Глава 5. (1/1)

- Знаешь, приглашать меня в кафе, в выходной в восемь утра немного странно для тебя. Особенно… особенно после того, что было в тот раз, - блондин выразительно посмотрел на парня, не понимая, что от него хотят.Адам тихо вздохнул и виновато улыбнулся, делая глоток кофе.- Я понимаю, что веду себя странно, и что ты теперь сторонишься меня, но, Томми, мне нужно поговорить с тобой.- Валяй.Рэтлифф откинулся на спинку стула, очерчивая друга безразличным взглядом, и перевел взгляд на милую официантку, что прошла мимо, улыбаясь. Томми действительно чувствовал себя неловко после того, как несколько недель назад Адам накинулся на него на улице. Вся эта ситуация не шла из его головы; особенно ярко чувствовалось чувство обиды и какого-то предательства. Адам, заметив это безразличие в друге, снова вздохнул.- Я хотел извиниться… Мне правда очень стыдно за свое поведение, я не должен был тогда говорить тебе такие слова и…- И пытаться изнасиловать на улице? – грубо закончил за него гитарист. – Адам, я не скрою, что ждал извинений, но, знаешь, мне от этого ни капли не легче. Ты же прекрасно знаешь, что я испытывал к тебе какие-то чувства, которые принимал за любовь. И ты прекрасно знал, что твои отказы делают мне больно, но этот твой поступок заставил меня задуматься.- Томми… - брюнет поджал губу, потому что знал, что каждое слово Томми было правдой.- А что ?Томми?? Адам, если ты вытащил меня в такую рань из теплой кровати, только лишь для того, чтобы вот так извиниться, то я пойду.Блондин уже хотел подняться из-за стола, но его остановил резкий вскрик:- Стой! Рэтлифф удивленно посмотрел на Ламберта. В голубых глазах плескалось что-то неясное, похожее на страх и в то же время на уверенность; он выглядел потерянным и напуганным, как потерявшийся ребенок, и настроенным на бой, как храбрый рыцарь. Томми закусил губу и неуверенно опустился на место; почему-то вдруг захотелось оказаться дома… с Айзеком.- Я хотел поговорить с тобой о другом… В общем. Томми, ты говоришь мне о чувствах ко мне, но сам не знаешь правды.- О чем ты?- Не перебивай. Я знаю, что ты бегал за мной и чуть ли не вилял хвостом как песик, - на этих словах блондин нахмурился, но промолчал, - но все это время, каждый день, ты ошибался. Мне надоело смотреть на то, как ты обманываешь себя и мучаешь его…- Что? Кого? – Томми округлил глаза, совершенно не понимая о чем речь.- Я же попросил не перебивать. – Рэтлифф поджал губы и виновато кивнул. – Томми, ты просто не видел себя со стороны. Когда он был рядом, ты светился от счастья, ты смеешься над любой его шуткой, льнешь, как мартовский кот, да даже если он просто сидит в стороне, ты не сводишь с него взгляда! Я не понимаю, почему ты внушил себе, что любишь меня, может, потому, что в эти моменты я всегда был рядом и пытался привлечь твое внимание… Знаешь, что происходит с тобой, когда его нет на репетициях? Ты постоянно смотришь на дверь, в тебе столько печали и одиночества, и ты пытаешься привлечь мое внимание. Но даже когда ты делаешь так, чтобы я смотрел на тебя, в твоих глазах я все равно вижу немые просьбы и вопросы ?Когда он вернется? Мне грустно без него. Утешь меня, Адам?.- О… о ком ты говоришь? – Томми с ужасом смотрел на брюнета и пытался хоть что-то понять.Каждая его фраза, каждое новое слово заставляло сердце биться быстрее. Он не знал, почему это происходит, хотя подсознательно подтверждал каждое сказанное певцом слово. Адам посмотрел Томми прямо в глаза и снова печально вздохнул. Он любил Томми. Любил как лучшего друга, любил почти, как брата и когда-то был влюблен в него как в парня. Он не мог молчать. Он должен был открыть ему глаза.