1 (1/1)

—?Какой маленький…—?Тихо ты,?— шикает женщина, бьет по серой руке, покрытой татуировками. —?Хочешь разбудить?—?Нет. Нет… —?восхищённо говорит мужчина. Зелёные глаза поблёскивают в темноте комнаты, и он прижимается щекой к ее макушке, к копне темных волос. —?Какой… он… хорошенький.В голосе его слышится восторг. А затем он добавил:—?Похож на меня.—?Саро… —?шикнула ведьма второй раз. —?От тебя у него только рога.—?Не только. —?С улыбкой, достаточно хищной, сообщает мужчина и лезет в объятия к матери своего ребёнка.Какое-то время они молчат, крепко обнявшись, и он гладит ее по затылку, по копне темных волос. Женщина водит бледной ладонью по его груди, покрытой острыми рисунками чёрных татуировок, второй рукой оглаживает могучий торс, трется и ластится о плечо, как кошка, потому что знает: другой возможности побыть с ним не будет.—?Кайсина… —?выдыхает забрак в ее висок, касаясь его губами. Жесткими, обветренными, и кроме неё?— она знала, и знала точно?— не ведающими ласк других женщин.Выдох был глубоким и таким тяжёлым, точно он хотел добавить: ?что ты со мной делаешь?, совсем как в ту, первую их ночь?— но не ставшую единственной.—?Как бы его назвать,?— задумалась она. —?Я хочу дать ему достойное истинное имя.—?Кхм. Вообще-то не мое это дело, как ты его назовёшь. Строго говоря, мне вообще запрещено здесь находиться.Он легонько пощекотал ее под рёбрами с улыбкой.—?Но ты находишься. А потому я хочу спросить, как бы ты его назвал?Ночь смотрела в узкое окно на этих двоих, и между ними царило тихое спокойствие. Немного помолчав, мужчина, который держал на руках прильнувшую к нему бледную женщину, небрежно запахнутую коричневой тканью, усмехнулся:—?Ну говори. Ты ведь уже давно все придумала.—?Давно. Но ему что-то не хватает. Как тебе?— Кэмер?—?Кхм. Не знаю.С минуту она внимательно смотрела в яркие зелёные глаза, буквально мерцающие во мраке?— и вдруг рассмеялась, обхватив руками его лицо и скользнув пальцами по чувственным губам, расчерченным чёрными рисунками:—?Ха! А я знаю! —?что-то очень ее веселило. —?Пусть хоть немножко от твоего вечно бесящего меня ?кхм? навсегда останется с нашим малышом, как вечная защита от отца.—?Кхм! —?усмехнулся Саро. —?То есть?..—?Я нарекаю его… —?женщина прикрыла веками глаза и довольно улыбнулась. —?Кхамеиром.—?Мммм. Хорошее имя. Красивое. Подходящее ему.—?Тайное,?— поправила его женщина. —?Я зачаровала его на долгую жизнь… и счастливую, малыш. Не такую, как…Она запнулась и неожиданно тихо прижалась щекой к обнаженной груди забрака, вздохнув.—?Второе имя должно быть простым… —?прервал он ее молчание. —?Не грусти, Кайсина, ты знала, что этот день придёт.—?Это странный день. Всего пополам. Счастья и горя. Ненависти и любви. Я люблю тебя, Саро.—?И я тебя, Кайсина. Шшш… —?он вздрогнул и легонько качнул рукой трепыхнувшуюся плетёную колыбель, в которой дрогнул во сне маленький забрачонок.Малыш снова уснул, а Саро изогнул бровь, с усмешкой взглянув на ведьму.—?Так каким будет второе имя?—?Я думала. Кора?—?Нет…—?Сан?..—?Совсем он не похож на Сана.—?Хм… Као?..—?Знаешь, Кайсина, будет честно, если это имя дам ему я.Забрак-отец прикрыл тяжёлыми чёрными веками свои зелёные, полыхающие как два кайбер-кристалла, глаза, и промолвил:—?Что ж, сын. Пусть все зовут тебя… Мол.***Ночь уходила, прощалась, рассветая призрачной розовой дымкой. В предрассветный?— магически мощный?