Мое наваждение (1/1)

POV АдамЯ был очень рад находится в том чудесном месте. Айзек заболтался со своими знакомыми и я уже начинал скучать, стоя в стороне, когда ко мне подошли двое ?проводников?, как они представились:—?Добрый вечер. Рады видеть вас в гостях на нашем празднике.—?Мы будем вашими проводниками по нашей ?поляне?…—?О, для меня это было бы не лишним! Я тут впервые и совершенно ничего не знаю.—?Вот и прекрасно. Мы проведем вас на лучшие места.—?Поначалу все столики были ?именные?, но потом все именитые гости разбрелись кто куда.—?Вот здесь будет очень удобно, отсюда лучший вид на сцену.—?Да. Вы как раз успели к началу выступления хэдлайнеров. Они с минуты на минуту начнут.К столику подошел официант и поставил передо мной стакан с каким-то напитком.—?Ваш клубничный фрэш. Бесплатно каждому гостю. Все остальное, по желанию, вы можете заказать позже. Приятного вечера.Он оставил меню на краю стола и ушел.—?Мы тоже вас покинем, не будем отвлекать.—?Да, наслаждайтесь прекрасной музыкой.Я умирал от жажды и с жадностью поглощал напиток из свежих ягод. Было очень вкусно и хотелось заказать еще. Но тут на сцену вышла группа музыкантов и я… понял, что пропал!Я не слышал ни музыки, ни криков толпы, судя по которым на сцене была очень известная группа. Мой взгляд зацепился за гитариста группы и я больше не смог отвести от него глаз. Я был очарован им с первого взгляда. Он казался мне неземным, потрясающе красивым и обаятельным. Сердце в моей груди словно остановилось и я забыл как дышать. Со стороны я, наверное, выглядел как безумный фанат.Когда подошел Айзек и что-то спросил, я вздрогнул, но, не в силах оторваться от своего ?наваждения?, ничего не ответил.—?Все с тобой ясно,?— как-то печально произнес Айзек и я, дрогнувшим вдруг голосом, спросил, глядя в его глаза:—?Что тебе ясно?Я тут же отвел взгляд в сторону, потому что не смог выдержать пристального взгляда Айзека.—?Ты подвергся воздействию ?ТоммиДжо-эффекта?. Попал в ловушку его обаяния, как птичка в силки. Понимаю…—?Что ты понимаешь?Я схватил его за плечи. Меня трясло, руки дрожали.—?Ты влюбился в того музыканта на сцене, да?Айзек просто добил меня своим вопросом! Он прозвучал как контрольный выстрел в голову, неожиданно и беспощадно. Я никогда не говорил с ним на такие темы и мне стало неловко.—?Ты его знаешь? —?ответил я вопросом на вопрос.—?Конечно знаю. Он довольно известный музыкант в блюзовой среде. Томми Джо Рэтлифф. Странно, что ты его не знаешь. А еще, мы с ним друзья с детства. Если хочешь, могу познакомить.Сначала я обрадовался такой перспективе быстрого сближения со своей ?звездой?, но потом резко сник, почувствовав себя бледной тенью, для которой слишком много чести дышать с ним одним воздухом. Мне стало очень плохо.—?Не надо! Кто он и кто я…—?Да брось! Он замечательный человек и друг. А хотя… Тебе, может, и правда не стоит знакомиться с ним. Сейчас ты очарован им, а потом он подойдет и раскроет свой поганый рот… Он разобьет тебе сердце. Постарайся забыть его, пока не начал сходить по нему с ума.?О, Боже! Айзек, ты что, копаешься в моей голове и знаешь досконально все мои мысли?! Ты прав, Боже мой! Ты сотни раз прав! Я уже не просто схожу по нему с ума, я одержим им! Он?— мое наваждение.?—?Ты так много знаешь про меня, словно читаешь открытую книгу. Что, так сильно заметно, да?