Бредочасть 1. "А назову-ка я тебя Шариком!" (1/1)

Москва. ХХI век. Время технического и научного прогресса. Множество учёных легально и нелегально ищут способы вернуть человеку молодость. Об одном из них сейчас и пойдёт речь.Иван Анатольевич Брагинский, он же доктор Брагинский, проживает в шикарной семикомнатной квартире, имея прислугу в количестве двух человек, а точнее – молодых девушек. Этот человек известен тем, что успешно, вопреки официальной науке, пересаживает богатеям железы и органы животных, дабы омолодить их дряхлые тела. Нельзя сказать, чтобы доктору это нравится, однако особого выбора нет. К тому же, в благодарность за оказанные услуги, правительство закрывает глаза на незаконные эксперименты Ивана.Итак, одним прекрасным снежным днём доктор Брагинский шёл по улице, полностью погружённый в свои мысли. Внезапно что-то привлекло его внимание и заставило перебежать оживлённую автомагистраль, едва не поплатившись за это какой-либо из конечностей. Однако доктору на это было глубоко наплевать, как было наплевать на крики и ругань очередного ?нового русского? из едва не наехавшей на него машины.Тем, что заставило уважаемого доктора совершить настолько безрассудный поступок,оказалась маленькая жёлтая канарейка, запутавшаяся в леске, которую злые мальчишки набросали в кормушку. Как оказалась в зимней Москве птица, абсолютно не приспособленная к таким условиям, остаётся загадкой и по сей день.Увидев приближающегося к ней человека, пичуга рванулась в одну сторону, потом в другую, но всё тщетно – леска прочно связала канарейку, причиняя несчастному замёрзшему существу немыслимую боль. Брагинский сочувственно посмотрел на птицу, достал из кармана сухарь, раскрошил его и насыпал крошки в кормушку. Птица подняла голову и посмотрела на доктора с явным недоверием, потом посмотрела на крошки. Затем – снова на доктора и снова на крошки. В конце концов, голод пересилил чувство настороженности, и канарейка быстро начала склевывать угощение. В это время Брагинский пристально разглядывал её. Перья с одного бока несчастной оказались полностью выщипанными – заслуга местных котов, да и вообще птица выглядела очень истощённой.- Бедня-я-жка, - протянул Брагинский, - Ну ничего, теперь для тебя пришли лучшие времена,да.Птица оторвалась от корма и посмотрела на доктора таким взглядом, словно бы понимала, о чём идёт речь. Чирикнув ответ, что можно было принять за согласие, она продолжила есть. О, несчастная! Любой, кто знал доктора Брагинского достаточно хорошо, бросился бы бежать сломя голову, услышав этот тон его голоса. Но канарейка ничего не знала,может быть и к счастью.- Назову-ка я тебя Шарик… - задумчиво произнёс доктор. – Хотя нет, это я уже где-то слышал.Будешь Гилбёрдом.Сказав это, Брагинский обрезал леску невесть откуда взявшимися ножницами, взял птицу и осторожно посадил к себе в карман.