1 часть (1/1)

—?Ответь мне, почему? —?Билли кривит губы в презрительной ухмылке, яростно качая головой из стороны в сторону. —?У тебя нет на это ответа, я ведь прав? —?его смех эхом отскакивает от каменных стен комнаты. Она молчит, лишь щурит карие глаза, почти золотые в контрасте с мертвецки бледной кожей, и не движется, сидя за столом напротив него. —?Так и думал,?— откидывается на спинку стула, опять трясет головой,?— я знаю, тебе плевать, Сара, но я не хотел этого делать. Ничего из этого,?— она закатывает глаза, вздергивая плечами.—?Ты не хотел этого, да, но ты сделал. Ты отправил своих людей в мой дом, чтобы украсть моих детей и меня, и ты действительно думаешь…—?Смотри,?— смачивает языком обветренные губы, приподнимается, расстегивая черную кожаную куртку,?— смотри, ты схватилась за нож и атаковала тех мужчин, так? —?кивок. —?Ты попыталась защитить своих детей,?— вновь кивок,?— ты спасла от нас как минимум одного. Твоя дочь. Она ведь не здесь? —?Сара в ужасе распахивает глаза. Билли чувствует, как от злости дергаются желваки. Я не собираюсь причинять вред ребенку. Никогда. Не после того, как… —?Мне необходимо узнать причину. Почему ты защищаешь Фрэнка также отчаянно, как и своих собственных детей? Свою кровь. Тогда, когда он лгал тебе о том, кем является, на протяжение всего того времени, что вы были знакомы.Сара до искр зажмуривает глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, и закусывает губу, пытаясь собраться с мыслями.—?Я защищаю его потому, что, даже несмотря на то, что он солгал о своем имени, о своей личине и обо всем остальном… Он был настоящим. Пойми, я увидела это в нем! Он один. Он ведь совсем один с того самого момента, как кто-то хладнокровно погубил его семью, и я просто… —?почти хрипит: все чувства обернулись болью. —?Мой муж мертв, а я чувствовала себя невероятно одинокой, что оказаться с кем-то, кто может разделить твое горе, было настолько прият…—?Мы рождаемся в одиночестве, мы проживаем жизнь в одиночестве, мы умираем в одиночестве, Сара,?— его губы кривятся в уродливой усмешке, и тут же раздается смачный удар ладони о поверхность стола?— он исподлобья смотрит на нее, шумно втягивая ноздрями душный воздух. —?Я был абсолютно один на протяжении всей своей чертовой жизни, и это вряд ли когда-нибудь изменится! Я приспособился. Я выжил. Я сделал это совершенно один. У меня никогда никого не было,?— и посмотри к чему тебя это привело, Билли. Работаешь на Роулинса только потому, что он дал тебе какое-то херово обещание. Помогаешь ему убивать… Похищаешь женщин и детей… Когда же этому придет конец??—?Людям, как я, приходится делать подобные вещи. Нам приходится силой брать то, что жизнь не принесла нам на блюдечке с голубой каемочкой.Ни единый звук не покидает ее рта, но Билли видит, как с ее ресниц срываются слезы, и опять чувствует сжимающиеся от бешенства желваки. Женщины и слезы. Просто невыносимо.—?Послушай меня, Сара,?— проводит кончиком языка по иссохшим губам и опирается всем весом о ржавый стол,?— он уже согласился на встречу со мной и собственоручно передаст себя мне. Знаешь, выглядит так, словно он тоже пытается защитить тебя,?— она чуть спускается по стулу, ощутив малую толику облегчения, и Билли продолжает:?— Я не хочу причинять тебе вреда. Я не хочу причинять вреда Заку. Это не совсем в моем стиле, и я бы никогда не сделал этого,?— обводит взглядом место, в котором им приходится находиться, и вперяет взгляд в ребенка, что тихо посапывает, лежа впритык к стене, прижав колени к груди,?— если б на то не было весомой причины. Нам нужна информация, которой владеет Фрэнки, а ты была лишь… доро?гой к нему.Раздается надсадный скрип ножек стула, скользящих по грязному полу,?— Билли резко вскакивает из-за стола. Подойдя к месту, где она сидит, хватает ее за плечо и рывком вздергивает вверх, заставляя ровно встать на ноги. Несмотря на напряжение и предосторожность, охватившие ее тело и разум, она не перечит. Плетется за ним, позволяя отвести себя обратно к сыну. Звучит гулкий стук каблуков.—?Билли,?— звучит надтреснутый, просящий голос. Молча вглядывается ему в глаза, будто пытаясь отыскать что-то. В прошлой жизни Билли безусловно бы симпатизировал этой женщине: ее мягкой, как шелк, коже, ее светлым волосам, струящимся вниз по лопаткам, ее глазам, наполненным тысячей и одной эмоцией. Но сейчас… Сейчас он смотрит на нее и видит лишь Марию?— их образы безвозвратно переплелись между собой. Обычные пешки в больной игре, намного значительней их самих. Всех их. —?Ты не был обязан проходить все это в полном одиночестве. Я понятия не имею ни о том, через что тебе пришлось пройти, ни о том, что именно вынудило тебя ступить на это тропу, но… Но я знаю наверняка… Я уверенна, что ты не желаешь нам зла. Я вижу это в твоих глазах,?— она выдыхает эти слова, обеспокоенно заглядывая в его лицо. Лишь удостоившись сдержанного кивка, она вновь сокрушенно вздыхает, прикрывая веки:?— Может быть, ты просто забыл то чувство, когда кто-то по-настоящему глубоко заботится о тебе…Достаточно. Билли мягко толкает Сару вперед, встряхивает головой, выметая из сознания такие ненужные сейчас мысли, и откашливается, пытаясь избавиться от чувства, стягивающего глотку цепкими пальцами. —?Ступай к сыну, Сара. Будь хорошей матерью. Скоро всему этому придет конец.