ханахаки (1/1)

Чувствовать на языке собственную кровь никогда не было новым ощущением.Даже если не учитывать сотни и сотни боёв, оканчивающихся разбитой губой или носом, всегда оставались детские воспоминания, в которых горький и слегка солоноватый привкус оставался после зализывания мелких ранок на локтях или коленях. Вкус крови не пугал и не отталкивал. Новкус крови вместе с цветочной пыльцой мне довелось почувствовать впервые. Я помню тот день. Помню, как мы сидели у тебя в комнате, играя в видеоигры, и болтали о каких-то фильмах. Помню, как ты смеялся, как мы ели пиццу и как ты заляпался в плавленном сыре. Помню как с твоими золотистыми волосами играл искусственный белый свет настенной лампы, помню твои искрящиеся сапфировые глаза, ловкие руки, красивую новую кофту, подходящую под цвет носков с утятами и твое недовольное проигрышем лицо. Помню, как влюбился тогда. И как убежал.Помню, как ночью стоял в своей обшарпанной ванне, упёршись руками о раковину, ломая пожелтевшее керамическое покрытие, и как острые края, впиваясь в кожу, резали мне руки; как жгло в груди, как разрывало лёгкие, и как за неугасимым хриплым кашлем несчастные розовые лепестки, заплеванные густой алой кровью, падали с моих потрескавшихся губ; как теплые струйки текли изо рта, как жгли свежие ранки, как пачкали недавно постираную тетей Мэй рубашку, и как я, даже не пытаясь утереть нездоровый пот со лба, в перерывах между приступами смотрел в зеркало и безумно улыбался, осознавая всю ничтожность своего положения. В конце концов, разве кто-то, на вроде идеального тебя, мог любить меня в ответ?..