Часть 7 - То, что возвращает воспоминания, но больше не приносит боли (1/1)

Если говорить о времени, Наруто с уверенностью сказал бы, что оно похоже на чашу, через края которой выплескивается вода. Или это секунды, минуты, часы, дни и века? Это сравнение совсем не нравилось Узумаки, ведь рано или поздно чаша станет пустой, и тогда ему придется смириться с неизбежным. Каково жить, просыпаясь с мыслью, что это, возможно последний день жизни дорого человека? Страшно. Очень страшно так жить, не зная, когда потеряешь свое все. Но блондин жил уже какой месяц подряд.Было тяжело постоянно улыбаться, когда сердце рвется на части, но Узумаки смог научится и этому. Да и преуспел. Даже Итачи стало сложнее понимать его эмоции, или, может, он просто устал искать подвохи. Тело стало слабым, голова часто болела, но жаловаться не хотелось. Уже счастье, что Итачи все еще дышал. Да и Наруто не давал ему унывать: говорил, обнимал, целовал, всеми силами заставлял улыбаться.Итачи почти постоянно лежал, только изредка выходя с Наруто во двор, чтобы подышать свежим воздухом. В один из таких моментов, блондин не нашел Учиху в своей комнате. Пока шли приготовления к празднику О-Бон, Узумаки не мог постоянно находиться рядом с брюнетом, бегая по дому, украшая его гирляндами и готовя фонарики. Стоило только отвлечьсяот домашних дел, как оказывается, что пропал Итачи. Как же сильно блондин испугался. Оббежав весь дом, он влетел в последнюю комнату второго этажа. Тут же послышался тяжелый выдох. Итачи стоял у открытого окна. Ветер шевелил его волосы, от чего на его лице играла теплая улыбка. В руке брюнет держал кунай, рукоять которого была перетянута синей лентой. Наруто давно догадался, что в семействе Учих очень любят перематывать кунаи цветными лентами, которые характеризируют их владельцев. Кунаи Итачи всегда с красными рукоятками, поэтому парень сразу приметил отличие. Его глаза были прикрыты; Итачи за последний месяц стал утверждать, что от них нет уже никакой пользы, он едва мог видеть очерки. Наруто радовался, что хотя бы кровь больше не идет. Теперь же Узумаки интересовало, чья же это комната и кунай.- Ты меня напугал, - тихо шепчет он, обнимая брюнета со спины. – Почему ты здесь? Тебе не рекомендовано много двигаться.- Дурень, - хмыкнул Учиха добродушно. – Я постоянно лежу. Я еще не настолько слаб.- Я волнуюсь за тебя, - надулся Наруто, обиженно спрятав нос меж выпирающих лопаток.Итачи рассмеялся, расслабляясь в надежных руках. Ноги уже болели, поэтому перенести с них тяжесть было приятно, особенно ощущая спиной родное тело. ?Такой худой?, - подумал Наруто, снова поражаясь этому.Итачи, казалось, скоро исчезнет, но брюнет продолжает улыбаться, даря надежду на будущее.- Захотелось постоять здесь. Прости, что заставил…- И меня дурнеем обзываешь, - улыбнулся Наруто, обнимая крепче. – Все хорошо. Только береги себя.- Это комната Саске, - будто читая мысли Узумаки, проговорил Учиха. Он редко вспоминал свою семью, поэтому блондин внимательно вслушивался в его слова. – Кунай тоже его. Я подарил его на первый день в академии. Ему было семь. Саске часто обижался, что я не играю с ним или не помогаю с тренировками. А я, дурак, выполнял миссии.Наруто молчал, боясь потревожить умиротворение любимого. Давно уже он не был так счастлив просто слушая этот бархатисто-низкий голос, который может свести с ума. А Итачи снова погрузился в свои мысли. Вспоминая семью, он уже давно не чувствовал боли, только легкую грусть и радостное предвкушение. Брюнет испытывал очень противоречивые чувства: с одной стороны, он хотел остаться с Наруто, обнимать его, чувствовать рядом, а с другой – наконец, увидеть родных, хотя бы мельком. Этого будет вполне достаточно. Конечно же, Наруто никогда не узнает. Пусть все будет между ними хорошо хотя бы тот период времени, что у них еще есть.- Я уже приготовил фонарик, - нарушил тишину Узумаки.- Приготовь еще один, - отозвался на это Итачи.- Зачем? – Блондин немного отстранился, пытаясь через плечо взглянуть бывшему Анбу в глаза.