- А ты не догадываешься, Томми?И Томми действительно догадывался.- Это… Айзек? – как-то слишком неуверенно произнес блондин. – Айзек…Певец увидел, как что-то потеплело в темных глазах напротив, и облегченно улыбнулся.- Ты хочешь сказать мне, что я люблю Айзека? – Адам кивнул. – Черт… я люблю Айзека? – на этот раз Томми обратился к самому себе.Он вдруг вспомнил вечно улыбчивого друга: его добрые зеленые глаза, заботу и поддержку. Вспомнил, каким очаровательным он может быть во сне и как все время касается его своими руками, будто невзначай. Внутри все как-то неожиданно потеплело и сердце чуть сбилось с привычного ритма, когда Томми вспомнил ощущение его губ на своей щеке. И как-то сразу все стало понятно и просто. Рэтлифф больно закусил губу и резко выпустил ее, выдыхая слова:- Я люблю Айзека. И больше никаких вопросов, только утверждение.Адам наблюдал за тем, как менялось лицо друга, видел, как к нему приходит осознание и как щеки заливает легкий румянец. Он слышал, как Томми признался себе, и, наконец, улыбнулся. - Я рад, что ты понял это… - тихо произнес певец, разглядывая лицо друга.- Спасибо, но… - Томми затих на время, закусив губу, и вдруг ощутил неловкость. – Тогда в парке… то, что ты сделал, очень напоминает ревность…Адам удивленно вскинул бровь, оглядывая друга, а затем отвернулся к окну. Было ли ревностью то, что он чувствовал тогда в парке? Возможно. Но это не было той самой ревностью, о которой думал Томми. Романтические чувства к Тому давно перегорели. И хоть Адам порой ловил себя на необъяснимой ревности, то скорее от легкого чувства собственичества и обиды, что когда-то давно все не вышло, как хотелось. Брюнет сделал глоток кофе, повернулся к парню и вдруг лучезарно улыбнулся.- А что бы ты сейчас сделал, если бы я и правда ревновал?Томми захлопал ресницами от удивления, пока Адам в это время с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться, потому что Томми выглядел по-детски забавно.- Я бы… ну, - Томми пытался подобрать слова, но Адам все-таки засмеялся. – Ах ты, засранец! Ты, что, не серьезно?! Я бы тебя послал!Томми гордо вскинул подбородок и хмуро уставился на друга, что заливисто хохотал в кулак.- Это так мило с твоей стороны, - улыбнулся Адам.- Да пошел ты… - недовольно буркнул гитарист и нагло отобрал у Ламберта чашку, допивая кофе.- Обдумай все хорошенько и поговори с ним.Адам добродушно улыбнулся, поднялся со стула, потрепал Томми по голове и, оставив несколько купюр на столе, направился к выходу.*** - А-а-а-йзе-ек! Айзек, скорее!Услышав крик Томми из спальни, музыкант тут же бросил грязную посуду и, не обратив внимания на разбившуюся тарелку, побежал к другу. Он чуть не споткнулся по пути об чехол от гитары и быстро открыл дверь. Он лишь хотел спросить, что случилось, но Томми уже налетел на него, крепко обнимая за шею и зарываясь лицом ему в грудь. - Ох… думал сдохну… - выдохнул блондин, закрывая глаза и улыбаясь в чужую грудь.Айзек так и замер на месте, раскинув руки в стороны. Он не совсем понимал, что нашло на его друга; от ощущения его тепла, объятий, легкого трения носа о его кофту, Карпентер потихоньку сходил с ума. Он неуверенно обнял Томми в ответ и вдруг как почувствовал, как предательски быстро забилось его сердце.- Ам… Томми? Ты в порядке?- В полном, - произнес блондин приглушенным голосом и, не разрывая объятий, поднял голову вверх. – А ты?