Эпилог. (1/1)
POV Бартимеуса.Моя сущность окончательно зажила в Ином Месте. Кто знает, сколько прошло времени. Может, год, а может, и десять лет, а то и тысячу. Но факт остается фактом: Бартимеус Урукский вновь на коне, полон сил и сарказма!
Но стоило мне об этом подумать, и сразу сработал закон подлости. Меня опять вызывают на эту чертову Землю эти чертовы волшебники. Как мне иногда хочется разнести все людские библиотеки, чтоб мое имя было забыто, и я бы вечно находился дома, но нет же!Я пытался сопротивляться, но призыв был очень сильным, и я повиновался.(На самом деле я не мог не повиноваться, иначе меня бы попросту разорвало на две части. Конечно, два Бартимеуса хорошо, но, когда один и живой - намного лучше.)
Не долго думая, я выбрал облик красного демона, то бишь красная черепушка с черными глазами, в которых бушует пламя, безносая к тому же, с провалами вместо ушей, с красными когтистыми руками, хвостом с зазубриной, громадными ножищами и черной набедренной повязкой. Из дырок, заменяющих мне нос, пошел пар. Неопытного волшебника это немного напугало бы, и даже от страха он мог выпрыгнуть из пентакля, но не тут-то было. Я открыл свои глазищи и посмотрел на вызывающего.Если честно, то я выругался, причем очень грязно, но на вавилонском, дабы не травмировать психику окружающих. В соседнем пентакле сидел...Мальчишка, совсем юнец, лет восьми. Знаете, это наглость!-Ты хоть представляешь, кого ты вызвал? - надвинулся я на пацана, но так, чтоб не высунуться за край ни на миллиметр.-Ну, да, - кивнул этот наглец, - джинн четвертого уровня, довольно опасный.-Не боишься, если я найду хоть одну ошибку, то кто-то отправится на кладбище кормить червяков? - дыхнул я облаком серы на мальчишку.-Не боюсь, - как-то знакомо усмехнулась эта мелочь.Я изогнул бровь(Ну, не бровь. А точнее кожу над глазом) и начал осмотр заклинаний. К моему величайшему удивлению(Скажем даже разочарованию) мною не было обнаружено ни единой погрешности, ни одной лишней черточки. Мальчишка улыбнулся, увидев мой обескураженный вид.-А как тебя зовут? -решил поиграть на его неопытности и юности.-Андервуд, - ответил он, я задумчиво почесал лысину, фамилия щекотала мне мозги гусиным перышком.Узнав его истинное имя, я хоть мог себя оградить от наказаний, а тут только фамилия. Я скрестил руки на груди, нервно помахивая хвостом.-Ну и что тебе надо?Мальчишка дотронулся до виска, видимо думал. Вот дела! Он вызвал и не знает чего хочет, кошмар! Я стал Птолемеем, так как парнишку совершенно не напугал мой довольно продуманный и ужасающий образ. Он все думал и думал, а я уселся по-турецки и смотрел на него своими темными глазами. Затем послышался шорох.-Поня-я-я-тно, - протянул я. - Ты лишь подставное лицо! Это, чтоб я не узнал своего настоящего хозяина!-Нет! - раскраснелся юнец.-А вот и да, и да, и да! - восклицал я.Дверь открылась. Мы оба обернулись. В дверях стоял...Натаниэль! Он постарел, ему, наверное, был тридцатник. Волосы кое-где поседели, залегли морщины, была видна щетина. Нат меня тоже узнал и остолбенел.-И кто это? - кивнул я в сторону пацана.-Мой сын, - удивленно сказал он.Потом он сурово взглянул на мальчишку и шагнул к нему в пентакль.-История повторяется, не так ли? - я подмигнул побелевшему Натаниэлю.(Видимо своему сыночку он не рассказывал, как вызывал меня на протяжении стольких лет, начиная с детства.) - Яблочко от яблоньки недалеко падает, - хихикнул я.Мальчишка непонимающе смотрел то на меня, то на Ната. Он напоминал мне кого-то еще...Китти, вот кого. И снова открывается дверь. (Ну, прямо, спектакль какой-то). Входит...(Представьте звук фанфар.) Мисс Джонс, собственной персоной.На лице пацана и Натаниэля одинаковое выражение испуга. Китти хмуро зыркнула в их сторону, а затем обернулась ко мне. Этим эффектом я бы наслаждался вечно.-Бартимеус?-Ага, - радостно закивал я, как китайский болванчик.-Извини, если так грубо спрошу, но какого черта ты здесь делаешь? - присела она на краешек письменного стола.-А ты вот у того умника спроси, - я со всеми потрохами сдал ее сынишку.Китти резко обернулась и подошла к побледневшему мальчишке. Его руки немного задрожали, губы стиснулись. А Китти тем временем начала покрываться красными пятнами гнева.-Мы же тебе запретили вызывать демонов! - крикнула она.-Я хотел попробовать, - насупился он, опуская голову и пялясь на дощатый пол.-Ах, попробовать! А если с тобой что-нибудь случилось?! - кричала Китти все громче и громче, Нат поморщился как от зубной боли. - И почему ты вызвал Бартимеуса, этого коварного духа?