Глава двадцать шестая (1/1)

Миллс поднялась с дивана и взяв из шкафа чистый бокал, налила красного вина. - Ничего крепче не могу предложить, извини. Не сегодня. Со своим бокалом брюнетка пошла на балкон, с которого открывался шикарный вид на Центральный Парк. Вечер уже опустился на Большое Яблоко и парк окрасился огнями. Реджине нравилось так стоять и смотреть. Курить и пить. Чаще всего это было вино, но иногда она позволяла себе и виски. Особенно после напряжённой съёмки. Ночной Нью-Йорк её завораживал. В нём было что-то мистическое. Сейчас же, стоя на шестидесятом этаже своего пентхауса, на женщину вдруг накатила тоска: неужели скоро придёт время, и она покинет свой родной город навсегда? Да и как оказалось, этот огромный бурлящий мегаполис, ей вовсе не родной. Она поставила бокал на столик и взяв сигарету из пачки, лежавшей тут же, прикурила. Через пару минут вышла Эмма с сигаретой во рту. Она поставила свой бокал рядом с бокалом Реджины и накинула ей на плечи плед. - Не замёрзните, Ваше Величество, - прошептала она, и как показалось брюнетке очень интимно. От голоса Свон по её телу пошли мурашки, и женщина поёжилась. Она молилась, чтобы Эмма подумала, что ей и правда стало зябко. Но услышав едва различимый смешок, поняла, что она не смогла провести блондинку. – Могу я воспользоваться твоей зажигалкой? – И не дожидаясь, пока брюнетка ответит, подожгла сигарету, выпустив дым в сторону. – Тут очень красиво, - тихо сказала она, глядя на город. - Из моего окна такого вида нет. Только автобусная остановка. - Я помню, - услышала Свон. – Как я не сломала себе шею в тот день? - Угу, - кивнула Эмма. – Погода была просто адская. - Да. Ты боялась, что на утро я окоченею, а я не хотела возвращаться домой. - И я пригласила тебя к себе. - Эмма, привет! – услышали женщины, вместе вздрогнули и обернулись. В проёме двери балкона стоял Август Бут. Вернее, это уже был не тот мужчина, которого знала Свон. Август скорее напоминал большую деревянную куклу, которая могла каким-то образом передвигаться. – Я не помешал? – вдруг спохватился он, поняв, что нарушил что-то между женщинами своим появлением. - Нет, всё хорошо, Август, - улыбнулась Миллс. Она затушила сигарету в пепельнице и, обогнув мужчину, легонько похлопав того по плечу, вошла внутрь. Увидев Бута, она вдруг поняла, что слишком эгоистичными были её мысли о том, чтобы забыть про Сторибрук. Им во что бы то ни стало нужно пройти границу, иначе Август Уэйн Бут останется Пиноккио до конца своих дней. - Прости, - сказал мужчина, когда брюнетка ушла. – Не хотел вам помешать. - Да ладно, забей. Чёрт, а я всё не могла поверить. Или боялась. Прости, что не навещала тебя. - Всё нормально. И я уже привык к новому телу. Я же когда-то был деревянным мальчиком. И вот теперь я – деревянный истукан, - Бут попытался хохотнуть, но вышло как-то печально. - Всё будет хорошо, бро. Мы найдём портал. И ты снова станешь собой. Бут как-то безысходно пожал плечами. Он уже начал сомневаться в успехе их задумки. Вряд ли они попадут в Сторибрук, а о Зачарованном Лесе вообще нужно забыть. Он навсегда останется поленом. Лучше всего будет прикупить домик в лесу и жить там в одиночестве. Ему даже на продукты теперь не нужно тратиться. Да и одежду он носит только для того, чтобы хоть что-то в нём осталось человеческое и не смущать своим деревянным хозяйством хозяйку пентхауса. Хотя, с недавнего времени он не ощущал ни холод, ни тепло. Деревянное хозяйство. Какая ирония судьбы! Он никогда не был любвеобильным. Если и были мимолётные связи, то редко. Он считал, что рано или поздно он встретит её. И что теперь? И рядом с ним уже никогда не будет миссис Бут. А его отец так и не станет дедом. Да и как он и что с ним, Август не знал уже много лет. С тех пор, как покинул Сторибрук. Мужчина с тоской посмотрел на почти пустой бокал Эммы. Он бы многое отдал за глоток алкоголя! Может, он решиться однажды на то, чтобы спалить себя к чертям собачьим! Больно вряд ли будет. Но зато закончатся его мучения. Может он станет даже отличным поленом для барбекю. Кайли открыла дверь своим ключом. В квартире никого не было, хотя времени был уже десятый час. Она знала, что Эмма должна была уже быть дома, но женщины не было. И Адамс подозревала, в чём могло бы быть дело. Она, конечно, никогда ничего не говорила Эмме. Но она чувствовала, что в этом была виновата другая женщина. Не мужчина. Не Джонс, про которого она знала. Кайли чувствовала (!!!), что в этом замешана именно женщина. Чутьё не подведёшь. Но кто это был? Нет, она не станет выяснять с той отношения, даже если вдруг узнает. Нет! Хватит уже с неё этого. Вначале она едва не влюбилась в свою сводную сестру. Мариану. Об этом никто не знал. Даже сама Мариана. Мариана была натуралкой, хотя