2. (1/1)

Это звучит очень цинично от автора яойного фанфика, но, черт возьми, сегодня же этот день! Браша, солнце наше, как любит повторять моя подруга, с Днем рождения! Спасибо тебе, что ты не только одним своим присутствием делаешь мир лучше!Через пару дней в маленькую лавочку двух самых неугомонных парней группы ворвался один из них, сверкая отменно неправильным прикусом и пугая им второго.- Родж, детка, посмотри, что мне перепало! – На прилавок рухнула гора тряпья, способного вызвать у неподготовленного зрителя тошноту, головокружение, беременность и эпилепсию одновременно одной своей расцветкой. Солист ловко выудил из этого добра скромную черную тряпочку и потряс ею перед носом у в высшей степени устойчивого коллеги по жизни, группе и квартире, которого сам с утреца заправил валерьянкой.- Что это?- Это, - Меркьюри мог даже не стараться делать страшные глаза, но он всегда перегибал палку, - это то, что сделало бы счастливой любую женщину от пятнадцати до восьмидесяти пяти!- Не очень похоже на идеального мужчину. – Роджер усмехнулся.- Да ну тебя! Еще создательница этого чуда говорила, что счастье возможно и без мужчины.- Ну?Пред светлыми очами барабанщика предстало вполне себе спокойное черное платье. И все? Последнее разочарованный теперь уже блондин озвучил вслух.- Ты с цветом волос себе последние мозги вывел, да? Это же Шанель, дорогуша! Маленькое черное платье – слыхал о таком? Или все – раз вместе не пили, то и знать не знаешь? – Ехидству Фредди нет предела.- Поди к черту, тебя там родня уже заждалась! – Тейлор терпеть не мог разговоры об одежде.- Не кипятись, детка. – Солист коварно прищурился. – Примерь-ка его лучше.- Что?!- Ну чего ты так краснеешь? Ты непоследователен, милый мой. – Выговаривал ему Меркьюри, запирая магазин и поворачивая табличку.- Не понял... - Роджер уже медленно приближался к оттенку собственных джинс цвета бордо.- Мне надо это увидеть. Ну что ты? Это будет очень красиво, я думаю. Ты будешь прелестен, детка. – Фредди хитро сверкнул глазами. – Даже Брайану бы понравилось, я уверен. А мне – всего-то лишь посмотреть, все ли в порядке с вещичкой.Через пять минут Роджер перестал внутренне ломаться аки печенье и начал стаскивать с себя одежду. Его друг тактично молчал и раскидывал по кучкам то, что принес, тем самым нейтрализуя пагубное цветовое воздействие и обозначая всему свою цену.Кое-как разобравшись, что и в какую дырку, где верх и что через ноги это не надевается, барабанщик натянул на себя исстрадавшееся платье и предстал перед Меркьюри во всей своей помятости и взъерошенности. Тот поманил его пальцем. Грациозный, как подвыпивший носорог на льду, Тейлор начал свое движение…- Ну господи, как ты ходишь?! Смотри, как надо!..Через полчаса ошалевший Роджер решил-таки удивиться тому, что дурацкая примерка успела перейти в уроки обольщения для куртизанок-манекенщиц. Он начал потихоньку закипать, но не успел ничего сделать, поскольку его учитель, очень чуткий к изменениям настроения, которые могли привести к губительным последствиям для его физиономии и одежды, через несколько мгновений уже скрылся за дверью лавочки, завещая привести все вещи в порядок и припечатав все это звонким шлепком по пятой точке блондина, кокетливо прикрытой мягкой тканью.Еще через десять минут Тейлор обнаружил себя запихивающим чертово платье в свою сумку.А по прошествии пары часов вернулся веселый Фредди, принес остывшей от гнева модели «кажется, что-то съедобное», старательно повздыхал, что платье увел кто-то чужой, «ведь оно так на тебе сидело, милый!». Роджер бурчал что-то неразборчивое и устойчиво держал курс на дверь, когда соизволил услышать, что Его Величество планирует уехать на пару дней к друзьям в Гемпшир и оставляет, так и быть, детку за старшего, очень надеясь застать по возвращении дом на том же самом месте.Тейлор пожелал улыбающемуся по-акульи мерзавцу не умереть в самой завалящей канаве несчастного городка и слился в пространство.