Он помнил, как сообщал Хокаге о недееспособности Учихи. Было тяжело говорить, голос хрип, а глаза влажнели. Третий спокойно его выслушал, потом кивнул и разрешил покинуть кабинет. Спустя два дня прибывший из корня Анбу сообщил, что Итачи сняли с учета в списке Анбу и теперь он стал простым гражданином Деревни. Учиха на это только кивнул и медленно поплелся в комнату. Тогда ноги еще просто дрожали, а глаза видели. Всю ночь он не спал, разглядывая улицы с окна в комнате своего брата. Наруто понимал причины такого поведения, но был абсолютно бессилен и не мог помочь, хоть как хотелось. Итачи только улыбался и трепал его волосы.- Надо почтить и далеких родственников тоже,- хмыкнул Учиха.- А-а-а. Ничего страшного, успею приготовить до церемонии, - ответил на это Узумаки. – Еще есть время.- Угу, - кивает Итачи, профессионально пряча кунай в шухлядку маленькой тумбочки, стоящей рядом с окном. – Пойдем, я бы не отказался от чашки чая.Блондин тут же отпустил Итачи и, сжав его пальцы в своих, аккуратно потянул за собой. Учиха послушно последовал за ним. Тепло, хорошо и Наруто рядом. Что еще нужно? Только покой. Сделав несколько шагов, брюнет вдруг прислонился плечом к стене, притормозив следом и Узумаки. Тот тут подхватил его на руки и быстро понес в их спальню. Уложив на постель, Наруто помог Итачи выпить воду, поддерживая черноволосую голову.- Чай, видимо, отменяется, - выдавил из себя улыбку парень. -Отдыхай. Когда приготовлю еще один фонарик, я приду за тобой. Ладно?- Хорошо, - кивнул Учиха. Наруто наклонился, коснулся губами губ брюнета и только тогда покинул комнату.Опять это повторилось. Стоило только Итачи немного походить или постоять, голова начинала кружиться, ноги дрожать еще больше, а дыхание сбивалось. Наруто всегда относил его и укладывал в кровать. Казалось, что блондину тяжело это делать, но Итачи, и до этого не такой уж и упитанный, совсем исхудал. И на каждое замечание Наруто на эту тему, он только хмыкал и целовал. Узумаки возмущался, но стоило только любимым губам касаться его собственных, все возмущения резко испарялись, уступая место счастью и наслаждению. Покинув особняк, Наруто отправился покупать еще один фонарик, но на полпути остановился, пропуская шествующую процессию. Надо поторопится, иначе все магазины закроются. Впереди процессии, по традиции, шли дети в белых кимоно с красными бумажными фонариками в руках. Потом эти фонарики пустят по течению реки, а духи предков еще на год успокоятся. За детьми в красной одежде шли подростки с белыми фонариками, а за ними простые горожане. Ускорив шаг, Узумаки влетел в первый попавшийся магазин, чудом оказавшийся не продуктовым. Поспорив с его владельцем, который хотел уже закрываться, блондин-таки приобрел атрибут праздника. По возвращению домой, Узумаки первым делом поднялся в комнату к Итачи. Тот о чем-то размышлял, лежа на боку и поглаживая пальцами прохладную простынь. Услышав шаги в комнате, он сел и улыбнулся. Когда они были готовы, прихватив с собой фонарики, отправились на причал, к озеру, что находилось недалеко от квартала Учих. Они прибыли последними. Все уже пустили свои фонарики, от чего сейчас озеро пестрело огоньками, будто плывущими из потусторонних миров. Разве что только тумана не хватало.- И в этом году последние, - вздохнул Наруто, опускаясь на колени и помогая Итачи.- Это даже хорошо, - хмыкнул Учиха, слыша как Наруто зажигает фонарики.- Готово! – воскликнул Узумаки. Они сложили вместе ладони в молитвенном жесте, дабы помолиться за души предков и попросить покоя им еще на год. ?Прости, Наруто, - подумал Итачи, - но этот фонарик я отправляю за себя. Это эгоистично, я знаю, но надеюсь упокоиться?. Два белых фонарика, отбитые от остальных, поплыли по течению озера, унося вдаль их грусти, его обман и боль.- Пойдем домой? – повернувшись к брюнету, спросил Наруто. Пальцы коснулись бледной щеки, потерев кожу.Итачи промолчал, остро реагируя на прикосновение. Потеря зрения имеет свои плюсы и минусы. Губы Наруто растянулись в теплой улыбке, а потом он наклонился, лизнул нижнюю пухлую губу, а следом и вовсе втянул, ласково посасывая. Итачи охотно поддавался ласке, теперь он не в том состоянии, чтобы доминировать, а поцелуй уж слишком приятный, слишком желанный и нужный. Оторвавшись друг от друга, они ещенекоторое время сидели на пирсе, крепко обнявшись. Тепло. Хорошо. И очень важно для них обоих. Молча, будто читая мысли друг друга, они поднялись и медленным шагом направились домой. Поднялся небольшой ветер, трепля волосы, которые кончиками щекотали щеки и лезли в глаза. Дорога назад казалась ужасно длинной, а время ползло. Добравшись-таки до особняка, Наруто, первым делом, отнес Итачи в спальню, так как такая дорогавыжала из него немало сил. Только блондин хотел покинуть комнату, как его остановили, придержав за рукав. Всего лишь одно слово, прочитанное по губам, заставило его сердце забиться еще быстрее и волнительнее. ?