Ключи от города. (1/1)
Как ни умолял – сердце заставило,Как ни убегал – настигало вновь,Лишь для исключений стараются правила,И не в одиночество верит любовь.Обе-Рек. ?Сердце заставило?.Они все-таки выбрались в Хельсинки. Гораздо позже, уже когда Тино закрыл сессию, а Бервальд взял отпуск.Два с половиной часа на пароме, насквозь просоленный морской воздух, шум волн… и группа русских туристов.Тино совершенно по-детски радовался этому маленькому путешествию. Во-первых, свежий солоноватый ветер и широкие водные просторы действовали на него благотворно. Во-вторых, в туристической группе было трое детей – две девочки семи и девяти лет и мальчик лет десяти. Несложно догадаться, что финн, к которому дети всегда тянулись, вскоре нашел с ними общий язык.
Взрослые на пароме снисходительно наблюдали за неугомонной троицей, веселящейся со светловолосым молодым человеком и его маленькой белой собачкой. Взрывы звонкого смеха вперемешку с не менее звонким лаем и периодические радостные вскрики рождали невольную улыбку на самых задумчивых и суровых лицах.На всех, кроме одного.Бервальд, облокотившись о перила, задумчиво наблюдал за совершенно искренним весельем детей и Тино. Было как-то... не по себе. Сначала оттого, что швед вдруг понял: когда они куда-нибудь выбираются, финн все время проводит рядом. Молча или пытаясь завязать разговор, задумчивый или веселый, искренний или в очередной маске, но рядом. И его внимание полностью и безраздельно принадлежит супругу. Сейчас же Тино словно забыл о его существовании. И это в некоторой степени задевало.Бервальд попытался объяснить это тем, что просто привык.
И через некоторое время ему это даже удалось.Как-то словно бы между прочим швед ловил себя на том, что временами, ни о чем особо не думая, просто любуется Тино. Его живостью, легкостью движений, открытойрадостью – редкое зрелище, к слову – на лице, покрытом легким румянцем.
Бервальд вообще редко наблюдал за финном. А так пристально – вообще никогда. Теперь он поражался феноменальному таланту Тино ладить с детьми. Он просто каким-то чудом – с точки зрения шведа – сводил на нет все назревающие конфликты. Причем так, что дети, совершенно не замечая этого, оставались довольны.А может быть, дело вовсе не в таланте, – подумал Бервальд. Может быть, дело в природной открытости, доброте, умении радоваться простым вещам.Или в том, что финн сам еще ребенок.Да, Бервальд видел в Тино ребенка. И не мог бы, наверное, назвать его взрослым человеком. За исключением, пожалуй, тех случаев, когда перегорали предохранители. Во всех же остальных случаях…Размышления шведа прервал довольно стройный хор пяти голосов. Под руководством гида группы дети и Тино выучили забавную песенку про брадобрея и льва из старого фильма ?Мери Поппинс, до свидания!? и теперь все вместе дружно распевали ее.
Бервальд с трудом сдержал улыбку.- Тебе, наверное, неловко со мной…Слова эти прозвучали неожиданно, и Бервальд с некоторой долей удивления посмотрел на Тино, созерцающего мерно бегущие волны. На его лице, которое швед видел в профиль, ничего нельзя было прочесть.- С чего ты решил? – осторожно поинтересовался Бервальд.Тино помолчал некоторое время, перевел взгляд на детей. Они, устав от подвижных игр, довольно спокойно рисовали что-то каждый в своем альбоме.- Ну, ты же не любишь меня, – произнес наконец финн, не глядя на супруга. – Я... ограничиваю твою свободу.Тино замолчал. Бервальд молчал тоже.
И это вовсе не значило, что слова юноши не нашли никакого отклика в его душе. Он не собирался безоговорочно соглашаться с этим утверждением. Но не знал, как опровергнуть эту мысль.- Вот видишь, – Тино неестественно рассмеялся, истолковав молчание мужа по-своему. – И зачем ты только согласился на этот брак?Вопрос был риторическим, но Бервальд задумался: действительно, зачем?Для родителей Тино этот брак, несомненно, имел выгоду. Материальную в первую очередь. Ясно как день.Для отца Бервальда, в общем-то, тоже, – он получал немаленькие проценты с доходов от бизнеса семьи Вяйнямейнен.
Для Бервальда же…Когда отец объявил ему о своем решении, швед отнесся равнодушно. Уже к тому времени он решил для себя, что в его жизни семья – не главное. И если бы отец не взял на себя заботы о его будущем в этом плане, Бервальд, наверное, так и прожил бы всю жизнь, ни с кем ее не связав.
Немного удивило обоюдное согласие родителей на заключение однополого брака. Но это вполне нормальное для Швеции явление.
И Бервальд вскоре свыкся.К тому времени его жизнь уже встала на привычные рельсы: учеба окончена, впереди ждет любимая работа. Сам он благополучен финансово, самодостаточен. Умен. В общем-то красив. Может многое себе позволить. Бервальд подмечал за собой слабину – некоторое неумение строить межличностные отношения, особенно близкие и доверительные. Но с теми женщинами, с которыми швед часто имел дело, это не нужно.Нет, речь идет сейчас вовсе не о девушках легкого поведения, хотя и к их услугам порой приходилось прибегать. Просто все романы шведа были, как правило, кратковременны. И оправдывалось это одной простой мыслью: в любовь играют дети, а мы – взрослые люди.Бервальд рассчитывал, что семья не будет его стеснять, что оба они будут равнодушны друг к другу.Так и было.Первое время.
Пока Тино не ворвался в мысли шведа, пережигая предохранители и снимая запреты, которые Бервальд сам на него наложил. Он запретил себе требовать от финна чего-либо, стесняющего его свободу, потому что сам хотел быть свободным настолько, насколько это возможно – в сложившейся ситуации. Он запретил себе любые попытки собственнического отношения к Тино, хотя собственником был страшнейшим.Бервальд не требовал ничего взамен.Но Тино собственноручно вручил ему ключи от своего города, а вместе с ними – свою свободу.
И этим едва не спровоцировал крушение поезда, едущего по налаженным рельсампривычной жизни.Сейчас он еще кое-как держался на них. Но крушение все же грозило произойти. И Бервальд понял это, когда самообладание покинуло его во второй раз.Секс с Тино приносил разрядку не только сексуальную, он вынужден был признать. Но и эмоциональную – такую, которую швед не испытывал ни с одной женщиной…Эти отношения – все, что Бервальд мог дать Тино на этот момент. И швед сомневался, что когда-либо сможет дать ему больше – то, чего хочет финн.А если и сможет…
Изменения пугали Бервальда.…Утомленный размышлениями о сложных отношениях и морским воздухом, Бервальд незаметно для себя уснул, устроившись на сидении рядом с молчаливым Тино. И, уснув, уже не почувствовал, как финн осторожно склонил его голову на свое плечо, легонько, ласково перебирая его волосы.Тино позволил себе это.
Хотя бы на оставшиеся полчаса пути.