В глазах смотрящего, м!Амелл/Зевран, ангст (1/1)

Из Антиванских Воронов так просто не уходят.Зевран, знавший об этом лучше многих, даже не надеялся. Надеялся на другое: что о его измене узнают не сразу, что найти его в истерзанном гражданской войной и Мором Ферелдене будет труднее, что мастера не захотят терять впустую время и деньги или, быть может, пожелают проучить отступника, позволив ему ненадолго поверить в собственную безнаказанность. На то, что неизбежное случится чуть позже.– Антиванские Вороны приветствуют тебя, Серый Страж!Голос у Тальесина был, как всегда, тягуч и сладок, словно патока, в холодном, пропахшем страхом и безнадежностью Денериме слышать его было странно. И ухмылка у него была под стать тону: ухмылка человека, за спиной у которого выстраивалась, неспешно и почти напоказ, полная боевая звезда.Боевая. Скованная из пяти обычных охотничьих, вроде той, что вел когда-то сам Зевран – и каких за глаза хватало даже самым могучим бойцам.– И тебе привет, коли не шутишь, – помедлив, отозвался Дайлен и чуть склонил голову набок, так, что качнувшаяся в его ухе серьга на миг вспыхнула крохотным золотым солнышком.У Зеврана вдруг стиснуло горло нежданной болью. Знал бы раньше – не пытался бы, должно быть, убедить его, что это просто безделушка…– Я вижу, с тобой один мой знакомец, – с издевательской любезностью заметил Тальесин, демонстративно не глядя на того, о ком упомянул. Шагнул вперед, склонился в преувеличенно грациозном полупоклоне, словно паяц, выражающий почтение королю, и вдруг почти без шутовства – словно не четыре уже усталых бойца стояли перед ним, а равный по силе отряд –попросил:– Позволь мне поговорить с ним, Страж.

– Говори, – помедлив, неохотно кивнул Дайлен, и лишь после этого Тальесин, словно бы и вправду дожидавшийся его разрешения, наконец посмотрел на Зеврана.– Ты ещё можешь заработать себе прощение, друг мой, – вкрадчиво проворковал он, лаская его лицо взглядом, холодным, словно скользящий по коже клинок. – Вернись ко мне, Зевран, помоги мне убить Серого Стража – и никто больше не вспомнит о твоей ошибке.Дайлен молчал, хмурясь, мерил взглядом растянувшихся широкой дугой Воронов – тоже видел, должно быть, что одним заклятием не накрыть, прикидывал и рассчитывал. Тонкие, ласковые мальчишечьи пальцы едва заметно поглаживали древко посоха, рассыпая по оковке снежинки морозной ауры и бледнея на глазах. Побагровевший от гнева Алистер свирепо сопел, не решаясь заговорить без приказа, и загодя прикрывался вскинутым к лицу щитом, оберегая мага от заходивших слева лучников. Лелиана украдкой тянула стрелу из колчана, нежно улыбаясь уже целившимся в неё арбалетчикам.Зевран стоял, онемев, и чувствовал, как холодеет в груди. Будь это порождения тьмы, он ни на миг не усомнился бы в победе, не смущаясь ни числом, ни мелькнувшей по левую руку мантией мага. Однако порождения, свирепые и хитроумные, были все же подвластны ослеплявшей и без того куцый разум жажде крови.Но это были люди. Люди, во всем подобные ему: тренированные, обученные убивать, не боявшиеся ни смерти, ни муки, сами – оружие страшнее любого иного. Неумолимое и покорное лишь направлявшей его руке.…броня у Тальесина была хороша, не пробьешь ни стрелой, ни метательным ножом. Только под мышками, в промежутках между пластинами, виднелась вязь тонкой кольчуги – но попробуй попади в щель шириной меньше полупальца, да так, чтобы клинок пошел внутрь, а не соскользнул по плотно сплетенному металлу. Даже Зевран не взялся бы: только в упор, с полушага, чтобы собственным весом добавить удару силы, а затем вырвать клинки из ран и, продолжая движение, до хребта распахать глотки тем двоим, что стояли обок с предводителем …– Отрадно это слышать, – переламывая себя, выдохнул он. Уже примерявшийся к его горлу Тальесин моргнул озадаченно, сощурился, склонил голову набок – и Зевран, не посмев обернуться, предупредить хотя бы взглядом, медленно, без угрозы шагнул вперед. – Неужели лишь ради меня ты вызвался преодолеть столь долгий путь?За спиной охнула лучница, рыцарь выдохнул ругательство, давно успевшее приесться – и снова, как впервые, искреннее. Дайлен промолчал, не спешил одернуть – и сжавшееся было сердце забилось снова, согретое робкой надеждой. Только пойми, – беззвучно, словно молитву, твердил Зевран. Только пойми, догадайся, не верь словам. Не верь, умный мой.– Я ответил бы ?да?, но ведь солгу, – сощурясь, насмешливо протянул Тальесин. Лучники чуть ослабили тетивы: ждали, пока наиграется вожак. Зевран улыбнулся, глядя ему в глаза, сладко и искренне.Ему нужно было сделать ещё только пять шагов. А потом обезглавленная звезда на себе узнает, на что способен в бою настоящий мастер школы энтропии. И он приглядит, чтобы этот урок оказался для них последним.– Солги, – ласково согласился Зевран. От привычной когда-то томности горло сводило судорогой, дразнящее покачивание бедер получалось неловким и скованным – слишком отвык он играть в эти игры для других. Его Стражу не нравилось – он не упрекал, но опять замыкался в себе, становился безукоризненно вежлив и сдержан, как подобает правильно воспитанному магу.Четыре шага.– Я пришел за тобой, – послушно подвердил Тальесин, удовлетворенно осклабился, глянув ему за спину, и снова согнал улыбку с лица. – Боялся даже, что ты меня забыл.

Три шага.– Ну что ты, как я мог тебя забыть, seniore mia! – бархатно рассмеялся Зевран, цепляясь взглядом за рубленые черты знакомого лица, чуть отвел в стороны раскрытые ладони. Почти напоказ, и все же… Тальесин не сдержался, дрогнул зрачками в сторону и расслабился, не увидев оружия.Два.– Я рад, что ты принял мое предложение, – промурлыкал он, медленно, со вкусом выгибая губы в сытой гарлочьей ухмылке. Зевран улыбнулся в ответ, удерживая его взор своим – лишь бы не приметил того, что на новой броне ножны метательных ?перьев? перешиты в рукав: не надо далеко тянуться.Один…Мир вмиг потемнел и упал ему на лицо тяжелой и душной пуховой подушкой.Его Страж действительно успел стать мастером.