—?Заметно ли? Ты того гляди разрыдаешься. Ты ранимый, а сейчас еще и уязвимый, как никогда. Он?— грубиян и матершинник. Но, сука, до чего обаятельный и чертовски красивый!Мне, действительно, хотелось разрыдаться! Хотелось кричать и, больше всего, прижать к себе его хрупкое тело и никогда не выпускать из своих рук… У меня в голове не укладывалось, что такое нежное с виду создание, внутри?— настоящее исчадие ада. Тут мое сердце дрогнуло от мысли о том, что вдруг Айзек тоже неравнодушен к Томми, уж слишком грустный и надломленный у него голос.Я спросил:—?Ты влюблялся в него?—?Нет, что ты, я никогда не влюблялся в парней. Даже если бы он был девушкой… Такой характер выдержит не каждый. Хотя, я привык к его грубости и вечным подъёбкам. Он не со зла, конечно, но это очень утомляет.Я смотрел на Айзека, надеясь, что он расскажет еще что-то про Томми, но он молчал. Он посмотрел на сцену и произнес слова от которых у меня все оборвалось внутри:—?Концерт закончился, Адам. Начинается джем-сейшен. Ты можешь выйти и заявить о себе…—?Нет! Не в этот раз… Я не играю ни на чем, ты же знаешь.—?Адам, ты меня удивляешь! Ты в совершенстве владеешь своим голосом…—?Не хочу, Айзек. Мне страшно.—?Ну и напрасно.Мне действительно стало страшно. Впервые за все годы моей творческой жизни у меня возник страх сцены. Я боялся облажаться перед моей ?звездой?. Вдруг, на короткий миг, наши взгляды встретились, но потом Томми отвел взгляд, продолжая выискивать кого-то в толпе.—?Так что, никто так и не осмелится выйти на сцену? —?спросил он в микрофон.—?Хей, Томми Джо! Сколько лет сколько зим! —?выкрикнул Айзек.Томми улыбнулся ему, просто просиял, и закричал радостно:—?Айзек!!! А ну быстро к ноге! Упс… То есть на сцену.—?Уже у ваших ног, сударь! —?пошутил тот и в мгновение ока оказался около сцены.—?Это мой кореш с детства. Самый лучший друг. Да что я распинаюсь, вы его и так знаете…Крики восторга в зале заглушили его слова.Я улыбнулся над тем, как общаются старые друзья, и восхищался тем, как импровизировал Айзек, с легкостью исполняя сложные ритмические рисунки. Я гордился им и был горд осознанием того, что этот парень?— ударник в моей банде. Вдруг он резко остановил свою игру и взял в руки микрофон.—?А сейчас я хочу представить вам потрясающего и невероятно талантливого, своего друга, в группе которого я имею честь играть. Прошу любить и жаловать?— Адам Ламберт!Я готов был провалиться сквозь землю если бы мне только предоставили такую возможность! Мне ужасно не хотелось подниматься на сцену где сейчас был ОН… и искал меня в зале.—?Айзек, где же он? Видимо, твой друг?— скромняга…—?Да вон же он! Адам, ты чего?! Давай сюда,?— он махнул мне рукой и указал ею на микрофон который держал во второй руке.—?Адам, не заставляй меня ждать! А то я сам спущусь к тебе. Хочешь? —?прикалывался Томми.—?Конечно хочет! —?смеясь, сказал Айзек и я показал ему кулак.—?Ну все! Я иду! —?крикнул Томми и начал снимать с плеча ремень от гитары.Айзек смотрел на меня и улыбался невинной улыбкой, щерясь в свои тридцать шесть, а я мысленно строил планы как я буду его убивать, если останусь жив после этого ?клубничного джема?.Я встал из-за стола и пошел, как ни странно, легкой походкой, к ступеням ведущим на сцену. Весь страх и боязнь сцены куда-то мгновенно улетучились, когда я увидел, что Томми смотрит мне в глаза и улыбается… только мне. Я поднялся по ступеням, так и не сумев оторваться от этого взгляда, так много значившего для меня в тот момент.