у которого глаза по прежнему закрыты.Послышался звук открывающейся двери, и заглянул врач, поманил рукой Любу в коридор.—?Нужно с вами поговорить. Мне кажется, что я нашел выход.Люба подорвалась, как молоденькая девчонка, и выбежала за врачом. Зайдя с ним в ординаторскую, сразу спросила:—?Что нужно сделать?—?Не торопитесь так, выслушайте и тогда решите, согласны или нет. —?Люба кивнула и приготовилась внимательно слушать, присев на стул напротив сидевшего уже врача. Он выдохнул, словно собираясь с духом и начал говорить:—?Я связался со своими институтскими знакомыми: два очень сильных хирурга как раз того профиля, что нам нужно. Они сейчас работают над докторскими диссертациями и согласились бесплатно провести операции, взяв на себя и ещё некоторые расходы, им это выгодно. Но тут есть риск?— будет применяться новая технология, которая ещё только в разработке.—?Получается, что Кир, будет объектом исследования и… —?Люба сглотнула пульсирующий от волнения в горле комок,?— подопытным кроликом?Врач пожал плечами.—?Что-то вроде того. Только это ещё не всё. Часть медикаментов всё равно придётся приобрести и плюс реабилитация после операции, если всё пройдёт хорошо.—?Сколько нужно уже сейчас?Мужчина написал сумму на маленьком листике и протянул Любе. Ей показалось, что это не бумажка с цифрами, а билет для спасения Кира. Она взяла её дрожащими руками, как большую драгоценность.—?Я сейчас постараюсь всё собрать…—?Нет, сейчас ночь, вы постарайтесь поспать, а утром, как отдохнёте, можете уже и собирать, начальная сумма не так высока. А я приготовлю документы, которые нужно будет подписать и позвоню, чтобы приезжали хирурги и… Пусть поможет нам Бог!—?Пусть поможет нам всемогущий Господь! —?перекрестилась женщина и вышла.Как Люба уснула?— сама не заметила. Зашла в палату к сыну, улыбнулась ему, ещё раз погладила руку, что лежала вдоль туловища поверх простыни и прилегла на кушетку, стоявшую в углу. Сон не был спокойным, что-то всё время её тревожило, было страшно и холодно. И вдруг среди этой беспроглядной темноты, которая, казалось не имела ни конца, ни края, она услышала:—?Мама, мам!Повернувшись на звук, Люба вздрогнула: на расстоянии вытянутой руки стоял её Кир?— красивый, здоровый, целый и невредимый, окутанный лёгким светом.—?Сынок… сыночек! —?кинулась к нему, обняла со всей силы, потом взяла обеими руками за щёки, погладила нежно, глядя в такие знакомые и родные глаза, наклонила к себе и целовала в лоб, щёки, прижимая к себе и не веря счастью.—?Мамочка, не переживай, со мной всё будет хорошо,?— Кир не стоял безучастно, а тоже обнимал мать и гладил по волосам и спине.У неё слёзы катились градом, но на лице была улыбка.—?Не плачь, не плачь, родная…—?Я не плачу, не буду… —?Люба подняла глаза и посмотрела на сына,?— ты же вернёшься, вернёшься… Кир?Сын смотрел на мать грустными глазами и в ответ отрицательно покачал головой. Люба вскрикнула и сильно прижалась к своему ребёнку. Говорить уже ничего не могла, рыдания душили и не давали ничего больше сказать.—?Мам, ну, не надо, прошу. С тобой будут Женька и Виталик, а я… я… —?мать ещё больше вцепилась руками в своего ребёнка, уже не подавляя в себе рыданий, казалось, что если она сможет удержать, не выпустить из рук, он останется с ней.Кир пытался ещё что-то сказать, но Люба так и не поняла что, только в один момент почувствовала, что уже никого не удерживает, в руках?— пустота. В ужасе проснулась от своего крика и плача. Сразу бросила взгляд на кровать.Кир лежал, в палату пробился первый солнечный лучик и упал на руку парня, согревая и лаская.—?Я не сдамся сынок! —?сказала мать, вытирая тыльной стороной ладони лицо от слёз. —?Не сдамся!