Я заблестел от гордости, а мальчишка вздохнул и поднял глаза.-Я нашел листок с вызовом у папы на столе.Я наблюдал эту сцену с удовольствием, только попкорна не хватало. При мне будут отчитывать Натаниэля, это дорогого стоит. Я ехидненько улыбнулся.Нат постукивал пальцами по подлокотнику стула. Ну, они с сыночком просто копия. Может, он сам уже не помнит, какой он был в двенадцать, я-то помню это замечательно, особенно, когда спасал его от Факварла и Джабора. Нат покосился на меня и сверкнул глазами.-Натаниэль! Я же просила тебя выкинуть все магические принадлежности, в том числе и этот лист! - ух, она просто разъяренная фурия.(Китти даже стала похожа на ту старую каргу, что впервые меня вызвала, в Уре.)Натаниэль встал со стула(А мальчик-то подрос!) и подошел к Китти. Он смотрел ей в глаза на протяжении минуты, а потом она как-то сдулась и остыла. Он, что загипнотизировал ее?!-А, ты, что ржешь? - Нат, как коршун, накинулся на меня.-Как же мне не смеяться? - удивился я. - Когда при мне отчитывают великого Джона Мэндрейка? - еле скрывая смех, торжественно произнес я.-Кого-кого? - вылупил глазенки Мэндрейк-младший.-Ой, простите, что разрушаю вашу легенду, - вновь хихикнул я. Натаниэль и Китти чуть не зашипели от досады.-Я тебя в ту баночку с розмарином засажу! - Нат сжал кулаки.Пацан опять стал перескакивать взглядом то с меня, то с папашки. Китти стояла, скрестив руки, упрямо сверля во мне дырку глазами.-Напугал, он - мой хозяин, а не ты, - парировал я. - Хочешь узнать, кто твои родители на самом деле? - спросил я, не обращая внимания на взгляды этой парочки.-Хочу, - подтвердил мальчик.-Начнем с самого начала, - я наморщил египетский лобик. - Когда твоему отцу было лет двенадцать, он вызвал меня. И поверь, я был крайне удивлен. Удивлен и его просьбой и его юностью. Он просил украсть одну вещицу. Слышал про Саймона Лавлейса и Амулет Самарканда? Вижу по глазенкам, что знаешь. Знаешь и то, что, вызвав Рамутру, он хотел уничтожить все правительство, но! На сцену вступает юный Джон Мэндрейк. С моей помощью он победил этих интриганов, за это он стал работать в Парламенте. Что у нас было потом? А, потом был глаз голема. Короче, по улицам Лондона шарился такой глиняный монстр, который поглощает любую магию и убивает ее источник. Мы опять спасаем всю Британию от произвола, а Джон даже не удосужился меня отпустить домой! Именно благодаря мне он стал министром информации, и знаешь, во сколько? В пятнадцать лет! Мы мирно прожили полтора или два года. Я же был строителем, то есть делал ремонт в его особнячке. Был такой министр искусств - Мейкпис. Он показал Нату фокус с соединением тела человека с сущность духа. Этот олух, - я выразительно взглянул на Натаниэля, - даже ничего не заподозрил. Бывший премьер-министр обожал спектакли Мейкписа, и вот, однажды, Мейкпис и сотни мелких джиннов захватили всех волшебников разом, на мюзикле, где, кстати, были и твои родители. Мейкпис соединился с могущественным духом Ноудой, и Ноуда победил во внутренней схватке. Тут же начинается самое интересное! Мэндрейка заставляют воссоединиться с каким-то "демоном" в обмен на жизнь, и его выбор пал на меня. Но я-то умный мальчик, поэтому не стал уничтожать натуру твоего отца. Вместе с Посохом Глэдстоуна мы стали уничтожать развоевавшихся духов, пожиравших людей пачками. Под конец мы загнали Ноуду в Хрустальный Дворец, а там - сплошное железо и стекло. Он почувствовал противный нашей сущности металл, так как был слишком огромен, а тело Мейкписа стало рваться. Силы наши были на исходе, оставались они только на последний рывок. Нат отпустил меня, Посох взорвался. Спустя полтора года во французской больнице от комы очнулся неизвестный молодой человек, при нем только права с поддельным именем и бумажник со сто пятьюдесятью фунтами. Тем молодым человеком оказался мой бывший хозяин, который сразу же вызвал меня по прилету в Лондон. Он сидел в халате и какой-то попугайской маске, совершенно безвкусной, между прочим. Мы поболтали, но в его словах чувствовалось напряжение, словно он хотел кого-то увидеть. Мы приехали к твоей матери. Наступила романтика, зажатые орхидеи, аромат кофе по дому, слезы радости на глазах, эйфория в душе и прочее, прочее. Я попросился домой, и Натаниэль меня отпустил. И теперь я здесь, друзья!На этом я закончил свое повествование. Китти и Натаниэль злобно смотрели на меня, а мальчишка слушал, разинув рот. Конечно, отец-то - легенда, памятник которой стоит аж на Трафальгарской площади.