Айзек протянул мне микрофон и шепнул: ?Ты сможешь, я знаю. Смелее.? Потом сел за барабаны и задал ритм. Группа заиграла какой-то, неизвестный мне, джазовый стандарт*. Так как я понятия не имел какие должны были быть слова в песне, мне пришлось выдумывать их на ходу. Я гнал какую-то пургу про ?клубничные поляны, поцелуи и вкус клубники на губах?, а зал неистовствовал, проявляя крайнюю степень какого-то дикого восторга. Я не принимал это на свой счет, внутри меня все ликовало от того, что я был так близко к НЕМУ! Я мог протянуть руку и дотронуться до него…Песня закончилась и Айзек, подбежав ко мне, сжал меня в объятиях, громко восклицая: ?Я знал, что ты сможешь! Ты?— лучший! Это было обалденно!?Я посмотрел на Томми и по его губам четко прочитал: ?О-ху-ен-но!?На сцене появился, как я потом узнал, организатор фестиваля, он же и хозяин поместья, в котором мы находились.Он подошел к микрофону, стоявшему около Томми, и сказал, указывая на меня:—?Сегодня Адам придумал новый сорт клубники, который окрестил как ?клубника для лентяя? и попросил назвать его своим именем. В описании внешнего вида он указал пожелание, цитирую: на ягодах не должно быть привычной ?чашечки?, либо она, как на землянике, должна отделяться от плода еще во время сбора, чтобы не приходилось чистить, в то время когда хочется жрать ягоды горстями и не давиться ?сеном?, конец цитаты.Все помирали со смеху, а Айзек отпустил шутку, от которой зал снова взорвался от смеха:—?И будут ягоды сорта ?Адам?, в которых вместо витаминов будет наркотик?— ?чистейший Адамин?.—?Хорошо придумал, Айзек! —?похвалил Томми и добавил свою долю юмора:?— И поедая этот чистейший Адамин будешь испытывать полнейший Адамгазм.—?Томми, как всегда, без пошлостей не может,?— отозвался Айзек.—?А что я такого сказал? Когда я услышал, как он поет, я именно это и испытал.Я просто оторопел от таких его слов. Их словесная перепалка в стиле ?кто кого переострит? продолжилась:—?Охотно верю, Томми! Я испытывал что-то подобное, только не знал, как это называется. Теперь знаю.—?Что ж ты не предупредил, что он так охуенно поет. Я представлял твоего ?глэм-рокера? волосатым, размалеванным позером с писклявым голосом…—?Томми, мать твою, фильтруй свой базар, ты же все-таки на сцене,?— начал было Айзек, но Томми прервал его:—?Что я опять не то сказал? Знаешь что, иди-ка ты ёжиков паси! Всем спасибо! Всем пока! Спасибо, что были с нами. Меня ждет мой самолет, а вас я с собой не беру… из вредности.Он спустился со сцены, а Айзек, сгребая меня в охапку, поспешил за ним следом, приговаривая:?Еще посмотрим, как он не возьмет нас.?—?Эй, Томми, ты что, даже пива со мной не выпьешь за встречу?—?Какое пиво, Айзек?! Только шампанское! Всем шампанского за счет Айзека.—?Я знал, что ты не откажешь, друг!Томми усаживался за наш столик и к нему тут же прилипли две развязные девицы, которые лезли к нему целоваться.Я готов был придушить их голыми руками!—?Эй, красотки, что такое вы себе позволяете? Это не есть хорошо! Герпес не дремлет, сладкие мои.—?Ну, Томми, я же так люблю тебя…—?Да ну? Если бы любила, слова вымолвить не смогла бы, не то что орать о любви…—?Какой же ты зануда! —?сказали они почти одновременно и отстранились от него.