Останься?. Стянув с себя одежду, Узумаки забрался под одеяло, крепко, но при этом очень осторожно, прижал Учиху к себе. Мягко коснувшись губами виска Итачи, блондин подумал, что он, наверное, никогда не сможет привыкнуть к отсутствию брюнета в его жизни.?Люблю?, - только стучит в голове.Наруто покрывал лицо Итачи мягкими скользящими поцелуями, надеясь вернуть коже здоровый оттенок. Он понимал, что это глупо и невозможно, но продолжал надеяться. Легко коснувшись губ Учихи своими губами, Узумаки поцеловал левый уголок, потом правый. Потом его язык очертил верхнюю, легко надавив. Итачи тут же приоткрыл рот, позволяя себя поцеловать. Это ему нужно. Ему нужно еще хотя бы раз почувствовать Наруто близко, не просто рядом, а близко. Губы сплелись, языки ласкают друг друга, а пальцы Наруто чувствуются в волосах.- Итачи, - позвал Узумаки, погладив его по щеке. – Что нас ждет дальше?Учиха не ответил. А что он мог сказать? Прости, Наруто, но конец уже близок? А врать не хотелось, поэтому брюнет снова потянулся за поцелуем. Только так можно было отвлечь Узумаки. На этот раз поцелуй был более резок: он чем-то напоминал отчаянный глоток воздуха умирающего человека. Наруто надавил языком на язык Итачи,потом просто погладил его, затем легонько втянул, посасывая, вырывая такой редкий стон. Улыбка блондина исчезла под напором нового поцелуя. А потом, крепко обнявшись, они говорили до глубокой ночи, пока Морфей не решил, наконец, забрать их к себе. Точнее спал Наруто, а Итачи слушал, как мирно бьется его сердце. Глаза отчаянно хотели закрыться, чтобы их хозяин уснул, но только сила воли не давала им этого сделать. Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть он хотел послушать родное сердце, запомнить его стук и забыть. Да, совсем немного остаться живым и побыть с этим неугомонным придурком. Немного, совсем немного…Потяжелевшие веки опускаются, отправляя Итачи в мир без сновидений.Утром Наруто проснулся в приподнятом настроении. Выскочив из кровати, он быстро оделся и выбежал из дома, прихватив кошелек. Сегодня было просто отличное солнечное утро, к полудню обещавшее превратиться в настоящий жаркий летний день. Блондину хотелось порадовать Итачи, поэтому он так стремительно спешил в магазин, чтобы успеть купить данго до того, как Учиха проснется. Он подумал, что ничего страшного не произойдет, если один раз они выпьют на завтрак по чашке чая со сладостями. Влетев, как вихрь, в магазин, перепугав этим продавщицу, парень выпалил заказ, а расплатившись, снова побежал домой.Что так сильно гнало его, он не понимал, но хотел успеть до того, как проснется Учиха. Притормозив перед дверью, Наруто тихо и аккуратно ее открыл и так же тихо закрыл. Прошмыгнув на кухню, парень водрузил чайник на плиту и зажег огонь. Достав чашки, по максимуму стараясь не шуметь, блондин налил заварки и стал ждать, когда закипит вода. Выудив откуда-то из тумбочки поднос, Узумаки поставил на него чашки, переложил на тарелку данго и отправил к остальному фарфору, а когда закипела вода, залил заварку и, подхватив ношу, понес в спальню.- Итачи, просыпайся, у меня сюрприз, - позвал Наруто, толкая дверь в комнату и широко улыбаясь. Он отчетливо слышал треск. Что трещало? Потом звук разбитого стекла и звон. А-а-а, наверное, трещала его улыбка, а звенел поднос, который он выронил из рук. Фарфор разбился, чай волнами беспокойной влаги смешался со сладким соусом от данго. Губы задрожали, глаза бегали по развернувшейся картине. Что это? Почему? Как? Все это крутилось болезненным комом разбитого стекла в душе, резало сердце и вырывало шумное дыхание.И крик: болезненный, отчаянный, с рыком и демоническим звучанием; что разбивался о стены комнаты, разносился над пустым кварталом Учих вселяющим ужас в сердца жителей Деревни.