-Забыл добавить. Еще твоя мать была преступницей из банды "Сопротивление", и она через Врата Птолемея попала ко мне в Иное Место, - добил я этих родителей до конца.-Апокрифы Птолемея.., - негромко сказал мальчишка.-Ты-то откуда знаешь? - уже ничему не удивляясь, раздраженно спросила Китти.-Я под шкафом нашел, когда полез за упавшей ручкой, - невинно ответил он.Я заулыбался. В комнате повисла тишина, что было слышно шуршание веток яблони по закрытому окну и веселые разговоры случайных прохожих.-Почему вы мне врали? - неожиданно подал голос мальчишка.-Понимаешь, - замялся Натаниэль, - когда я очнулся, у меня было только пару желаний: увидеть твою маму и остаться не узнанным. Ведь тогда люди разделились бы на два мнения. Первые воспевали бы меня как героя, легенду и прочее. А вторые говорили бы, что я волшебник и потенциально опасен для обычных людей. Очень сложно жить под прицелом фотоаппаратов, изо дня в день вечные интервью, интриги, заговоры. Я хотел жить нормальной жизнью. В детстве я ни разу не играл в футбол, а в пятнадцать я стал министром. Подросток, и такая огромная ноша на плечах. У меня было много стрессов, появилась седина и морщинки.
-Ну, ты и речь загнул, - хмыкнул я.-А, ты, вообще молчи! - угрожающе произнес он.Я засмеялся, а мальчишка все думал и думал. Правильно, все его представления разрушились, как карточный домик от порыва ветра.
-Отсылай его обратно, - сухо бросил Натаниэль.Мальчишка вздохнул и начал говорить слова Отсылания. Китти помахала мне рукой на прощание и вышла из комнаты(Хотя бы что-то!), а Натаниэль угрюмо кивнул и последовал за ней.-Как зовут-то?Мальчишка договорил слова, меня стало затягивать. Мои контуры исчезали, размываясь по краям.-Алекс, - услышал я голос.***В Ином Месте я слышал разговоры проплывавших мимо джиннов. Они говорили о том, что Джон Мэндрейк, он же Натаниэль Андервуд признался прессе, что остался жив.
Алекс Андервуд стал большой шишкой - министром внутренних дел, метящим в премьер-министры. У него такие же амбиции, как и у отца. А главное, он был его точной копией. Такой же внешне и внутри.Вскоре меня вызвали в Ирак, там шла война. Из обрывков газет я узнал, что Нат скончался на пятьдесят третьем году жизни в лондонской клинике от остановки сердца. Внутри меня начал копаться червячок жалости.Хозяин вечно поручал мне относить почту.(Нашли почтальона! Я все-таки великий дух!)Однажды он послал меня в Лондон.Пролетев несколько часов в облике орла, я отдал письмо и полетел к Китти. Зрелище было ужасным. Она сильно похудела, ни на что не реагировала, бессмысленно глядя в стену потухшими глазами. Я коснулся ее руки, она меня узнала. Но потом из глаз потекли слезы, руки бессильно теребили край пледа. Я не выдержал и голубем вылетел в окно.Я летел кварталы за кварталами, пока не завидел шпиль часовни, находившейся рядом с кладбищем, на котором похоронен Натаниэль.Я сразу нашел его могилу.(Да и как не найти, там памятник метров десять высотой!)Приняв облик Птолемея, я присел на лавочку рядом с надгробием.-Вот и встретились, - грустно вздохнул я. - Ты бы видел, что творится с Китти. Даже я не выдержал. И вообще, ты сделал меня слишком сентиментальным! Глядишь, скоро лить слезы начну!
Наверное люди, проходящие мимо, могли подумать, что я сумасшедший, раз разговариваю с могилой, но мне было плевать. Чего скрывать! Мне, действительно, было жалко Натаниэля.
-Никогда не думал, что скажу это человеку...Я скучал по тебе. Не отказался бы сейчас поболтать с тобой, а точнее поприкалываться над тобой, довести до белого каления, - мечтательно проговорил я.-Не могу...Я пойду.Мне было тяжело. Я привстал, прощально коснувшись ладонью плиты, и, поменяв облик на крылатого юношу, взмыл в небо.Ветер трепал мои каштановые кудри, а я вспоминал наши приключения и то как он вышел из пентакля, несмотря на свой страх и риск. Сколько мы пережили вместе...Все события меняют нас либо в одну сторону, либо в другую. Меняют не только людей, но и джиннов. Да, он меня сильно изменил, потому что я чувствую, как мне больно.Спасибо, Натаниэль. Знай, ты всегда будешь в моем сердце.