и пыталась косить под бишку. Адамс знала, что у той даже был сексуальный опыт с парой (мужчиной и женщиной). Но опыт, это всего лишь опыт. А Марианна Фостер была натуралкой. Натуралкой, которая была неразборчива в своих связях: Кайли до сих пор было сложно простить сестру за то, что та лишилась девственности с Уайттом, с её как-бы бывшим бойфрендом, когда они ещё учились в школе. Да, она была влюблена в неё, хотя встречалась в то время с парнем. А вот Мариана взяла и замутила с Уайттом. На выпускном! Что она должна была чувствовать?! Кайли была зла. На Мариану. На Эмму. Но в первую очередь на себя. За то, что влюбляется не в тех людей. - Я, наверное, пойду, - сказала Эмма. Но когда она уже было взялась за ручку входной двери, услышала тихий мужской голос:- Она любит тебя. Свон застыла и медленно обернувшись, посмотрела на Августа. Тот кивнул. - Повтори...? - Она любит тебя. - Откуда ты…? - Она сама мне это сказала. Женщина посмотрела на свои ботинки. И если вначале при входе в квартиру она их не сняла, то теперь она их расшнуровала и только потом прошла в гостиную. Бут всё это время ждал, стоя у балконной двери. Блондинка взяла бутылку с остатками вина и вышла на балкон, налив рубиновую жидкость в бокал. Из кармана куртки она достала сигарету и прикурила. Она ждала. Ждала, пока её друг что-то скажет. Бут сел в кресло. Это произошло несколько дней назад. Она вернулась поздно вечером после очередной съёмки. Разделась и прошла в гостиную. Она устала, а виски немного давило. Но спать не хотелось. Впрочем, как обычно, после напряжённой работы. Иной человек валился бы с ног, но только не она. Снова и снова ей хотелось прокручивать в голове весь сегодняшний рабочий процесс. Достав из сумки любимый 350мл ?Jim Beam?, прошла взять стакан. Она услышала позади себя шорох и обернувшись, увидела Бута. Реджина было хотела предложить тому выпить с ней, но вовремя остановилась, вздохнув. Она знала, что с недавнего времени Август не мог ни есть, ни пить. - Добрый вечер, - тихо сказала брюнетка. - Привет, - на деревянных губах была улыбка. – Как работа? - Вымоталась ужасно, - женщина налила себе напиток из бутылки. Она прошла в гостиную и присела на диван. – Генри спит? Август кивнул. Он подошёл и опустился рядом. - Он скучает. - Я знаю. Работа забирает всё время. Но к счастью, у него появилась Эмма. Она сегодня заходила? Снова кивок.- Она тоже скучает по тебе. Женщина грустно усмехнулась и отпила виски. Вдруг она спросила: - Какой она была? В детстве. Задирой или…? Нет, она точно была задирой. Это же Эмма Свон. - Она была гадким утёнком. Её никто не любил. Он встретил удивлённый взгляд. - Никто? Её же невозможно не любить! - И тут она поняла, что сморозила. Брюнетка резко отвернулась и сделав большой глоток виски, подавилась. Кто её тянул за язык? Зачем она это сказала? Она даже не пьяна! – Прости, - пробормотала она, когда откашлялась. – Я… - Всё нормально, Реджина. Почему ты сама ей об этом не скажешь? - Смысл? – как-то обречённо пожала плечами Миллс. – Мы очень разные. Мы не сможем быть парой. - Хочешь сказать, что Эмма Свон не достойна Королевы? - Злой Королевы, ты не забыл? - Ты не узнаешь, если не попробуешь. Скажи ей. Да и Генри будет очень рад, если его обе мамы будут вместе. - Август, я не способна на нормальные отношения, если верить твоей книге. Так что давай закончим этот разговор. Забудь о том, что я тебе сказала. - Реджина боится своих чувств, - блондинка посмотрела в сторону гостиной. – Но почему? Или думает, что какая-то Эмма Свон не достойна Её Величества? - Не думаю, что дело в этом, Эмма. Дело не в том, что ты – дочь Прекрасных, а она – Злая Королева. - Реджина Миллс – теледива, а я всего лишь какой-то коп. Конечно, мы разного поля ягоды! Куда мне до всего этого! – Свон взмахнула рукой, указывая на обстановку. В её голосе слышалась боль, хотя она пыталась скрыть это сарказмом. – Ладно, Август. Двину-ка я домой, в свою убогую квартирку подальше отсюда. И кстати, я кажется знаю, как убедить Скарлетта и Гласса поехать с нами. Что Сторибрук существует. Эмма поднялась с диванчика и направилась в гостиную. И вдруг за матовым стеклом дверей она увидела Миллс. Как долго та стояла здесь. Слышала ли женщина весь разговор или нет? - Эмма, - попыталась остановить она блондинку. - Прости, мне нужно идти домой, - отмахнулась Свон. - Ты всё не так восприняла. - Угу. Эмма почти подбежала к входной двери и стала натягивать ботинки. - Эмма…. – Миллс обняла себя за плечи. – Я правда… люблю тебя, но… - Не нужно никаких ?но?, Реджина! Ты либо любишь меня и хочешь быть вместе, либо прости, но не говори мне о своих чувства! Мне и так паршиво! И блондинка вылетела пулей за дверь. Миллс тяжело вздохнула и покачала головой. На сердце было очень тяжело.