Пролог (Мирта) (1/1)

В первый учебный год после того, как известная уже по всем королевствам команда Винкс покинула Алфею, в Магиксе просто обязаны были воцариться мир, покой и скука. Впрочем, Мирта, начавшая этой осенью обучение на третьем курсе, в душе радовалась даже последнему – к любительницам приключений светлая колдунья, решившая однажды, вопреки всем традициям, учиться на волшебницу, никогда себя не относила. Как и к тем, кого приключения, вопреки желанию или нежеланию, постоянно находили сами. Говорят, жизнь каждому предоставляет столько трудностей, со сколькими он, в принципе, способен справиться. Не всем это удается, но возможность есть всегда. Мирта вполне могла подтвердить эту теорию собственным примером: никакими особо выдающимися талантами она не обладала, оттого и в эпицентре сколь-либо важных событий оказывалась редко, по чистому недоразумению, да и особенного участия в этих событиях не принимала. Те таланты, которые у девушки все-таки были, ее вполне устраивали. Наверное, нормальной ведьмы из нее не получилось именно поэтому – не было в Мирте стремления всегда во всем добиться большего. Нерешительность можно преодолеть, самый мягкий характер способен ожесточиться в действительно критической ситуации, когда точно знаешь, зачем тебе это, но ничего нельзя поделать с тем, что вершины не особенно-то и влекут. Нельзя, потому что и не хочешь что-то в себе менять, по крайней мере, искренне. Кое-что она все-таки умела, ведь так? Например, вскоре после перевода выяснилось, что по меркам фей Мирта оказалась весьма талантлива в зельях и эликсирах – после того, как Флора получила диплом прошлой весной, светлую ведьмочку даже стали считать лучшей по этому предмету. В прошлой своей Высшей школе девушка ничего подобного за собой не замечала – Люси на этот счет презрительно кривилась и говорила, что проще простого стать лучшей, когда для новых однокурсников наивысшее достижение не уронить в котел с готовящимся зельем губную помаду, и никакие напоминания, что помаду за всю историю школы таким образом утопила в эликсире только одна фея, принцесса Стелла, не помогали, подруга непременно с усмешкой заявляла, что в этом ?единственном? случае всего лишь были особенно разрушительные последствия, из-за которых дело не удалось замять. Не совсем понятна логика, по которой ведьма, учинившая какие-то разрушения и вылетевшая за это из школы ?круто проворачивала грандиозную пакость? и этим полагалось восхищаться, а фея, случайно сделавшая то же самое тут же заслуживала эпитет ?криворукой пустоголовой дурехи?, но спорить с Люси на этот счет было бесполезно, а Мирта к тому же терпеть не могла ссориться. Профессор Палладиум предположил, что причина ?пробудившегося? после перевода таланта была в том, что в Торретнуволле упор делался на яды и зелья вредоносной направленности, не получавшие от светлого Дара достаточной магической подзарядки, программа Алфеи же сосредотачивалась на целебных и нейтральных, которым необычные способности Мирты пришлись как раз кстати. Даже советовал после окончания третьего курса продолжить обучение на Целителя, как Флора, но девушка еще не решила, хочет ли этого. Не всем в этой жизни быть лучшими из лучших. Да и ни к чему это всем: совсем не хотелось бы вместе с возможностью потешить самолюбие, которое у нее лично было довольно-таки скромным, получить еще и кучу проблем, за которыми уж и не до того. Впрочем, так считали не все. Помимо абсолютно всех ведьм – всех нормальных, во всяком случае, ведьм – иного мнения придерживались и довольно многие феи. Конечно, это хорошие качества: всегда стремиться к лучшему, не бояться никаких трудностей, выкладываться по полной – чуждые ей самой, но вызывающие искреннее уважение. Только что поделать, если лучшие – потому и лучшие, что их немного? Ну, просто не всем дано – и все тут. Да и идеалы, к которым предполагалось стремиться, иногда оказывались какими-то… немного странными. И уж совсем Мирта не понимала тех людей, у которых необходимость самосовершенствования подменялось стремлением походить на кого-то другого, назначенного этим самым ?совершенством?! Именно поэтому то, что начало происходить в Алфее последнее время, Мирту изрядно шокировало. Популярность клуба Винкс еще в прошлом году, как ей казалось, переходила все границы – но, как выяснилось теперь, далеко еще не все. В том смысле, что это оказался не предел. Все-таки одно дело старшекурсницы, пусть весьма заметные, пусть всем бросающиеся в глаза, пусть наделенные незаурядными умениями, пусть, наконец, единственные на своем курсе, сумевшие завершить ?волшебную эволюцию? и получить Энчатикс – но в прошлом году Винкс еще были осязаемыми, живыми девушками, с которыми можно столкнуться в школьных коридорах, перекинуться словечком в столовой… которые все-таки присутствовали как реальные люди, а не какие-нибудь небожители. Но закончив свое обучение, шесть фей стали поистине школьной легендой и едва ли не иконой. Особенно для нового поступления первокурсниц, никогда не учившихся с знаменитой командой бок о бок, впрочем, второй курс, да и кое-кто на третьем тоже не отставали. Девушки массово разбивались на стайки по пять-шесть человек, конечно, это не было новшеством, да и расселению в ?номерах? общежития соответствовало, но Мирта искренне не понимала, зачем становиться компанией не из-за того, что люди симпатичны и интересны друг другу, а просто из моды разбиваться на группы. Каждая такая стайка старалась выдумать оригинальное или не очень самоназвание – и регулярно происходили скандалы из-за случаев, когда в разные головы приходили одинаковые или похожие варианты. Внутри групп девушки дробились по ?ролям? – тоже с ссорами и криками, претендуя на более популярного из сотворенных кумиров – а потом каждая старалась всеми силами внешне и поведением быть как можно более похожей на доставшийся оригинал. Некоторые образы пользовались большим спросом, поэтому на третий год своего обучения Мирта обнаружила, что не меньше трети студенток в школе фей сменила натуральный цвет волос на различные оттенки рыжего (так что светлая ведьмочка со своей клубничной шевелюрой уже не особенно-то и выделялась), а еще треть стала подозрительно светловолосой. Кроме того, огромным спросом стали пользоваться вещи: детали одежды, тетрадки, пеналы, сумочки и даже съедобные вещи, чаще всего сладости, украшенные портретом кого-нибудь из кумиров – или же всей группой. На взгляд Мирты, изображения эти не только имели весьма отдаленное сходство с оригиналами, но и выполнены были весьма коряво, но среди первокурсниц подобный ширпотреб пользовался просто бешеным спросом, а ушлые дельцы быстро просекли нехитрую истину, что любой товар сомнительного качества можно с успехом сбыть, если украсить соответствующим изображением или логотипом. Возросла популярность и у волшебства как такового – с каждым годом в школу присылало заявления все больше абитуриенток. Нынешний первый курс был, наверное, где-то на треть многочисленнее, чем тот, на который в свое время пришла сама Мирта, ввиду чего общежития регулярно приходилось слегка уплотнять. В этом году уплотнение дошло и до того, что у экс-колдуньи появилась соседка, хотя раньше с ней никто жить в одной комнате не желал. Хотя, может, этой самой соседки это тоже касалось.