Рэтлифф смотрел в зеленые глаза музыканта так пристально, что тот невольно ощутил дрожь в теле. Почти черные, наполненные ожиданием и еще чем-то таким сильным, чего Айзек не мог понять, сводили его с ума. Томми весь сводил его с ума. - Я думал, с тобой что-то случилось, и, кажется, разбил тарелку.- На счастье, - улыбнулся блондин, облизнув губу.Айзек легко улыбнулся в ответ, борясь с желанием хотя бы легко чмокнуть эти несносные губы.- Ну, ты наобнимался?- Неа.Томми довольно усмехнулся и прижался к удивленному парню еще сильнее. Айзек проглотил слюну, моргнул пару раз и вздохнул, утыкаясь носом в пушистые волосы.- Томми Джо, у тебя дефицит обнимашек что ли? – с улыбкой пробубнил он.Рэтлифф пожал плечами и тихо вздохнул. На несколько минут в комнате повисла тишина. Парни стояли посреди порога и обнимались; Айзек наслаждался тем самым редким моментом, когда у его друга появляется потребность в нежности и ласке, а Томми стоял и думал, что ему делать дальше. Сейчас, когда он обнимал Карпентера, он действительно чувствовал себя счастливым и таким нужным. Он ощущал, как быстро билось сердце его друга, и понимал, что его собственное сердце поддерживает этот ритм. Оказывается он и раньше замечал это, но не придавал значения.- Почему ты молчишь о том, что любишь меня? – вдруг спросил Томми, застав друга врасплох.Айзек резко поднял голову и округлил глаза, пытаясь быстро осознать слова друга. Томми смотрел на него нечитаемым взглядом, и Карпентер вдруг ощутил себя полным идиотом.- Ну, как же… Я же часто говорю, что люблю тебя, ты же мой друг, - брюнет улыбнулся, смотря на хмурые брови.- Я не об этом. Я о твоих чувствах ко мне.Айзек растерянно смотрел на парня, совершенно не осознавая, что ему делать. Он не понимал, откуда Томми узнал обо всем, как догадался. Рэтлифф смотрел на него таким печальным взглядом, что барабанщик невольно начинал чувствовать себя самым последним поддонком на земле. Брюнет тяжело вздохнул и попытался освободиться от объятий, но хмурый блондин только недобро прищурился, не позволяя этого сделать.- Как ты узнал?- Это не важно. Ответь на вопрос, Айзек.- Адам, - произнес брюнет, чуть опуская голову. – Ты же любишь его, это не имело смысла.Томми закусил губу, размышляя, а через минуту несильно пихнул парня в плечо.- Ты придурок, Айзек. И я придурок. Оба слепые и недоразвитые, - недовольно пробурчал Рэтлифф, наблюдая вытягивающееся лицо.- Что?Айзек успел только ошарашено мугукнуть, когда Томми вдруг впился в его губы, до этого смачно выматерившись. Поцелуй был короткий, какой-то грубый, будто наказывающий за что-то, например, за глупость. Он закончился так же неожиданно, как и начался, а лицо Айзека после этого вытянулось еще сильнее. Взглянув на это, Томми вдруг рассмеялся, снова утыкаясь в теплую грудь, ощущая уже более крепкие ответные объятия.- А как же Адам? – вдруг произнес брюнет, не веря во все происходящее.- Я тебя сейчас тресну, - буркнул блондин и в доказательство своих слов, пихнул Айзека коленкой в ногу.- Понял, понял.Айзек облегченно вздохнул и уткнулся в светлые пряди, улыбаясь как сумасшедший. Он не верил, что наконец-то наступил этот день, что Томми сам обнимает его, сам шепчет ему что-то нежное и глупое, не забывая вставлять свои любимые ругательства. Айзек даже не слушал, он был оглушен своим счастьем. Они тихо опустились на пол: Томми оказался на коленях брюнета и как не пытался поменять позу, доказывая, что он не девочка, ему не дали. Айзек тихо смеялся, слушая эти возмущения, а потом ловко поймал эти упрямые губы, прекращая ворчание.