—?Да какой есть…Айзек сел к нему на колени и передразнил:—?Да какой есть… И все-таки, ты?— зануда,?— сказал он и потянулся губами к его губам.Мое сердце, казалось, выскочит из груди. Нет, я не ревновал. Я, скорее, завидовал Айзеку и очень хотел оказаться на его месте.—?Айзек! И ты туда же?—?Ты меня отвергаешь, да? —?изобразив обиду, проговорил он.—?Ну что ты, как ты можешь такое говорить? Ну, не при всех же!—?Хочу при всех!—?Ты заболел, да? —?он засмеялся. —?Никак не ожидал от тебя такого! Ну, иди сюда, дурашка.Айзек приник к его губам и начал страстно целовать.У меня подкосились ноги и я сел на стул напротив них.?Фу, пидорасы!??— услышал я возглас одной из отвернутых Томми шлюх и мир внутри меня рухнул.Томми резко отстранился от Айзека и проговорил, повернувшись к ней лицом:—?Ты, наверное, хотела сказать ?геи??—?Какая, нахуй, разница? Гей, пидор…—?Большая! Между ?пидор? и ?гей??— большая разница.Айзек предпринял попытку встать, но Томми удерживал его, прижимая к себе.—?А мне похуй! Педрила ебаная! Видимо, и славу себе через задний проход наёб…—?Слышь ты, ебанашка! Следи за базаром! Мальчиков я никогда не ебал! Не будь ты бабой уебал бы тебе промеж глаз…—?Кто же ты, бля?! Педрила! Сосешься тут с мужиком…—?Тебя то это не должно ебать! Пошла вон отсюда!—?Да пошел ты! Идиот!—?Вот и вся любовь. Как всегда,?— улыбнувшись Айзеку, сказал Томми.Народ, заслышав ругань, начал быстро расходиться. Я сидел в полнейшей прострации. В моей голове, как на повторе, прокручивались слова Томми ?мальчиков я никогда не ебал? и я воспринимал их на свой счет, как ответ на мои чувства, как приговор моим надеждам, как удар, разбивающий мое сердце на осколки. И только где-то в глубине сознания, слышался тихий внутренний голос: ?Зато ты точно знаешь, что он?— не гомофоб…?—?Что с тобой, Адам? —?спросил Томми. —?На тебе лица нет.Он блуждал пальцами в волосах Айзека, продолжавшего сидеть на его коленях.Айзек неуместно пошутил, но меня его слова улыбнули:—?Просто он тоже хочет целоваться, а я про него совершенно забыл. Все из-за тебя!—?А я-то в чем виноват?—?Разве можно быть настолько ох… красивым,?— он захихикал. —?Адам, давай я тебя тоже поцелую.Он подошел ко мне и потянулся к моим губам своими.—?Эй, Айзек, ты по рукам пошел,?— Томми заливался смехом.—?Ну что ты, только ты и… он.Я сам впился в его губы, словно ловил последний шанс попробовать на вкус поцелуй Томми, оставшийся на его губах. В мыслях я представил, что целую самого Томми, и совсем потерял голову. Когда я оторвался на миг от поцелуя, чтобы поймать глоток воздуха, Айзек отстранился и шепнул мне на ухо:—?Успокойся, Адам. Ты отлично целуешься, но…—?Прости меня, Айзек, прости, умоляю. Мне не следовало…—?Да брось, все нормально. Не воспринимай все всерьез.Я посмотрел на то место, где недавно сидел Томми. Его не было! Он ушел, даже не знаю когда. Мне было невыносимо больно.—?Адам, пойдем, все уже ушли. Нам еще километра три идти пешком. Или ты забыл?—?О, черт! Я совершенно забыл…Я улыбнулся.—?Ну, наконец-то, ты улыбнулся. Все будет хорошо. Не грусти.—?Не буду,?— пообещал я, и мы двинулись в путь.Ночь была темна и скрывала мои слезы, сбегавшие по щекам. Айзек шел молча рядом. Возможно, он догадывался, что я плачу и поэтому не проронил ни слова, пока я не успокоился и сам не заговорил с ним.