— час Кайсина, только что родившая малыша Мола, уже стояла среди сестёр ночи, в их тайном храме, одетая как полагается для таинства.Темная коричневая ткань драпировала ее грудь и бедра. Точёная и сильная, несмотря на только что случившиеся роды, она смотрела на острие изогнутого кинжала, который расслабленно держала в руке, и ждала.Солнце потихоньку вставало, пробивалось сквозь тучи, и Датомир медленно окутывало рассветным туманом. Окружившие сестру, остальные ведьмы неотрывно смотрели на вход в грот, освещённый факелами.В него медленно вошёл среднего роста серокожий забрак. Голову его венчала корона острых, слегка расставленных и изогнутых рожек. Глаза были яркими, зелёными, как весенняя трава, такая редкая на скалистом Датомире. Взгляд был прямым и покорным, он смотрел из самой глубины окаймленных чёрным глазниц. Одетый лишь в коричневые свободные штаны и кожаную кама?— то, что обычно носили братья ночи?— он тем не менее носил кожаные наручи, которые подарила ему сама мать Тэлзин в награду за непревзойдённое боевое мастерство и мужество. Один из лучших ее убийц, Саро подошел к ритуальному каменному столу, минуя замершую женщину, старавшуюся на него не смотреть.Алая маска татуировки на ее лице дрогнула, и она на секунду сжала крепче кинжал… слыша, как Саро покорно ложится на стол, и сестры пристегивают его руки кожаными ремнями?— к металлическим кольцам по обоим сторонам последнего ложа, на котором ему доведётся побывать.—?Пора…Ведьмы запели, вывели слова заклинаний, ввели себя в транс. Ночь на исходе и медлить нельзя. Кайсина кивнула матери, сказавшей это, и подошла к столу, хмуро взглянув на забрака. На его тело, не на лицо. Она бы не смогла встретиться с ним глазами.Недвижимый и покорившийся своей судьбе, он смотрел в каменный потолок, слегка щурясь и замирая. Сестры извивались… выпевали… многоголосо вторили слова жертвоприношения. Они подошли к важной части?— той самой, где Кайсина должна была приготовиться к…Она мучительно выдохнула, не выдержав и посмотрев прямо ему в лицо?— в последний раз, и медленно приложила клинок к его груди, словно примерялась, хотя ее рука била обычно без промаха.Кайсина вздрогнула: она поняла, что все это время он смотрел только на неё. И, слегка улыбнувшись?— лишь одними уголками губ, которые принадлежали, как и весь он, только ей?— мужчина легонько моргнул, что заменило ему кивок.Сестры уже дошли до нужной рифмы. И магия плескалась в зале, наполняла его, переливалась…Кайсина занесла кинжал над мужчиной, которого любила?— сильно любила, как не любила отца своего первого сына, Саважа, и по горькой иронии, должна была убить именно его… Сейчас или никогда.Рука упала вниз, как камень, вогнав в одно из его сердец клинок?— по самую рукоять. Кайсина не замечала, но щеки у неё были мокрыми. Коротко выдохнув, он все ещё был жив. Она склонилась слишком близко к нему, непростительно близко… Кайсине хотелось выть от боли, впиться в него руками, не отпускать, не отдавать… но все, что она сделала?— стремительно вытащила окровавленную сталь из его груди и обрушила клинок ещё раз, пронзая второе сердце.Жизнь покинула его с коротким выдохом, и его дух впитался в зелёный колдовской туман, клубящийся над распростертым телом.Рука Кайсины дрожала, но она не выронила нож, хотя в голове все звенело от боли. Сестры пели… мать читала слова заклятия… Саро был мертв.И в тот момент Кайсина была спокойна. Спокойна лишь от одной мысли: их Мола никто не получит.Никогда.