Глава 16 (2/2)
- А Нии-сама? Он ведь полюбит меня? Я ведь больше не похожа на Хисану... не похожа на покойника, - дыхание еще более участилось, и девушка громко сглотнула: – Я ведь еще не схожу с ума? – прошептала она, закрыв глаза и прижавшись лбом к зеркалу.
Осознав свои слова, Кучики крепко сжала в руках ножницы, почувствовав как кончик больно впивается в кожу ладони. Боль отчасти помогла ей придти в себя, словно вынырнуть из этого тумана.
- Прости меня, Хиса...Неоконченное предложение утонуло в звонком дверном звонке, и заметив в отражении безумный взгляд, Рукия нетвердой походкой поплелась в коридор.
Не посмотрев в глазок, она открыла дверь. Перед ней стоял Бьякуя, как всегда со своей величественной осанкой и серьезным, равнодушным взглядом серо-синих глаз.
- Что? – довольно грубо спросила она, оперевшись о стенку.
- Рукия... – растерянно начал он, глядя на её новую прическу.
Проследив за его взглядом, Рукия едва заметно ухмыльнулась:- Нравятся последствия? Не ты ли заставил меня ходить на химиотерапию?- Хватит, - его глаза предупредительно сверкнули.
- Нии-сама, теперь я другая? – грубость сменилась тихим неуверенным шепотом. – Не похожа на Хисану?...- О чем ты...- Я ведь не похожа на Хисану, теперь ты будешь меня любить? Будешь?
Бьякуя молчал, ошеломленно слушая сумасшедшие бормотания сестры. Он подошел к ней ближе и положил руку на плечо. Она тут же со злостью скинула её и гневно выкрикнула:
- Я не Хисана! Но умру, как она! Ты ведь так этого хочешь, Нии-сама! Чтобы на земле не было ничего, что напоминало тебе о ней! Ты и так сжег все её вещи, все, что принадлежало ей при жизни, только меня сжечь ты так и не смог! Поэтому ты медленно убиваешь меня своим равнодушием?
Рукия прерывисто дышала, яростно сжимая кулаки. Девушка готовилась увидеть, как Бьякуя начнет снова говорить о глупостях, что она несет, но то, что она увидела, никак не вписывалось в рамки её ожидания.
Бьякуя стоял к ней практически вплотную, его грудь была на уровне её лица, а в глазах не было ничего похожего на прежнее равнодушие. В них плескалась боль, такая сильная, что под её напором Кучики-старший невольно морщился, позволив старой боли вырваться наружу из под того невероятно крепкого замка, под которым было заперто его сердце. Боль вперемешку с печалью, страхом и чувством одиночества. Рукия внезапно осознала, что брат тоже потерял свой мир, центром которого была Хисана. Он так же страдал, как и она, потеряв любимую сестру. Потеряв не только её, но и всех друзей, которым надоела его депрессия. Оставшись в одиночестве, Бьякуя закрылся в себе, отбросив в сторону все эмоции и очистив сердце от всех чувств, что приносили ему и грусть, и радость.
- Прости, Рукия, - прошептал он и прижал её голову к своей груди. – Просто прости.
Кучики больше не могла сдерживаться и расплакалась, отчаянно держась за край его белоснежной рубашки. Она почувствовала, что они вдвоем, наконец, сделали то, что должны были сделать еще два года назад: найти опору друг в друге. Выплеснуть все эмоции наружу, открыться и поддержать. Они опоздали, но ведь, лучше поздно, чем никогда.
- Я люблю тебя, Рукия. И... я никогда не хотел твоей смерти. Ты не похожа на Хисану. Ты не такая. Другая, - Бьякуя еще крепче прижал её к себе: - Живая. Я не хочу, чтобы ты умерла.